BlondinkO - Мой Мастер

Гарри смотрел на дверь его спальни, решаясь войти. Он надеялся, что может быть Люциус развеет все его мысли и страхи, оградит от них, защитит. Подарит покой. Как в детстве. Когда хватало лишь одной секунды рядом с Мастером, и боль и страх отступали. И казалось, что ты всё сможешь. Что у тебя всё получится. Гарри тихо постучал.

- Входи. А я всё думал, когда же наш местный банши перестанет шататься по коридорам, громко вздыхая, и, наконец, зайдёт ко мне, - Люцуис словно ждал его, сразу же открыв дверь.

- Мастер… я… я боюсь, - выпалив это, ошарашено замолчал. Не это хотел он сказать, но получилось само собой.

- Все мы боимся, - Люциус мягко подтолкнул его к постели. - Страх - инстинкт. И он един у всех рас.

- Я себя боюсь. И вас. И… и наследия, - плотину прорвало, и Гарри торопился, переживая, что его перебьют, не дадут сказать все, что скопилось. - И эта война! Кому она нужна! Зачем мы вообще здесь? Что нам от них всех? Это же люди! Какой прок нам вмешиваться! Подумаешь, пророчество! Не имеет силы пророчества над перворожденным!

- Не имеет, - согласно кивнул Люциус, укладывая распалившегося мальчишку в свою постель.

А Гарри продолжал:

- И… и я… и как будто потерялся в наследии. Остановился! Ничего не меняется. Лишь мысли кружат, кружат, как коршуны, и клюют, клюют! И вы… вы! Можно же… есть столько способов ускорить всё. А вы отвергаете меня…

Люциус крепко прижал Гарри к себе, не давая договорить:

- Я всего лишь не считаю нужным торопить события, мой нетерпеливый эльф.

- Я даже не эльф!

- Эльф, - усмехнулся Мастер, пряча косую улыбку. - Просто нужно подождать. Совсем немного.

- Хватит разговаривать со мной, как с ребёнком! - Гарри неожиданно для себя понял, что взвился на постели, сбрасывая с себя Мастера и нависая над ним.

- А ты веди себя, как взрослый, - Мастер остался спокоен, лишь в глазах плясали шальные бесенята. - Ты же пришел за утешением.

Гарри замер, решаясь.

- Нет. Не только, - прошептал он, склоняясь совсем низко и целуя поначалу робко, но с каждым мгновением все смелее и смелее, уже не прося, а требуя.

Люциус позволял себя целовать, милостиво отдав инициативу Гарри, и тот это чувствовал, понимал и начинал злиться. Ему нужен был Мастер, инстинкты, и так плохо сдерживаемые, рвались закрепить права на своем… на своем партнере. Гарри рванул рубашку на груди Мастера, шалея от собственной смелости, с силой приник к его шее, кусая. Зарылся ладонью в волосы, пытаясь оттянуть голову назад, тем самым облегчив доступ. Люциус засмеялся, легко скинул с себя зарвавшегося эльфёныша, прижал к кровати:

- Наглец!

- Какой есть, - храбро парировал он в ответ и подался к Мастеру, пытаясь перехватить инициативу.

Внутри закопошились почти кощунственные мысли. Возможно, Мастер специально так себя ведёт, провоцируя на более решительные действия… возможно… возможно, он хочет быть ведомым, потому и не предпринимает более активных действий? И тут же эти мысли эхом отдались в груди огненной, жаркой, почти нестерпимой вспышкой. Гарри рванулся вперёд, с трудом выбираясь из-под Люциуса и пытаясь оказаться сверху. Мастер вновь засмеялся, и Гарри окончательно потерял голову от этого смеха, осталось лишь одно желание: захватить, подчинить себе.

Люциуса забавляло поведение Поттера. Прекрасно помня себя в последние годы перед принятием, он понимал, что именно происходит с его воспитанником. Юные эльфы отличались гиперсексуальностью и повышенной агрессивностью. Люциус сделал всё, чтобы воспитанники научились себя контролировать, но эти гормональные бури не могли пройти без следа. Излишки энергии нужно было как-то сбрасывать. Драко выплёскивал все на тренировках, добиваясь истинного Мастерства. Войдя в наследие, ему стало проще себя сдерживать, и он, наконец, смог подойти к Астории, не опасаясь напугать её или причинить вред. Поттер же в прямом смысле слова сходил с ума от близости будущего партнёра, и с каждым днём ему становилось все сложнее и сложнее себя контролировать. Люциусу приходилось изворачиваться. Держать элфёныша на коротком поводке, то приближая к себе, то отталкивая и щелкая по носу зарвавшегося недоросля. И сейчас Малфой осознанно поддавался, позволяя Гарри выплёскивать скопившееся желание и агрессию. Его неловкая возня вызывала лишь смех. Хотелось скрутить мелкого паршивца и отшлёпать, а потом зацеловать.

Через пару минут Малфою надоели бестолковые трепыхания Поттера. Одним точным движением он подгреб его под себя, переворачивая на живот, зафиксировал и прошипел:

- Всё. Спать. Хватит возиться.

Гарри возмущенно задергался под ним.

- Нет. Спать, - Люциус легко прикусил кожу на загривке, и Гарри замер. - Спать. Завтра сложный день.

Впервые Гарри остался на ночь в постели Мастера. И это было, пожалуй, лучше, чем все их совместно проведенные вечера. Рядом с Люциусом даже дышать, казалось, легче.

* * *

День, и правда, выдался сложным. Нет! День стал катастрофой! Абсолютной, совершеннейшей катастрофой!

Гарри с самого начала не хотел следовать за Дамблдором. Чувство опасности выло сиреной, и он открещивался, как мог. Но все доводы и призывы не повлияли на старого мага, и ему пришлось следовать за ним. И мало того, что пришлось пройти через черт знает что, в полной мере прочувствовав на себе человеческую магию смерти, увидеть во всей «прелести» инферналов, чуть не подохнуть в черном проклятом озере, так еще и не получить то, ради чего потащился за старым маразматиком. Крестраж оказался обманкой. И ладно бы, всё закончилось с возвращением в Хогвартс. О, нет! Всё самое интересное только начиналось…

- Что это значит? - спросил Гарри, поднимая взгляд к висящему над ними зеленому черепу с поблескивающим раздвоенным языком. - Это настоящая метка? Кого-то действительно… профессор?

Ладони тут же вспотели. Стало невыносимо жарко. Сердце тяжело забилось в груди, словно через силу ускоряя свои ритм. Гарри смотрел на Дамблдора, тяжело опиравшегося о стену, ужасающе-медленно и ясно понимая, что вот… наконец… всё пришло в движение. Противостояние вышло на открытый уровень. И теперь всё будет по-другому. И это понимание не вызвало ожидаемой радости или восторга. Нет. Оно рухнуло, придавив тяжестью страха и растерянности. Не так он себе всё представлял. Не так. Он видел рядом с собой в этот момент Мастера. Драко. Надеялся чувствовать их поддержку. Надеялся, что войдёт в полную силу наследия. А на самом деле оказалось, что он совершенно один. Без поддержки рода, без защиты собственного наследия. Рядом с умирающим от магического истощения стариком и меткой над головой…

При тусклом зеленом свете от Метки Гарри увидел, как Дамблдор почерневшей рукой схватился за грудь.