Вадим Оришин - Сокрытый в Тени Крыла

— Но я мог и ошибиться, — поправился Оракул.

Ворона взмахнула крыльями, и в то место, где только что стоял сеннин, полетели сотни крупных острых перьев, легко прорезавших камень. Кьюджин взлетел, облетая ворону. Вскинул руку, и с его ладони с непривычной легкостью начали срываться заряды концентрированной сенчакры. Но и Ятагарасу не сидела на месте, тоже летая и маневрируя, и успевая еще отстреливаться перьями.

Муи с земли наблюдал, как черный, чернее ночного неба, ворон кружит над тюрьмой в паре со светящимся в темноте человеком с крыльями. Лучи света, которые выпускал второй, иногда попадали в верхушки зданий, снося сразу целые куски. Иногда рядом падали перья, будто тяжелые острые клинки, врезающиеся в землю.

— Не мешай мне, — попросил Оракул.

Кьюджин тут же расслабился, отдавая управление учителю.

— Высвобождение Света: Мерцание.

Силуэт Кьюджина засветился ярче, вспыхнул, и исчез. А через миг возник над Ятагарасу и ударил ее в спину. Одновременно силуэт возник под ней и нанес удар в брюхо. Первый исчез, но появилось два других, и вспышки света начали бить ворона со всех сторон.

Птица взвыла, и разом распалась на стаю мелких ворон, хлынувшую во всех направлениях. Кьюджин прекратил мерцать, и появился где-то в стороне. Однако стая, как по команде, набросилась на него. Не все скопом, а постоянным потоком из врезающихся в его тело ворон, сразу распадавшихся облаком тьмы. Стая била сверху, а Кьюджин просто не успевал выбраться, так как сразу в него врезалось по несколько штук, и так каждое мгновение. Внутри стаи появился крупный силуэт, и, пролетев сквозь поток, ударил Кьюджина. Сеннин улетел вниз, врезавшись спиной в крышу одного из корпусов. Ворона резко собралась в единое тело и открыла клюв. Секунда, и в ее клюве образовался шар спрессованной чакры, которым она и выстрелила.

Шар залетел в отверстие вслед на Кьюджыном, и внутри грохнул взрыв, разнося корпус на мелкие куски, разом разрушая его до основания. Раскаленная каменная крошка, в которую обратились стены, полетела во все стороны, едва не накрыв и шиноби Муи. Кьюджин вырвался из взрыва, и полетел в облет крепости.

— Это что было?

— Вы называете ее Бомба Биджу, — спокойно ответил Оракул.

— А почему она ее может использовать?

— Потому что умеет, и у нее хватает чакры.

Като тихо выругался сквозь зубы и пошел на новый заход. Они сошлись с Ятагарасу в новом воздушном танце, обмениваясь всеми известными атаками. И ночное небо стало ярким, будто днем. Вспыхивали лучи света, иногда прорезая небо, а иногда и врезаясь в противницу. Летели перья и взрывались ярким пламенем атаки Ятагарасу. И они оба взлетали все выше и выше. А внизу подручные Ятагарасу с рыком бросились на выживших. В едином слитном порыве. И все, что оставалось Муи, это открыть корпуса и заставить людей сражаться за свои жизни. И заключенные вперемешку с надзирателями пошли во встречную атаку. Потому что умереть в бою было как-то приятнее, чем сидеть и ждать, пока твари до тебя доберутся. Пошли не все, но достаточно, чтобы создать буфер между шиноби и тварями.

В небе снова вспыхнул особо мощный луч света. Столб врезался в грудь вороне, и низвергал ее с небес на землю. Громадная птица, подгоняемая столбом света, рухнула на внешнюю стену, ломая ее под собой, и по скалам скатилась в воду.

А через несколько секунд в строй тварей врезался и сеннин. Бомбой упав с неба на землю, он исчез во вспышке света, в которой сгорали и твари. Не все, но их разом стало на третью часть меньше. Снова взлетел. Пытался отдышаться сам, и давал немного времени передохнуть и Оракулу. Като даже не замечал радость от полета, не замечал вообще ничего, кроме напряжения всего тела, и ощущений от поднимающейся из воды Ятагарасу.

