Dark Jack - Игры в заботу

В любом случае, после этого происшествия никто долго не мог прийти в себя. Один мужик даже убежал отсюда с криком «Еретики!».

— А Гарри разговаривал с ней. Ведь так, Гарри? — сказал Дадли, обращаясь к своим родителям.

Дядя Вернон дождался, пока за Пирсом придет его мать, и только потом повернулся ко мне. Он был так разъярен, что даже говорил с трудом.

— Иди… в машину… сиди там… пока мы не выйдем. — Это все, что ему удалось произнести, прежде чем он упал на лавочку. Тетя Петунья подбежала к нему и начала успокаивать, а после грозно посмотрела на меня.

— Делай то, что он тебе велел! Будешь сидеть там, пока мы не выйдем, — сказала она так грозно, как только могла, а потом повернулась к имениннику и мило пролепетала: — Нам ведь еще в ресторан, да?

Грязный и подлый поросенок радостно закивал вместе со своим другом.

Я шел к машине, опустив голову. Я даже не успел сделать то, что хотел, потому что мы так и не дошли до рыб. Фонарик уже не нужен совсем… Хотя…

Я подошел к машине и оглянулся по сторонам. Лишних свидетелей мне не нужно. Что люди вообще скажут, если увидят то, что я сейчас буду делать?

Но на улице было пусто.

Я отошел от машины, внутри которой должен был находиться, и побрел обратно ко входу в зоопарк, нервно теребя карман с деньгами, которые копил все лето. Я взял их на случай, если мне действительно что–то захочется, а дядя Вернон откажется покупать.

Похоже, сейчас тот самый момент, когда я их потрачу.

На входе в зоопарк продавались мелкие аквариумные рыбки, различные крыски и даже маленькие змеи. Конечно, последние были довольно дорогими, но я особо не волновался по поводу денег. За это лето я накопил двести фунтов, так что мне точно хватит.

Часть этих денег я нашел на улице, часть, признаюсь, иногда таскал из карманов дяди Вернона, который часто забывал, где находились его заначки. Но все же большую часть я заработал сам, раздавая листовки и выполняя мелкие поручения других людей.

Я гордо подошел к прилавку и стал рассматривать всю ту бедную животинку, что у них есть. Крысы меня мало привлекали, но я взял одну, так как она напоминала мне Пирса, которого я давно хотел препарировать. Взял парочку рыбок, которых мне завернули в пакетик, наполненный водой. И да, я все же купил одну змею.

В итоге у меня осталось еще пятьдесят фунтов. Но думаю, что это того стоило. Осталась только одна проблема.

Как мне все это, черт возьми, спрятать от Дурслей?

Ладно, так как в запасе было еще около десяти минут, я открыл багажник, и положил моих новых друзей туда. Они все находились в разных коробках, так что того, что змея съест крысу, я мог не опасаться.

Багажник дяди Вернона был наполнен разным хламом и коробками в том числе, так что это было все равно, что спрятать иголку в стоге сена. Главное потом — самому эту иголку найти.

Мне оставалось только сесть в машину и ждать моих «обожаемых» родственников, которые вышли из зоопарка довольно быстро.

Скорее бы домой, а там уж начнутся мои опыты.

Я с трудом сумел пронести мои покупки к себе в чулан, а когда все же сделал это, тетя Петунья все равно нашла то, за что меня можно упрекнуть и наказать:

— Ты! Несносный ребенок! Пообещал нам невесть что, а потом испортил Дадли такой важный день! — тетушка зло смотрела на меня. — В чулане просидишь неделю!

Я был зол, взбешен и сильно обижен, но ничего не мог с этим поделать. Мне оставалось только уйти в свою каморку под лестницей.

Много позже, лежа в темном чулане, я пожалел, что у меня нет часов. Черт его знает, сколько сейчас времени. Я не могу быть уверен в том, что Дурсли уже уснули.

Я готов рискнуть и выбраться из чулана на кухню в поисках какой–нибудь еды, но только если они уже легли. Я так голоден!

Я прожил в этом доме десять лет, что были полны лишений и обид. Я жил у них почти всю свою жизнь, с самого раннего детства, но ничего так и не изменилось. Иногда я начинаю думать о той катастрофе, о которой говорили Дурсли каждый раз, когда я спрашивал у них про родителей, но, к сожалению, я так и не смог извлечь из моей памяти хоть что–то, связанное с этим роковым днем.

Ну ничего, это не так уж и важно. Сегодня ведь прекрасный день. Я наконец совершу прорыв в своих бесконечных научных деяниях.

Я достал коробку с крысой из–под кровати и раскрыл ее. Сейчас я очень голоден, так что в первое время меня одолевали мысли о том, чтобы просто ее сварить, но тогда было бы не так интересно. Мне пришлось достать доску с ремешками и привязать к ней крысу животом вверх, чтобы она не вырывалась так сильно. Успела уже мне все руки исцарапать.

Развалился я на полу. Ну, как развалился… Сел настолько, насколько мне позволял мой узкий чулан. Одна рука упиралась в стену, другая в кровать, а спина облокотилась на полки, где дядя Вернон и тетя Петунья хранят свое барахло. Не очень удобно, но выбирать не приходится. Кровать слишком мягкая, а… а больше и негде.

Привязанная крыса могла только очень тихо пищать и беспомощно трясти мордочкой. Я взял черный маркер и написал на ее животе «Пирс». Теперь если она умрет, то мне не будет ее так жалко. Я достал электрошокер откуда–то из–под кровати и приготовился к тому, что хотел давно.

Итак, для начала проверим интеллект крысы до того, как я вмешаюсь. Я развязал ремни, крепко держа животное рукой, и посадил обратно в коробку, где уже лежали две шахматные фигуры.

Мне нужно, чтобы из королевы и коня мой персональный Пирс выбрал именно коня. Разумеется, я предложу ему за это награду в виде кусочка сыра, который я сам вот–вот от голода съем.

— Подбеги к фигуре коня, и я дам тебе сыр, — мои слова на нее никак не подействовали, и животное просто продолжало бесцельно бродить по коробке, принюхиваясь неизвестно к чему.

Так, теперь настало время проверить, воздействует ли как–то ток на мозг. Боги, был бы интернет, уже давно бы прочел, но дядя Вернон категорически отказывается тратить на него деньги!

Я с трудом схватил крысу и вновь привязал ее к дощечке.

— С богом, — прошептал я, поднося элетрошокер к голому пузу и ударяя им крысу.

От неожиданности я даже подпрыгнул, ибо тело моей маленькой копии Пирса затряслось, а после и вовсе перестало двигаться. Черт, кажется я перестарался. Гребанный живодер. Что бы сказал Гринпис?

Я неожиданно для себя начал тихо смеяться. Да уж, вышло не так, как я бы хотел, но это ничего. Мне привычно. Хотя этот эксперимент должен был быть моим прорывом. Если бы можно было все же увеличить интеллект этого бедного животного, то, может быть, в конце концов я бы нашел способ сравнять ее ум с человеческим. Хотя, полагаю, мне вновь захотелось невозможного. Эх, сколько же было в моей жизни таких громких провалов…