Somber - Кровь и Звёзды

— Я… ты… да какого… — забормотала она, когда я упала лицом на пол, обняв её копыто.

— Прошу тебя, Чарити! Умоляю! Ну, пожалуйста, пжалстапжалстапжалста… ПО-ЖА-ЛУЙ-СТА-А-А-А!!! — завыла я, застучав задними копытами по полу.

— Ладно! — рявкнула она, выдёргивая копыто из моих объятий и заливаясь краской. — Я выделю вам одну!

Я сделала большие глаза.

— Э-э… две? — предложила она.

Мои губы задрожали, а по щекам побежали слёзы. Чарити брезгливо поморщилась.

— Ой, да забирай уже всю упаковку, Блекджек! — Она отошла к полкам, сняла оттуда деревянный ящик с шестью сияющими спарк-батареями и толкнула его в мою сторону. Я начала реветь, завывая всё громче и громче.

Сверху на ящик шлёпнулась бутылка Дикого Пегаса.

Довольно мурлыкая под нос, я направилась в сторону моста, левитируя ящик перед собой. Моё хорошее настроение не испортил даже раздавшийся чуть погодя крик Чарити за спиной:

— Я запишу это на твой счёт, Блекджек! Слышишь меня? С процентами!

— «Морской Конёк» создавался как патрульный катер Эквестрийской береговой охраны, — начала объяснять рыжешкурая кобыла-механик по прозвищу Маслёнка, подходя к люку на кормовой палубе.

— Но сомневаюсь, что на нём осталась хоть одна оригинальная деталь, ну, за исключением, разве что, двигателя. Похоже, что за последние двадцать или около того лет мы заменили тут всё, что только можно, кроме него. — Подпрыгнув, она ловко прошмыгнула сквозь люк в трюм.

Остальные члены экипажа заканчивали улаживать на берегу дела с двумя караванщиками из Флэнка, которые пришли выменять свои наркотики и консервированную еду на патроны и музыкальные записи, привезённые из Тенпони в Мэйнхеттене. Даже я, несмотря на всё моё негативное отношение к Каприз, поторговала с ними, выменяв на кучку охотничьих патронов несколько коробок Засахаренных Яблочных Бомбочек и немного Бака (просто на случай, если мне опять придётся усмирять Рампейдж). Мой суровый взгляд пресёк на корню все их попытки накрутить цену.

— Спускайтесь, — весело позвала снизу Маслёнка. — Тут места на всех хватит.

Громко сглотнув, Глори уставилась на тёмную дыру в палубе. Пихнув её по-дружески в бок, я ободряюще улыбнулась, показывая, что беспокоится не о чем. П-21 радостно спрыгнул вниз, не колеблясь ни секунды: пони из Стойла не испытывали страха перед тесными замкнутыми пространствами.

Двигатель представлял собой блок из полированной латуни со вставками из рубинов и изумрудов. Проводами он соединялся с сапфировым водным талисманом раза в два больше того, что мы видели на техническом уровне Стойла. К талисману было подключено несколько больших труб.

— А вот это у нас двигатель. Он преобразует грубую магическую энергию спарк-батарей в питание, пригодное для водного талисмана. Тот производит воду, которая струёй выбрасывается сзади, создавая реактивную тягу, приводящую лодку в движение.

— Поэтому здесь внизу так много воды? — спросил П-21, глядя на пенистую воду, что плескалась вокруг наших копыт. Мой ПипБак еле слышно потрескивал: похоже, уровень радиации здесь явно ниже того, из-за которого стоило бы волноваться, если, конечно, не использовать трюмную воду для приготовления коктейлей.

Маслёнка по-матерински улыбнулась ему.

— Ну, если ты возьмёшь ведро и что-нибудь сделаешь с этим, мы будем тебе очень благодарны.

Она достала батарею из моего ящика и повертела её в копытах, рассматривая. Внутри прозрачного параллелепипеда парил красный шар магической энергии, испуская волны мягкого света. Открыв ртом панель на корпусе двигателя, Маслёнка вытащила разряженную батарею и вставила на её место новую. Раздался тихий гул, и камни на корпусе двигателя озарились ярким светом.

— Разумеется, на случай, если у нас нет в запасе спарк-батарей, мы используем флюсовый преобразователь. — Она указала на кольцо с натянутой на него паутиной из блестящих хрустальных нитей. — Но он далеко не так эффективен.

— А если и он не работает? — спросила я.

— Что ж, тогда можно прыгать за борт и начинать толкать. Нам приходилось делать это пару раз.

П-21 оглядел внутреннюю поверхность корпуса судна, покрытую толстым слоем густой смазки.

— А почему он сделан из дерева?

— Знаешь, что происходит, когда выходишь на чудной стальной лодке в океан? Довольно скоро она превращается в ржавый металлолом на дне. Конечно, сейчас и древесину хрен достанешь, но всё же её найти легче, чем стальной лист, да и работать с ней куда проще. Мы конопатим нашу лодку дёгтем и смолой так тщательно, как только можем, красим её, если удаётся раздобыть краску, латаем корпус, когда это необходимо, и, уж поверь мне, это самое офигенное судно во всей Эквестрии.

— С весьма неординарным капитаном, — сухо заметил П-21.

Маслёнка усмехнулась.

— Да уж, Траш не из тех капитанов, какими их обычно себе представляют, а вот её папаша был прожжённым морским волком. Однажды мы застряли на берегах Мэйнзибара из-за мутировавшего змея, караулившего нас за рифами. Так капитан раздобыл где-то целую стаю каменных крабов, которые на своих спинах перетащили лодку через весь остров на противоположный берег! — Рыжая кобыла со смехом хлопнула П-21 по спине. Затем, посерьёзнев, добавила: — Траш далеко до её папаши, но всё же лучше девчонки для этой работы не сыскать. Несмотря ни на что, эта кобыла любит «Морского Конька» сильнее, чем кто-либо. Она нашла в себе силы отпустить отца, чтобы спасти корабль.

Использованная спарк-батарея отправилась в отсек над двигателем.

— По-моему, чтобы плыть вниз по течению, вовсе не требуется такой большой мощности, — произнёс П-21.

— Это лишь показывает, что ты ничего не смыслишь в лодках, парниша, — ответила Маслёнка. — Спускаясь вниз по течению, нужно быть готовым к тому, что река станет швырять тебя на камни, мели, коряги или ещё чего похуже. Половина вырабатываемой мощности уходит на маневрирование вокруг препятствий, а вторая — на борьбу с течением. Вот погоди, скоро увидишь Башни. Все лодки, которые пытаются просто плыть по течению, там ждёт неприятный сюрприз. Река Хуффингтон пожирает пони. Из-за непрекращающегося дождя эти воды просто неистовы.

Ещё один пункт в список того, что я ненавижу в Хуффингтоне. Я обнаружила, что с хмурым видом смотрю в сторону города. Было что-то совсем неправильное в том, как он, словно мастерски исполненная западня, заманивал к себе пони обещаниями сытости и богатства. Сложно даже представить себе, сколько же несчастных сгинули в Хуффингтоне за все эти годы, убитые рейдерами, отравленные порчей и радиацией, или опустошённые Х.М.А. И чем больше я думала об этом, тем тревожнее становилось на душе. Даже Богиня Лакуны, похоже, была удручена этим местом.