МамаЛена - Достаточно шрамов

Некоторые фигуры в алых и черных мантиях согласно покачали головами, остальные же сидели молча не отводя глаз от полураздетого подростка.

- Посмотрите внимательно: - Гарри медленно повернулся, давая себя разглядеть, - этих шрамов не было еще месяц назад. Я бы показал и остальные, но тут дамы. Впрочем, лично вам - Гарри кивнул в сторону обвиняющего, - если вы потребуете, я готов продемонстрировать все. Но, я спрашивал о списке: сколько там фамилий?

- Сорок пять. - крикнул взволнованный голос с трибун.

- Сорок пять. И все эти люди, кроме Снейпа и Малфоев, все три недели моего заключения были частыми гостями в моем подвале. Иногда поодиночке, иногда вместе. Именно они оставили мне эти шрамы. Вы действительно считаете, что подобное может кому-то понравиться?

Отвернувшись от покрасневшего молодого человека, Гарри продолжал, обращаясь ко всем:

- Я пришел сюда не хвастаться своими подвигами, я пришел попытаться помочь достойным людям. Профессор Снейп пытался спасти меня, а когда это не удалось, остался умирать вместе со мной. Но, чуть раньше он спас мне рассудок, подарив надежду на спасение, показав, что и этом аду есть, на что надеяться. И я прошу высокий суд поверить мне: именно профессору Снейпу мы обязаны нашей победой. Если бы он не стоял у меня за спиной, я бы не нашел в себе сил сопротивляться, да, я бы даже стоять сам не смог.

Гарри передернул плечами.

- Простите, я, пожалуй, оденусь. После подвала я, почему-то, все время мерзну.

В зале послышались всхлипы, Гарри, быстро натягивал одежду, стараясь ни на кого не смотреть, судьи совещались.

- Поттер, - услышал он усталый голос, - ну, что вам дома не сиделось?

- Профессор...

- Если вы думаете, что ваша прочувствованная речь тронет черствые сердца судей, то вам суждено разочароваться. Максимум, чего вы этой выходкой добьетесь - замены смертной казни на пожизненное, и шумихи вокруг себя в газетах.

Снейп говорил тихо, и Гарри подошел ближе.

- Ну, пожизненное все же лучше, чем смерть.

- Вы полагаете? И это при том, что сидеть я буду в обществе, хорошо вам знакомом.

- Обвиняемый, ваше последнее слово.

- Благодарю, мне нечего сказать.

- Ваша честь, позвольте мне! - Снейп не смотрел, и это придавало Гарри решимости.

- Свидетель, вы разве не закончили?

- Я хочу сделать заявление.

- Еще одно? Мистер Поттер, вы нас балуете. Слушаем.

- Я... Я хочу сказать, что... Я люблю этого человека.

За взрывом криков и удивления, никто кроме Гарри не услышал отчаянного: «Ты идиот, Поттер!»

- Что?

- Я люблю профессора Снейпа, - заторопился Гарри опасаясь, что его прервут, - давно. Он не знал этого. Мы, и правда, не были любовниками, но, если вы его отправите в Азкабан, его там убьют, и тогда у меня не будет даже шанса.

- Вы несовершеннолетний, мистер Поттер!

- Я знаю. Поэтому я молчал. Я готов дать непреложный обет, что не стану даже приближаться к профессору до моего совершеннолетия.

- Не льстите себе, Поттер. Думаю, моего отношения к вам будет достаточно, чтобы держать вас на расстоянии.

- Похоже, вам не на что надеяться, мистер Поттер? - прокричал кто-то из толпы журналистов.

- Пускай. Но я буду знать, что у профессора все хорошо. А если он попадет в Азкабан, я просто не смогу жить...

- Поттер, - неожиданно весело прошипел Снейп, - эмоциональный шантаж? Как низко пал Гриффиндор!

- У меня были хорошие учителя, сэр.

Судья окружил трибуну Визенгамота заглушающим заклинанием, и взволнованные зрители с тревогой наблюдали за беззвучным спором судей. Гарри стоял рядом со Снейпом, и ему даже не приходилось изображать волнение: его действительно, трясло. Наконец, судьи заняли свои места, и заклинание было снято.

- Суд постановил: Северус Тобиас Снейп, за недостаточностью улик и по ходатайству главы Визенгамота, главы Аврората, а так же мистера Поттера, приговаривается к трем годам лишения свободы условно...

Бурю, поднявшуюся в зале невозможно было перекричать, и судья замолчал, пережидая. Цепи сползли с дрогнувших рук Снейпа, но профессор, казалось, не заметил этого: с недоверчивым удивлением он смотрел на счастливо улыбающегося Гарри, и, казалось, ждал, что когда все затихнут, судья объявит сказанное шуткой. Впрочем, он довольно быстро овладел собой и привычно скрестил руки на груди.

- Ограничений на магию не налагается, так как существует угроза мести от бывших соратников. Запрещается покидать страну и менять место жительства без оповещения куратора. Дополнительно напоминаю, что за совращение несовершеннолетних так же полагается заключение в Азкабан. Дело закрыто!

Судья ударил молотком, и словно прорвало плотину: вниз к Гарри и Снейпу кинулись журналисты и зрители. Гарри даже успел испугаться, но рядом с ним и профессором, отрезая от толпы, внезапно появились красные мантии авроров. Гарри застыл, почувствовав, что снова уплывает, но Снейп, реагируя на движение, рывком отбросил его к себе за спину.

- Снейп, спокойно! - услышали оба голос Кингсли. - Вы ведь не хотите едва успев освободиться, снова сесть? Пойдемте, охрана нас проводит.

С некоторых пор Гарри не чувствовал себя в безопасности рядом с аврорами, и старался держаться поближе к Снейпу, то и дело толкая его. Тот недовольно косился и, наконец, не выдержал.

- Как это понимать, мистер Поттер? Вы решили поухаживать за мной на глазах всего Аврората? Стоило спасать меня от тюрьмы, чтобы тут же посадить за совращение малолетних?

К счастью, они уже дошли до кабинета главного аврора, и Кингсли отпустил охрану. В кабинете Гарри упал в кресло, и завернулся в плед: его трясло. Снейп, оставшийся стоять, хмуро наблюдал за ним, вопросительно взглядывая на Кингсли. Тот невозмутимо разлил по чашкам чай, послал одну Гарри, две других поставил на стол.

- Присаживайтесь, Снейп.

Снейп сел.

- Ну, Кингсли, теперь говорите, что вам от меня на самом деле нужно?

- В смысле?

- Я не сошел с ума в Азкабане; очевидно, что вы затеяли весь этот спектакль с какой-то целью. Я благодарен, тронут и готов сотрудничать. Так что вам нужно?

- Вы можете сомневаться сколько хотите, но вас действительно оправдали. И никакого спектакля не было.

- А как еще назвать откровения мистера Поттера и этот запоминающийся стриптиз? Он, конечно, эмоционально нестабилен, но до сих пор я не замечал за ним склонности к эксбиционизму.

Гарри слушал этот разговор с усталой улыбкой: еще в зале суда он понял, что профессор не забудет ему его откровений, и, при случае отомстит, но его это почему-то не беспокоило: он сделал то, что должен был, все самое трудное позади, и теперь можно спокойно вернуться на Гриммо и подумать, что делать дальше.

- Если бы не Гарри, его смелость и самоотверженность, вы бы сейчас были в Азкабане!