— И как с ней сражаться? — спросил Като.

— На истощение. Тело человека, тем более неподготовленного, не выдержит долгого боя.

Кьюджин хмыкнул:

— По ощущениям, мы долгого боя тоже не выдержим.

— Да, и нет. Мы продержимся дольше, это главное.

Ятагарасу резко взлетела из-под воды, поднимаясь высоко в небо. Замерев на миг, она расправила крылья.

— Ураваза: Гисей!

Сразу десяток ее китсунетсуки вспыхнули тьмой. Обратились сгустками дыма и резко полетели к хозяйке. Кьюджин, понимая, что чтобы не делала противница, это не к добру, попытался атаковать сгустки дыма, но его атаки просто пролетали насквозь. А затем поймал бомбу биджу, и от взрыва улетел вниз, пробил своим телом крышу крепости и провалился на несколько уровней. Поднялся, отряхнулся. Помещение напоминало казармы, а скорее всего ими и являлось.

— Вау, я пережил прямое попадание бомбы Биджу.

— Понравилось? Еще хочешь? — спросил Оракул.

— Нет… Не особо.

Отряхнулся, уже снова собравшись взлетать, но Ятагарасу сама прилетела. Пробив потолок, огромная ворона остановилась в другом конце казармы. Перья опали, и перед сеннином вновь предстал сосуд.

— Прежде, чем мы продолжил, ответь на один вопрос, — попросило существо.

— Конечно! — махнул рукой Кьюджин, — спрашивай.

— Почему ты атакуешь меня? — Ятагарасу наклонила голову в сторону, рассматривая собеседника, — Насколько я помню, у нас с тобой нет личной вражды.

Като чуть задумался, прежде чем ответить.

— Потому что ты не первая, кто грезил захватом всего мира. С парочкой таких я даже лично знаком. Ничего хорошего этому миру ты не принесешь. Только смерть. Много смертей. Вот и вся причина.

— Ты думаешь, я ничем не отличаюсь от других? — лицо существа изобразило скептицизм.

Кьюджин отрицательно покачал головой:

— Не особо. Может похитрее и поизворотливее. Но это ничего не меняет. Если бы не твое желание захватить весь мир, мы бы даже договорились, наверное. Но ты не захочешь вернуться обратно в свою тюрьму. И найти свое место в этом мире не захочешь. Тебе хочется все изменить. Вернуть тот мир, который ты помнишь. Ничего личного, Ятагарасу, но я тебе этого не позволю. Вот и все.

Существо хмыкнуло:

— Ничего личного, значит? Обычно вы, люди, легко находите личные мотивы. Впрочем… Не важно.

Атаковали они друг друга практически одновременно. Ударная техника сенчакры врезалась в бомбу биджу. Кьюджин сразу ушел вверх, набрав высоту, сконцентрировался, и обрушил на крепость столб света. И крепость начала таять изнутри, дерево мгновенно выгорало, камень трескался и обращался в пыль. Внутренности крепости разом обратились в руины, а что не разрушилось — вспыхнуло. Сеннин сразу рванул к зверушкам Ятагарасу. Заключенных и надзирателей уже почти перебили, но и шиноби Муи сильно проредили ряды тварей. Однако просто обрушить на них что-то массовое не получилось, враги сцепились в мясорубке, и на остатках прогулочной площадки шла одна сплошная драка. Кьюджин завис в небе, одиночными точными атаками выбивая одну тварь за другой, сжигая головы. Их оставалось всего — ничего, когда из руин замка выбрался сосуд Ятагарасу. Выбралась, и сразу стрельнула в Коноховца, но промазала. Но все равно полетела на сближение, отстреливаясь перьями. Кьюджин было ушел в сторону, но перья полетели в шиноби Муи.