MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 6

Гарри прикрыл глаза и добавил немного тише:

- Тогда Вы спросили, почему я на четвёртом курсе хотел покончить с собой. Я сказал, что Вам не должно быть никакой разницы, и что даже для меня её уже нет - и вышел. Вы крикнули: «Постойте, Поттер!», но я ушёл.

- В этом Вы проявляете завидное постоянство, Поттер.

- А Вы проявляете завидно постоянную забывчивость, сэр, - не удержался Гарри от того, чтобы не съязвить в ответ. - Потому что уже на следующее занятие окклюменцией Вы не упомянули об этом ни словом.

Снейп бросил перо, которое рассеянно вертел в пальцах, и потёр лоб.

- Я помню тот день, но смутно… и следующий тоже, всё как в тумане… я готов поклясться и в том, что никакого такого разговора не было, и в том, что Вы не лжёте…

- Сочувствую Вам, сэр, - Гарри встал. - Могу я теперь идти? Что бы ни случилось с Вашей памятью, я больше ничем не могу помочь.

- Идите, Поттер. Спасибо, что помогли. И не смотрите на меня так, словно я перекрасился в блондина - такие слова, как «спасибо», я действительно тоже знаю.

Гарри хмыкнул и аккуратно прикрыл за собой дверь кабинета ЗОТС.

Глава 8.

Да, ты сердце его испугала; но более древние страхи

Овладевали им…

Райнер Мария Рильке, «Элегия третья».

«Дорогой Гарри,

Наш второй урок состоится вечером в понедельник. В восемь часов будь в моём кабинете.

Искренне твой,

Альбус Дамблдор.

P.S. В последнее время я предпочитаю карамельные пряники».

«Что бы он, интересно, сказал, если бы знал, что мне и даром не нужны эти пароли - я и без них пройду куда угодно?», - Гарри скомкал письмо и поджёг огоньком; за превращением пергамента в пепел прямо на ладони Гарри наблюдало как минимум несколько десятков обожающих, восхищающихся глаз. «Мерлин, лучше бы они столько внимания уделяли завтраку…»

Гарри по-прежнему не знал, что ему делать со своей бешеной популярностью и всеобщей любовью; но, как он убедился, любовь и популярность имели одно неоспоримое преимущество перед ненавистью и страхом - с ними ничего не требовалось делать, ибо перед ним настолько благоговели, что не смели приближаться. Если раньше, бывало, его хотели убить за чужие преступления, его травили во всех смыслах этого слова - то теперь его всюду встречали радостные улыбки, благоговейное преклонение и беспрекословное почитание. Везде - за исключением слизеринской гостиной; впрочем, там единственный, кто мог решиться открыто выступить против Гарри, то есть Малфой, был занят другими делами (и Гарри даже было отлично известно, какими).

Самым странным Гарри казалось то, что больше всех его превозносили члены Эй-Пи, которые, вроде бы, знали его ближе всех, и, в отличие от второкурсниц с богатым воображением, были прекрасно осведомлены о том, что он - обычный человек из плоти и крови, требовательный, нетерпеливый, подчас рассеянный, вечно растрёпанный, в мятой, несмотря на все усилия хогвартских эльфов, мантии; циник, «ботаник» и сладкоежка. Но все двенадцать человек, носивших квадратные значки с двумя буквами, буквально боготворили Гарри, что изрядно сбивало его с толку. Он предпочёл бы, чтобы они относились к нему, как к равному… хотя нельзя отрицать, что иногда такое отношение было полезным - когда он учил их новым заклятиям, например. Но когда Гермиона, получив от Слагхорна очередное приглашение, не преминула написать своему командиру перевязанное чёрно-зелёной ленточкой письмо, где осведомлялась, может ли она это сделать, или Гарри опять требуется, чтобы она не появлялась на вечеринке… вот тогда Гарри захотелось постучаться головой об стену. «Видели глазки, что покупали, теперь ешьте, хоть повылазьте», - мрачно думал он, перевязывая чёрно-зелёной ленточкой письмо с уведомлением, что Гермиона полностью свободна в своих поступках, и если ему ещё когда-нибудь понадобится, чтобы она не ходила к Слагхорну, он, Гарри, попросит её об этом отдельно.

Но всё это было вполне терпимо; хуже было неуклонное молчание близнецов - Гарри написал им три письма разной степени истеричности, но ни на одно не получил ответа. Что с ними произошло там, где они копались в этих дурацких архивах? Да хоть бы они ничего не нашли, хоть бы оказалось, что руны и гадания Блейза врали, и он никогда не исцелится - только бы с близнецами ничего не случилось, только бы они были целы и невредимы!.. И Сириус. Это его задание для Ордена и полное отсутствие вестей… Гарри изводился по вечерам, не в силах писать эссе и читать учебники; он подолгу вглядывался в темноту вокруг Астрономической башни, словно стараясь увидеть там вспышку рыжих волос или горящие собственным светом собачьи глаза, но, конечно же, ни разу не замечал ничего, кроме - изредка - звёзд и луны

- Добрый вечер, директор, сэр, - Гарри прикрыл за собой дверь и привычно сел на стул у письменного стола.

- Здравствуй, Гарри. Итак, сегодня у меня есть для тебя очередная порция воспоминаний…

- Сэр, могу я спросить?

- Разумеется, Гарри. Слушаю тебя?..

- Что за задание у Сириуса? Он пишет, что это безопасно, но я не верю… где он? Чем занимается?

Дамблдор вздохнул и переплёл пальцы.

- Гарри, тебе стоило бы больше доверять старшим… задание Сириуса - это секрет…

- Я его крестник! - Гарри сам осознавал шаткость аргумента, но другие, более убедительные, ему в голову не приходили. - Профессор Дамблдор, сэр… скажите мне, пожалуйста, чем занимается Сириус.

- Хорошо, Гарри… но ты должен пообещать мне, что эта информация не пойдёт дальше тебя, - Дамблдор изучающе сверлил Гарри глазами, словно решал, сможет ли тот удержать драпающую на всех парах мимо информацию.

- Я обещаю, сэр.

- Я поручил Сириусу найти и доставить правосудию Питера Петтигрю.

Гарри опрокинул стул, вскакивая.

- ВЫ ЧТО, С УМА СОШЛИ?!!.. - Гарри закашлялся, подавившись воздухом. - Это же опасно, его узнают, они знают его в лицо и его анимагическую форму, его же убьют!..

- Успокойся, Гарри, - взмахом палочки Дамблдор поставил стул на ножки и подпихнул его под Гарри, подсекая того под колени - чтобы непременно сел. - У тебя нет никаких причин так кричать.

- Никаких причин?!..

- А теперь выслушай меня, - холодно сказал Дамблдор, и Гарри с огромным трудом заткнулся - криком было ничему не помочь. - Сириус не может заниматься чем-нибудь для Ордена, пока он в розыске. Но Министерство совершенно определённо не оправдает его без доказательств и настоящего преступника. И искать Петтигрю тоже никто не станет, потому что он считается мёртвым, а Сириус - виновным. Все остальные члены Ордена заняты другими делами, а оставлять Сириуса бродить по дому на Гриммаулд-плейс неосмотрительно - он может сорваться и подвергнуть себя ненужной опасности. И насчёт безопасности… на экстренные случаи у него с собой Многосущное зелье и волосы людей, никак не замешанных в этой войне. А его анимагическую форму не так просто опознать. Для этого надо сначала его увидеть, а Сириус умеет прятаться.