Somber - Горизонты

— Я мог просто арестовать её. Она была бы осуждена и расстреляна, но мегазаклинания остались бы защищены.

Появился Хорс, ухмыляющийся и уверенным, и обходительным взглядом окидывающий Гранат и Трублада.

— Я мог бы поставить во главе МВТ кого-нибудь менее амбициозного, сместив пони, которые, как я знал, были продажными, опасными и закрывающими глаза на очевидный вред, причиняемый другими пони.

Картинка с Голденбладом в баре Скраффи.

— Я мог бы верить в свою принцессу и никогда не задумываться о Горизонтах.

Наконец он остановился и последний разрыв заполнился изображением его ареста.

— Я мог бы раньше сказать им об Амади. — Вокруг него вспыхнули десятки маленьких окон. — Было ещё и множество других ошибок. Более двадцати тысяч различных ситуаций, в которых я поступил неправильно. Я даже не замечал всех подсказок.

— Весьма впечатляет. Я тоже так могу, — ответила я и принялась перечислять, перемежая каждый новый пункт списка взмахом копыта в его сторону. — Скудл. Медцентр Флаттершай. Впадина Бримстоуна. Мой дом. Едва не убила себя. П-21. Попёрлась под землю. Фолен Арч. Использовала Причуду на Селестии. Не сдохла. Пренебрегла своими друзьями. Бесконечно себя ненавидела. Жёлтая Река. Бон. — Я заколебалась, склонив голову. — Стигиус… эх… — Затем снова взглянула на него и продолжила, тыча копытом. — Тулип. Хайтауэр. Врала Сильвер Спун. Аврора. Лакуна и проклятая Богиня. Лайтхувз, Лайтхувз, Лайтхувз! Советник Старгейзер. Тандэрхед. Башня Шэдоуболтов. Крупье. Рампейдж. Когнитум!

Я насторожилась, заметив позади себя сильное свечение и обернулась к двум десяткам окон стыда. Кое-какой компьютер оказался довольно нахальным. Я снова обернулась к Голденбладу.

— Заслужила ли я наказание за всё, в чём облажалась? Абсо-нахрен-лютно! И я уверена, что половина этого дерьма, это наказание на мои косяки. Но позволила ли я им остановить меня? Нет! Потому что, если я остановлюсь, то в ту же самую секунду превращусь в тебя. Может я и не была бы подключена к машине, но свернулась бы где-нибудь на матрасе, точно так же уверенная, что я заслуживаю смерти! И что хорошего из этого вышло бы? Нихрена, — презрительно плюнула я.

Голденблад не ответил. Он просто разглядывал меня, будто я была картиной или какой-нибудь художественной инсталляцией, затем, наконец, пробормотал:

— Ты не можешь сравнивать… последствия моих действий были…

Подскочив к нему, я принялась стучать копытом ему по макушке, приговаривая:

— Здесь! Дело! Не! В тебе! — я встряхнула его, схватив за плечи. — Что на счёт косяков Луны? А Селестии? Что на счёт промашек Твайлайт и её друзей? Ты серьёзно считаешь, что ты один виновен в их ошибках? Что если бы тебя никогда не существовало, то и войны бы не было? У всех пони копыта испачканы в крови!

— Но без моих дей… — заикнулся было Голденблад, но я шлепком заставила его заткнуться.

— Может всё могло выйти иначе. Может могло получиться лучше. Или может даже ещё хуже. В этом и есть главная проблема всех этих «а что, если» и сожалений. Ты с этим уже ничего не можешь поделать, и не можешь знать наверняка. Даже со всем этим, — я обвела копытом бесчисленные парящие окна. — Ничего из этого не изменит того, что уже случилось. Как и твоя смерть.

Некоторое время он просто сидел, ошарашенно молча. Затем прикрыл глаза.

— Как я могу продолжать, после всего, что я натворил, Блекджек? С Эквестрией? С Луной? С Флаттершай? Как я могу двигаться дальше, если я причинил боль столь многим?

Я вздохнула.

— Пытайся поступать лучше. Цени каждый день. Не пытайся вечно казнить себя за свои ошибки, а старайся учиться на них. И никогда, никогда не сдавайся, — ответила я, положив копыто ему на плечо. — И есть один определённый способ, каким ты можешь поступить лучше прямо сейчас, это если ты мне расскажешь, что ты сделал. Расскажи мне о Горизонтах.

Вздохнув, он протянул копыто к окну, где он разговаривал с Принцессой Луной о министерствах. Затем, будто преодолевая невероятное сопротивление, он махнул копытом в сторону и все окна исчезли.

— Что ты хочешь знать? — спросил он.

Я глубоко вздохнула.

— Когнитум думает, что может использовать Том и Токомеир для восстановления Ядра. Она права?

Он ответил не сразу.

— Она не ошибается, если она перехватит камень и удержит его на пределе воздействия ХМА, то да, она сможет использовать энергию для восстановления Ядра. И для многого другого. С таким массивом магической энергии, она сможет восстановить всю Эквестрию. И не только.

Это заставило меня содрогнуться.

— И это было бы неплохо. Но Амади, похоже, думает о чём-то другом, о чём-то, куда более плохом, что может случиться, — сказала я, и Голденблад закрыл глаза. — Он прав?

— Весьма вероятно, в зависимости от того, во что ты веришь, — прошептал единорог.

— В смысле?

— Машина это, или чудовище? Когнитум верит в одно. Амади в другое. Кто из них окажется прав, тот и будет в победителях, когда Горизонты выстрелят.

— Так кто же из них? — спросила я.

— Я не знаю. Древние легендарные мерзости редко предупреждают о чём-то вроде «может напоминать невероятно продвинутую технологию», а на большинстве инопланетных технологий нет примечаний типа «может содержать злонамеренные души». Не смотря на это, оба варианта одинаково нежелательны и, зачастую, неизбежны, — просто ответил Голденблад.

— Так я могу как-нибудь не дать им выстрелить? — спросила я. Единорог снова взмахнул копытом. Появилась сфера, вокруг которой по орбитам вращались две сферы поменьше. Более крупная подальше, другая ближе. — Это солнце и луна? — спросила я. Он кивнул. Тогда я ткнула копытом в красный значок на луне. — А это Лунный Дворец?

— Верно. Так как он был заложен на богатейших месторождениях лунного камня, он никогда не указывает прямо на Хуффингтон. Таким образом, для попадания он должен идеально выровняться относительно солнца и луны.

От дворца побежала пунктирная линия, затем начала изгибаться. Она обернулась вокруг планеты, затем вокруг солнца, затем снова вокруг планеты, обогнула луну и, наконец, уткнулась прямо в Хуффингтон.

Хмм?

— Чего она так петляет туда-сюда? Нельзя что-ли пройти напрямую? — удивилась я.

— Как-то раз я то же самое спросил у Троттингеймера. Он только вздохнул, погладил меня по голове и назвал «бедным Эклопийским пони», — слабо улыбнулся Голденблад. — Достаточно сказать, что это сработает. Если ты сможешь вмешаться в работу таймера, шансы попадания по Хуффингтону станут минимальны. Последствия столкновения будут ужасны, но вряд ли это станет катастрофой мирового масштаба. Это если он, вообще попадёт по Эквусу.