Somber - Горизонты

— Отличная работа, Бу, — похвалила её Скотч. — Где тебя научили так драться?

— Не драца. Играть. Мне это Дискод показал. — Столь сжатое высказывание никто так и не понял, однако у нас не было времени на разбор всего сказанного.

Глори подбежала туда, где, запутавшись в собственных стропах, всё ещё валялась я. Она одарила меня спокойным, почти что материнским взглядом.

— Блекджек. Ты помнишь, что мы с тобой разошлись? Перестань пытаться соблазнить меня.

Широко ухмыльнувшись, я взглянула на неё.

— Эй. Я ведь очень настойчивая.

Вздохнув, Глори окинула взглядом П-21. Его спокойное лицо, еле сдерживало раздражение. Она покачала головой.

— Напомни мне об этом завтра, Блекджек. Давай просто переживём этот день.

— Ловлю на слове, — ответила я, веря в то, что, со временем, смогу что-нибудь придумать. Воможно… присмотр за жеребёнком? П-21 в будние дни, а Глори на выходных? Я могла телепортироваться от Звёздного Дома к Цитадели или Небесному Порту. Если это не причина, чтобы жить, то у меня больше нет вариантов. И если мы так и не разберёмся, это будет не из-за недостатка попыток. Завтра. — Теперь… эмм… развяжешь меня?

Как только меня высвободили, мы всей компанией двинулись к внутреннему краю крыши, посматривая на обнимаемый зданием космодром, находящийся внизу. Обо всех этих ракетных штучках я знала не слишком много, но это место, предназначенное для их запуска, казалось продуманным до мельчайших деталей. Ведь высокое, массивное здание являлось отличной защитой ото всего, что было не разрушительнее жар-бомбы или мегазаклинания. Даже Хищнику нужно будет зависнуть почти прямо над космическим центром, чтобы эффективно обстреливать стартовые площадки. Пролом в стене являлся единственной брешью в системе обороны, но находящийся перед ним танк и Отродья, охраняющие концы щели, обеспечивали надёжную защиту с этого направления.

В центре, образуя пятиугольник, располагались стартовые площадки, на которых находились ракеты. Самая большая и величественная из них, являвшаяся чудом тайной науки и техномагического ремесла, стояла в центре пятиугольника, на шестой площадке. Белый метал корпуса потускнел за эти две сотни лет заброшенности, но, увидев её, так близко и воочию, купающуюся в свечении прожекторов, и стоящую рядом с вышкой из балок, труб, и переходных мостиков, я поняла, что это зрелище по-прежнему было потрясающим. В отличие от тех ракет, которые мне довелось увидеть в воспоминаниях и на фотографиях, у неё отсутствовали отделяющиеся разгонные блоки, и от заострённого носа, до широкого основания, её корпус был абсолютно гладким. Оставшиеся ракеты были меньше и не столь передовыми, но по-прежнему элегантными моделями с четырьмя разгонными блоками, и пусковыми вышками, окружавшими и обнимавшими их, вместо того, чтобы просто стоять рядом, будучи укрытыми холодным туманом и неся на себе многочисленные следы поспешного ремонта. А заодно, я прекрасно видела две разрушенные площадки, одна из которых выглядела так, будто ракета, вместе с поддерживающей вышкой, взорвались, и частично расплавились, превратившись в одиночные куски перекрученного металла. Вторая же была покрыта инеем, а вокруг её основания валялись расколотые трупы. Голденблад, вне всяких сомнений, был прав, говоря об опасности поспешной заправки.

— Но где же Когнитум? — спросила я, пытаясь обнаружить её во всей царящей там суете. Затем взглянула на Скотч Тейп, разглядывающую космодром через бинокулярный ПНВ, и поджала губы, поскольку она не забыла принести что-то, что я забыла. А затем стащила его с головы кобылки, игнорируя её возмущение и раздражение, и осмотрела космодром при помощи оптического прибора, Если Когнитум всё же была там, то должна находиться рядом с самой большой ракетой.

— Ох, — прошептала я, когда заметила её.

— Что, «ох»? — Спросила Глори. Я передала ей ПНВ и указала копытом куда смотреть. Она посмотрела в прибор и через секунду пробормотала:

— Ох ты ж. — Она, зардевшись, убрала ПНВ в сторону. Затем его взял П-21, и его брови изогнулись от удивления, а затем он нахмурился. Синий жеребец обессилено передал ПНВ обратно Скотч Тейп, но Бу перехватила прибор и тоже в него посмотрела… вот только смотрела она не в ту сторону, но всё же, она ведь пыталась.

— Дайте и мне посмотреть! — потребовала Скотч Тейп. — Ведь это именно я не забыла взять его! — Бу вернула ей ПНВ и кобылка принялась оглядывать космодром. А затем у неё отвисла челюсть. — Хренасе. Внушает, — прошептала она, передавая мне прибор.

— Угу, внушает, — произнесла я, вновь посмотрев на Когнитум. Что она сотворила с моим телом? Чёрная броня, созданная на основе силовой брони Шедоуболтов, выглядела сейчас более элегантной и гладкой, как если бы металлические ноги были из настоящей плоти, а мускулатура из кабелей явственно была частью металлической… шкуры . А то, что фактически осталось от броневых пластин выглядело замысловато отделанным, декорированным и было увенчано шипами. Сейчас чёрный метал имел тускло-багрянистую окраску, и она даже не пыталась сохранить старые гравировки моей кьютимарки или кобылки Крестоносцев, или надписи — «Охранница». Вместо гривы и хвоста позади неё развивалось потрескивающая, подобно пламени, магическое облако в красно-чёрную полоску. А её голову венчала корона из полированного серебра и рубинов. Она казалась совершенным слиянием магии, машины и кобылы, а заодно и очень, очень зловещей.

Над ней порхала на левитационных талисманах небольшая свита из миниатюрных красных и чёрных орудийных роботов, постоянно готовых во что-либо выстрелить. И я вдруг задумалась, а будет ли достаточно всего лишь спарк-гранаты, чтобы её вырубить. С этого момента мой придуманный ранее план перестал казаться мне надежным.

Стоящий рядом с ней Легат казался до приятного заурядным. Он по-прежнему был до самых копыт закутан в покрытую глифами ткань, а на голову был надет череп, но, по сравнению с Когнитум, это выглядело почти забавно. Я видела, как двигаются её губы… так что же она говорит?

— Я на минутку, — произнесла я, вытаскивая Персептитрон и напяливая его на голову. Затем ввела метку своего старого ПипБака и позволила миру умчаться прочь.

Она не только выглядела иначе, но и ощущалась… необычно. Это было моё старое тело и, тем не менее, не моё. Я ощущала странные, гладкие металлические ноги более полноценно, нежели те, что были у меня раньше, которые больше походили на призрачные конечности. Я ощущала пульсацию, но это была пульсация энергии. Всё ощущалось плотно прилегающим и сверхчувствительным. Теперь, я могла чувствовать давление своего жеребёнка, как постоянное ощущение, перемежающееся лёгкими движениями и незначительным дискомфортом.