annyloveSS - Они знали

Выпускные экзамены и он и Лили и Поттер, с которым она к тому времени начала встречаться, сдали почти одинаково блестяще. Они покинули Хогвартс, на смену им пришли другие студенты. Чуть позже я прочла в «Пророке» о свадьбе Джеймса и Лили, а потом о рождении их сына. Что до Снейпа - до меня иногда доходили скупые слухи, что он на стороне Того-Кого-Нельзя-Называть. Но, по правде сказать, я не вникала в это и не выясняла правдивость этих сведений.

О смерти Лили и Джеймса я пожалела не меньше других - всегда ужасно, когда умирают молодые. Именно в тот день Снейп снова появился в Хогвартсе. Я столкнулась вечером на лестнице с ним и Дамблдором. Судя по всему, они шли от главного входа по направлению к кабинету директора. Точнее шел Дамблдор, почти неся на себе юношу, который находился в глубоком шоке и еле-еле переставлял ноги. По счастью было уже далеко за полночь, я была единственной, кто мог видеть их. Я быстро спряталась за доспехами, стоявшими рядом и подождала, пока они пройдут мимо. Когда они медленно двигались рядом со мной, на них упал свет от горящего факела, и я смогла разглядеть их лица. Директор был суров и печален, как человек, чувствующий искреннюю скорбь. Но при взгляде на него становилось только очень грустно и больно, а вот на Снейпа было страшно смотреть. Застывшие мертвенные черты, приглушенный стон, вырывавшийся из его груди, то, как беспомощно он, молодой мужчина, опирался на руку старика - представляли собой ужасное зрелище. Выражение «раздавленный горем» в данном случае понималось совершенно буквально. Он отличался от мертвеца только тем, что двигался и дышал. Жаль, что я тогда не догадалась о причинах его горя, ведь после всего, что мне до этого рассказывали о нем, сложно было бы вообразить, что он все еще влюблен в свою бывшую подругу по школе. Но я попала в ту же ловушку, что и остальные - уверила себя, что этого просто не может быть…

Став коллегами, мы общались довольно мало и только на деловой почве. Я жаловалась ему на студентов его факультета, портивших или теряющих книги, он утверждал, что для сохранности следует запретить выносить их из замка. Он подписывал разрешения для Особой секции, а я сетовала, что у меня слишком мало настоящей научной литературы, которая есть у большинства профессионалов. Он же отвечал на это, что редкие и сложные книги такого уровня ни к чему студентам, большинство из которых не способны и не желают их читать. Я возражала, что детям должно быть доступно как можно больше знаний, если только они им не вредны. Он же заявлял, что знания должны быть доступны тем, кому они действительно нужны и для посредственностей, каковыми являются основная масса учеников, совершенно неважно, есть в библиотеке трактат Амбросиуса и Вагнера XVI века - они все равно никогда его не откроют. В чем-то он был, разумеется, прав…

Отношения с Гарри Поттером у него не заладились сразу, об этом я услышала из разговора Мальчика-Который-Выжил с друзьями. Правда, Поттер не так уж часто у меня появлялся и интересовался в основном книгами о квиддиче. А вот его подруга мисс Грейнджер искала в книгах ответы на все. Она обладала довольно разносторонними интересами. На втором курсе много читала о сложных зельях и экзотических чудовищах, на четвертом - о рабстве эльфов, на шестом вдруг заинтересовалась светской хроникой почти пятидесятилетней давности. Я не мешала ей, но ее поведение заинтриговало меня. В особенности, когда она после долгих просмотров старых подшивок Пророка вдруг обнаружила какую-то заметку, судя по ее радостным возгласам, имеющую отношение к профессору Снейпу. Это началось как раз после того, как я вышвырнула из библиотеки Поттера, обнаружив у него в руках исчерканную книгу и услышав выпады Грейнджер в адрес Аргуса Филча. Я была твердо намерена выяснить, чего добиваются эти двое, но не успела. Произошло это кошмарное вторжение Пожирателей Смерти в Хогвартс, во время которого был убит Дамблдор.

На похоронах директора я бранила себя за симпатии к его убийце и хотела даже уйти из школы. Как все, я сразу поверила словам Поттера, как все, я удивлялась доверчивости Дамблдора, как все проклинала предателя и желала ему смерти, как все верила, что когда-нибудь он заплатит. И как все, я забыла о том, что знала. Потому что хотела забыть…

После назначения Снейпа на место Дамблдора я поняла, что кол уж я осталась в Хогвартсе, то мне, как и другим преподавателям, не остается ничего, кроме как принять новую власть и стараться защитить учеников. Этот период очень сблизил не только студентов, но и персонал Хогвартса. Мы все были едины против того, кого считали врагом. Мы дружно сопротивлялись, дружно ненавидели… и дружно заблуждались. Сейчас это вызывает у меня больше всего удивления - ладно дети, но почему же мы оказались так дружно слепы?

За год я видела его всего два или три раза. Не представляя для него ни реальной опасности, ни реального интереса, я вряд ли была важна для него. Как-то раз Снейп пытался отыскать с моей помощью какие-то книги, которые убрал из библиотеки покойный Дамблдор и спрашивал меня, где они могут быть, но я ничего не знала об этом. Я так ему и сообщила, не удержавшись от оскорбления, что мол, если бы даже и знала, то такой мрази как он не согласилась бы помогать ни за что. Новый директор не обратил на мою дерзость никакого внимания, но больше не приходил. Кэрроу же в библиотеку не заглядывали вовсе - это было последнее место в школе, куда бы они пошли по своему желанию. И я продолжала относительно спокойно делать свою работу, мечтая, как и все в магическом мире о победе и уповая на Гарри Поттера - Избранного.

Сам Гарри Появился в Хогвартсе внезапно и неожиданно. После этого события закрутились как в калейдоскопе. Побег узурпатора, спешная эвакуация учеников, подготовка к обороне, ультиматум Темного Лорда и разгоревшаяся битва, в которой погибло так много прекрасных людей и даже студентов. Во время короткой передышки, данной нам врагами, я помогала перевязывать раненых. Нуждающихся в помощи стало еще больше после внезапного исчезновения Поттера и вести о его смерти. Тем сильнее была всепоглощающая радость, когда мы убедились в ложности этого известия. Появление нашего героя живым и невредимым вдохнуло во всех новую силу. Весть о смерти убийцы Дамблдора была встречена бурной радостью, длившейся до тех пор, пока Поттер не открыл всем правду. Вот тут я не могла не почувствовать вину. То, что я знала, но забыла, всплыло вновь. Еще более усилили неприятные ощущения наглядные доказательства и подробный рассказ об истории этого необыкновенного человека. Ведь я знала о его любви! Да и не я одна. Кто-то из мудрых авторов толстых книг написал, что когда заходит речь о героях, нередко только смерть заставляет нас открыть глаза. В данном случае то, что мы поздно прозрели - только наша вина и наша беда. Для Северуса Снейпа мы можем сделать лишь одно - научиться видеть по-настоящему.