Юлианна Перес - Мальмезон

— Она увивается вокруг тебя, соглашается во всем, ведет себя, как удав, пытающийся загипнотизировать кролика, а потом сожрать. Да бога ради, она даже называет тебя Фоксом! — Скалли остановилась, уперла руки в бока и взглянула на Малдера, который загадочно улыбался. — Чего ты лыбишься?

— Ты даже не представляешь, насколько ты сексуальна, когда сердишься, — Малдер понимал, что говорит то, что никогда не вырвалось бы из его уст при обычных обстоятельствах, хотя он частенько думал, что Скалли в гневе — сексуальная Скалли. Но сложившиеся обстоятельства нельзя было назвать обычными. Тогда почему бы и нет?

Скалли смерила напарника подозрительным взглядом, пытаясь решить, серьезен ли он. Малдер тут же перестал улыбаться:

— Я серьезно.

Скалли закрыла лицо руками и пробормотала:

— Я опять подумала вслух?

Малдер хихикнул:

— Нет. Я просто очень хорошо знаю этот оценивающий взгляд.

Он протянул руку, и Скалли подошла ближе. Малдер взял ее ладони и задумчиво посмотрел на напарницу снизу вверх:

— Я знаю, что меня нельзя назвать мистером Откровение. Знаю, что порой бываю заносчивым, холодным, надменным. И я не виню тебя в том, что ты скрывала свои чувства от меня. Но могу гарантировать, что если Диана пытается вернуть старые отношения, она ошибается, думая, что это возможно.

Скалли смотрела на него недоверчиво:

— Я не знаю, Малдер. Я видела твою реакцию на эту женщину.

— Это была только ностальгия, не более того. Когда я увидел Диану, то вспомнил все хорошее, что было между нами. Старые времена, когда я был наивным и глупым, когда меня было так легко одурачить. Но я оставил прошлое в прошлом, за исключением одного — Саманты. Меня не интересует Диана. Хотя признаюсь, что ее манера поддерживать все мои безумные идеи иногда греет душу. Но это надоедает так же быстро, как и согревает. — Малдер вздохнул. — То, что я сказал тебе тогда, в коридоре, — истинная правда. И в моей жизни нет и не будет никого, кроме тебя. Никогда больше. Ты — часть меня. Без тебя я чувствую себя пустым. — Он приподнял рубашку ее пижамы и задумчиво посмотрел на творение своих рук. — И без тебя я в темноте.

Малдер оторвал взгляд от живота Скалли и взглянул ей в глаза, которые блестели от слез.

— О, Малдер… — только и смогла вымолвить она прежде, чем обнять его.

Обнимая Малдера, Скалли думала о том, как часто они выражали свою преданность друг другу, избегая тех заветных слов, которые жаждет услышать любой человек. Почему так трудно сказать?

Потому что после того, как эти слова будут произнесены, не будет пути назад. Но стоя в объятиях любимого мужчины, Скалли не хотела возвращаться к прежним отношениям. Недосказанность превратила прошлые несколько недель в ад, повторения которого Скалли боялась еще больше, чем признания своих чувств. Она хотела любить и быть любимой. Хотела жить, не скрывая истинных чувств к человеку, который за последние несколько лет стал ее миром.

Скалли отстранилась и посмотрела напарнику в глаза, которые теперь были наполнены только нежностью.

— Малдер… — робко начала она.

— Да?

Скалли улыбнулась при виде промелькнувшего страха на его лице. Он боялся не меньше ее. Боялся быть отвергнутым. И как в тот раз — боялся, что она оставит его.

— Я хотела сказать то, что должна была сказать давно… Я… люблю тебя.

У Малдера перехватило дыхание. Его глаза расширились и руки, которые все еще лежали на талии Скалли, теперь сжимали ее отчаянно. Малдер боялся, что плохо расслышал слова напарницы, что это всего лишь сон, и Скалли немедленно растворится в воздухе прямо у него на глазах.

Но Дана широко улыбнулась, и все сомнения Малдера исчезли. Он снова привлек ее к себе, уткнувшись в солнечное сплетение, и Скалли услышала, как Малдер неразборчиво пробормотал ей в живот что-то похожее на «яожелюпутея».

— Теперь ты не только ведешь себя, как пьяный, но и говоришь. Хотя ты и вправду пьяный, — Скалли растрепала Малдеру волосы.

Он усмехнулся, плюхнулся на спину и потянул Скалли на себя. Сделав хитроумный кульбит, он уложил напарницу на ее сторону кровати и накрыл Скалли и себя одеялом.

— Я наконец-то могу тебе продемонстрировать все таланты моих рук, языка и не только.

— Аналогично, — Скалли дотянулась до его шеи и поцеловала настолько нежно, что Малдер мог сравнить прикосновение ее губ с легким щекотанием перышком, но в следующую секунду он почувствовал, как Скалли усилила поцелуй. «Определенно будет засос», — подумал он.

— Скалли, ты пометила меня? — спросил Малдер с ложным возмущением.

— Не удержалась, — улыбнулась в ответ она. — К тому же, ты пометил меня первым. Виртуозный, кстати, рисунок.

Малдер хотел ответить на комплимент, но почувствовал жуткую усталость, как будто не спал пару дней. Он пытался прогнать несвоевременное желание уснуть, когда увидел, что Скалли тоже зевает и еле держит глаза открытыми.

— Долгая ночь, — тоже зевая произнес он. — Скалли, я безумно хочу продолжить, но, боюсь, что сейчас я не в состоянии даже раздеться.

— Не будем торопиться. У меня тоже глаза слипаются. Но раздеться нам все же придется — одежда вся в глине.

Скалли хотела встать, но почувствовала дикое головокружение. Недолго думая, она сбросила пижаму, не выбираясь из-под одеяла, и запулила ее в неизвестном направлении. Малдер еле встал с постели, и сбросил штаны. Один взгляд на Скалли привел его к еще одной идеи, последней на сегодняшнюю ночь.

— Скалли, как настоящий художник, я просто обязан подписать свою работу.

Он добрался до сумки, и нашел там ручку.

Откинув одеяло с бедра Скалли, Малдер осторожно погладил нежную кожу и, захихикав, написал: «Истина тут». Ухмыляясь, он посмотрел на Скалли, но она уже спала. Решив внести в свою подпись «пикантность», он подрисовал стрелочку и с удовлетворенным вздохом шмякнулся на подушку, раскинув руки. Ручка упала на пол и медленно покатилась под тумбочку. Оба агента мирно спали.

Скалли вскочила и я резко отпрянул от нее. Признаться честно, я боялся ее реакции, что она впадет в опровержение и станет оправдывать наши ночные действия тем, что мы были под воздействием наркотика (или что там нам подсыпал Клод?).

Но, к моему удивлению, она повернулась и пристально посмотрела мне в глаза. Я знал, что она искала бессловесное подтверждение того, что я тоже помню и не сожалею о прошлой ночи. Забавно, если бы кто-то посторонний услышал это, то наверняка подумал бы невесть что. Нет, у нас не было физической близости, но мы, наконец, обрели полную духовную близость, признавшись в наших чувствах.

Я смотрел на нее с надеждой, Скалли улыбнулась, подошла ко мне ближе и положила ладонь на мою грудь.