МамаЛена - Достаточно шрамов

Сначала Гарри не понял, что имеет ввиду так аккуратно выбирающий слова Кингсли, но, видя, как тот отводит взгляд в сторону, сообразил. Конечно! Все знали, что Снейп был в подвале утром, наверняка многие слышали, как Гарри там орал, кто-то мог видеть, что Снейп снова вернулся ночью. И, естественно, на допросах, пытаясь утопить ненавистного «соратника», эту информацию донесли до следователя в первую очередь.

- Его допрашивали под Веритассерумом?

- Да.

- Я могу прочесть протокол допроса?

Кингсли замялся.

- Я уничтожил протокол и все записи об этом допросе.

- Почему?

- ...Знаешь... знаете, Гарри...

- Кингсли, не мучайтесь, зовите, как привыкли.

- Спасибо. Так вот, я бы не хотел, чтобы ты узнал содержание этого допроса до того, как выступишь в суде.

- Но, почему?

- Боюсь, оно может повлиять на твое решение, а мне бы не хотелось быть виновным в пожизненном заключении Снейпа.

- Что же такое он там наговорил? - Гарри почувствовал любопытство. - Что всю жизнь мечтал меня отравить, но боялся Дамблдора? Так это давно известно каждому студенту Хогвартса. Или, может быть, он - мой настоящий отец, и вы боитесь, что, узнав это, я покончу с собой? Что там такого страшного, Кингсли?

Шеклболт молчал, разглядывая Гарри, и, судя по прищуренным глазам, что-то прикидывая.

- Гарри, давайте договоримся: я могу дать вам посмотреть мои воспоминания: со Снейпом я работал лично, но прошу вас дать мне слово, что, как бы вы не отнеслись к тому, что услышите, вы постараетесь сделать все, чтобы профессора освободили. И еще: никогда не расскажете Снейпу, что я показал вам этот допрос, если не хотите моей преждевременной и мучительной смерти.

Да что же там такое? Заинтригованный не на шутку, Гарри согласно кивнул.

- По обоим пунктам? - уточнил Кингсли.

- Да.

- Хорошо.

Кингсли открыл шкаф, достал оттуда маленький думосбор, и принялся помещать туда свои воспоминания. Прежде чем отдать думосбор Гарри, он предупредил:

- Допрос вел я, присутствовали мой секретарь и аврор. Потом я удалил у них воспоминания, и повторно допросил Снейпа уже без зелья.

- Зачем такие сложности?

- Отчасти это попытка сохранить репутацию, отчасти - жалость. Но вы скоро все поймете сами.

Гарри кивнул и решительно склонился над думосбором, погружаясь в чужие воспоминания.

Тот же кабинет, в кресле за столом сидит Кингсли, рядом - аврор и девушка - секретарь, напротив, на стуле - Снейп. Он еще бледнее обычного, выглядит больным, но держится так же прямо и высокомерно, как всегда.

- Насколько я помню, - говорит он, и Гарри понимает вдруг, что Снейп почти в панике, - применение Веритассерума возможно только при согласии обвиняемого, или я что-то упустил?

- Это не мое решение, Снейп. Визенгамот подписал специальное разрешение на принудительное использование зелья при вашем отказе принять его добровольно.

- Нет. - Пальцы дернулись, сминая ткань мантии, Снейп вжался в спинку стула, упрямо стиснув губы. - Нет.

- Снейп, - голос Кингсли терпеливый, успокаивающий, - я сам проведу допрос и постараюсь не задавать лишних вопросов. Просто выпейте эту дрянь.

Аврор ставит перед Снейпом флакон: зелье уже разведено и готово к употреблению. Профессор долгим взглядом смотрит на Кингсли, его плечи опускаются, он берет стакан и быстро выпивает зелье. Все молчат. Наконец, взгляд Снейпа теряет блеск, стекленеет.

- Спрашиваю я, вы - молчите. - напоминает Кингсли сотрудникам и обращается к Снейпу:

- Как ваше имя?

- Северус Тобиас Снейп. - голос подследственного звучит монотонно, зелье подействовало.

- Являетесь ли вы членом организации под названием «Пожиратели смерти»?

- Да.

- Как давно?

- С 1978 года.

- Являетесь ли вы лояльным Пожирателем ?

- Нет.

- Поясните.

- Еще до первого падения Темного Лорда, я предложил Дамблдору свои услуги в качестве осведомителя в стане Пожирателей и был принят в члены Ордена Феникса.

- Вы передавали Ордену информацию о планах Волдеморта?

- Да.

- Вы передавали Волдеморту информацию о планах Ордена Феникса?

- Только ту, которую мне разрешал передать Дамблдор.

- Какие обязанности были у вас, как у члена Ордена Феникса?

- Посещать собрания Пожирателей смерти, и заботиться о безопасности Гарри Поттера.

Прыткопишущее перо металось по бумаге, записывая ответы. Голос Снейпа, монотонный, лишенный обычных ноток сарказма и язвительной холодности, действовал на Гарри угнетающе. Не понятно, что здесь интересного: обычный допрос. Кингсли, и правда ведет себя очень корректно, Гарри не сомневался, что другой следователь не отказался бы воспользоваться преимуществом и поиздеваться над «проклятым предателем».

- Вы исполняли поручения добровольно?

- Да. Нет.

- Поясните.

- Нет: я обещал Дамблдору исполнить любой его приказ, поэтому продолжал посещать собрания. Если бы у меня был выбор, я бы предпочел не ходить.

- Почему?

- Страшно.

Казалось, это признание удивило Кингсли. Гарри возмутился: да кем они считают Снейпа? Роботом? Големом?

- Продолжайте.

- Да: я и без приказа готов был заботится о безопасности Гарри Поттера, и делал это настолько, насколько мог.

- Почему? - Кингсли казался искренне заинтересованным.

- Потому что я люблю Гарри Поттера.

- Что?

- Я люблю Гарри Поттера.

Признание производит фурор: Кингсли растерянно откидывается на спинку кресла, аврор, наоборот, придвигается почти вплотную, словно хочет получше расслышать, секретарша закусывает кулачок и ее глаза загораются любопытством и негодованием. Гарри отстраненно отмечает это и снова переводит взгляд на Снейпа. Для него это признание звучит не так неожиданно, как для остальных: он почти услышал его в Малфой-Меноре. Правда, позже он сомневался, правильно ли понял, не показалось ли ему, да и искренен ли был Снейп, или просто решил поддержать его перед смертью. Поэтому он не шокирован, но слышать, как эти слова произносит монотонный неживой голос,тяжело.

- Да ты всегда его ненавидел! - Кингсли не успевает удержаться, или он забыл, что Снейп до сих пор под действием зелья.

- Я притворялся: ненависть - сильное чувство, и хорошо маскирует нежелательные симптомы. Так проще.

- Но зачем?... - Кингсли замолкает, не закончив вопроса, но Снейп не может не ответить.

- Как вы думаете, Кингсли, что бы сказал мальчишка, узнав о любви своего злобного учителя ? Сколько у меня шансов? Через полчаса эту пикантную историю смаковал бы весь Хогвардс, и я потерял бы всякую возможность защищать его. К тому же я не железный. Если бы наши отношения наладились, я бы мог не сдержаться.

- Как не сдержались в Малфой-Меноре? - голос секретарши звенит от негодования, а Кингсли снова не успевает.

- Да.