Somber - Кобыла-охранница

Он ничего не ответил, но я заметила слёзы, выступившие у него на глазах. Проклятье… хорошо, что я не назвалась его другом, потому что, будем откровенны, друг из меня вышел бы дерьмовый.

— Твоя нога? — спросила я, опускаясь на колени рядом с ним. Дурацкий вопрос, Блекджек! Он ведь был серьёзно ранен, а этим десятиминутным спуртом только усугубил свою травму. П-21 тяжело сглотнул и отвернулся. Мои медицинские познания ограничивались оказанием первой помощи, и я не имела ни малейшего представления, как помочь ему сейчас. У меня были лечебные зелья, но они помогали заживлять только свежие раны. А характер его повреждения требовал привлечения серьёзной медицинской магии.

— Ладно, обопрись на меня, — сказала я, прижимая своё белое плечо к его синему, и мы заковыляли в направлении, указанном моим ПипБаком. Мы сделали всего несколько шагов, когда П-21 внезапно отшатнулся от меня и с криком завалился на бок. Я бросилась на колени рядом с ним:

— Что случилось? Тебя же не подстрелили, нет?

— Я не… — пробормотал он.

— Ты не… что? — спросила я. Внезапно мои уши уловили какой-то звук. Голоса… П-21 начал отвечать, но я сгребла его в охапку и заткнула ему рот копытом.

— Туда! В том направлении! Пожалуйста, послушайте меня, — донеслось до нас жалобное нытьё Е-21.

— Заткнись! Неужели все пони в стойле такие нытики? «Пожалуйста, не убивай меня, я не хочу умирать. Пожалуйста, только не в задницу! Это больно, не делай этого». Вот ведь суки… — резко ответил голос другого жеребца. — А теперь нужно торопиться. Догоним большого парня, и он решит, что делать дальше.

Е-21 продолжал что-то возражать, пока они удалялись на юг.

Наконец я смогла перевести дух ещё раз… а затем я почувствовала как голубой пони яростно дёргает меня за копыта. Это выглядело так, как будто его избивали, или что-то подобное. «Вот чёрт!»

— Твоя нога! Прости меня, — сказала я, слезая с него. Но он не сдвинулся с места, а просто лежал на земле и трясся. Посмотрев на юг, я сглотнула:

— Давай же. Нам нельзя здесь оставаться. Мы должны идти.

«И даже не проси меня бросить тебя здесь.»

Он начал медленно вставать. Его больная нога была оттопырена в сторону, когда он захромал на… восток?

— Эй, куда это тебя понесло? Наблюдатель сказал двигаться на запад.

П-21 даже не оглянулся, продолжая упорно ковылять на восток. Вдруг жеребец повалился, споткнувшись о серый пень. На его лице отразилась гримаса боли, и он посмотрел на меня:

— С тобой я никуда не пойду.

Я уставилась на него:

— Да неужели?

Указав дробовиком в сторону, в которую ушли захватчики, я спросила:

— Хочешь встретиться с ними? Ты слышал, как они обработали Е-21. Хочешь повторить его судьбу?

Он лишь опустил голову и, зажмурив глаза в гневе, тихо зашипел сквозь зубы.

— Послушай… ты — смышлёный пони. Намного умнее меня. Как долго ты протянешь с такими ранами?

Жеребец глубоко вздохнул.

— Что я должен делать? — спросил он так тихо, что я даже не была уверена, ко мне ли он обращается. — Чего же он от меня хочет?

«Он? Кто „он“?» Но прежде, чем я успела спросить, он сказал мне:

— Хорошо. Пока я не могу идти сам, я иду с тобой.

П-21 попытался сделать пару шагов, но с такой скоростью мы бы не прошли и пятьдесят футов в час. Я подошла к нему сбоку и вновь подставила синему пони своё плечо.

— Не прикасайся ко мне! — выпалил он.

Забавно. А я то думала, что жеребец привык к тому, что его часто «трогали». Конечно, когда я отпрянула от него, он просто рухнул на землю. Опять. Он смутился и закрыл глаза.

— Пожалуйста, не трогай меня… слишком сильно.

Удивительно, но его голос звучал почти умоляюще. Может он был ранен сильнее, чем я думала?

— Я постараюсь, — мягко пообещала я. Я сделала всё возможное, чтобы помочь ему, и мы поплелись на запад. Может быть нам повезёт и мы наткнёмся на профессионального единорога-хирурга, работающего за бесплатно? Размышляя над этим, я забыла даже про небо над головой.

Наше путешествие длилось уже три часа, а может и больше. Чувство времени подводило меня в этих серых сумерках под плывущими облаками. Идя плечом к плечу с П-21, я понимала, что мы упускаем драгоценное время, но это увеличивало вероятность того, что Деус потеряет наш след. Некоторое время я шла, думая о своей Маме и о родном Стойле. Вычистили ли его от рейдеров? И кого убили?

«Забудь, теперь это не важно, ведь ты больше никогда их не увидишь.» Но я все равно чувствовала тоску по дому: я хотела с нетерпением ждать очередную партию в картишки с Риветс, мечтала о скучных и спокойных ночных дежурствах. И мне захотелось врезать себе, когда я вспомнила, как была взволнована мыслью о выходе на поверхность.

Мы пока ещё не столкнулись ни с чем серьёзным. Только несколько круглых жирных тварей с крылышками обстреляли нас шипами. Я решила не тратить патроны после убийства первой твари, одного удара прикладом дробовика для них было достаточно. Когда я положила их тушки в седельную сумку (Ну, вскоре мы все равно проголодаемся. Не то чтобы я была уверена в том, что они съедобны, но это было получше грязи, воздуха или мертвой травы двухсотлетней давности), система инвентаризации моего ПипБака распознала их как «Мясо Блотспрайтов». Рядом даже цена высветилась. Какого сена мой ПипБак знает, сколько стоят тушки жуков (учитывая полное незнание местной экономики), которых он никогда не видел?! Надо будет зайти к Миднайт и спро…

Чёрт.

Я не должна забывать, что у меня теперь новая жизнь, но мысленно я всё равно продолжала возвращаться к прошлому. Как бы паршиво не шли дела в стойле, там всё равно было лучше, чем здесь. Однажды я пожаловалась… ну ладно, поплакалась… Маме о том, что не хочу быть охранницей. Это было совсем не весело. «Иногда выживание важнее веселья», — сказала она мне. Мне вдруг стало интересно: а будет ли вообще веселье в моём списке планов на обозримое будущее?

Наконец, мёртвые деревья расступились, и мы оказались на краю огромной болотистой местности. Тут и там виднелись небольшие озёрца мутной воды, окружённые странного вида травой. Но после трёхчасового кросса через Пустоши, даже такая вода выглядела невероятно манящей. Вдруг я услышала щёлканье. Этот звук был новым для меня и, почему-то, показался мне несколько зловещим. До этого нечто подобное я слышала лишь однажды, когда проходила мимо магического генератора в Стойле Девять Девять. Взглянув на свой ПипБак, я увидела небольшую шкалу датчика радиации, по которой туда-сюда ездила маленькая стрелочка.

— Ох, это не хорошо, — пробормотала я, шагнув вперёд. Треск усилился. Это была не та «радиация, от которой плоть слезает с костей», которой нас пугали ещё в школе, но, тем не менее, озерца в одно мгновение стали не более привлекательными, чем коврик с надписью «Добро пожаловать» на пороге рейдерского дома.