Кицунэ Миято - Игра по фальшивым нотам

С той поры его, как справедливо считал Патрик, партнёр даже ни разу не позвонил ему, а на его телефонные звонки не отвечал. Пропал без вести и без объяснений. Он изводился от ревности, не зная, что и думать, и когда профессор так и не пришёл на работу в понедельник, решился «нагрянуть» в гости с бутылочкой вина и тюбиком смазки. Чтобы удостовериться в чём–то или, наоборот, застукать, всё выяснить, наконец.

До Милнгави он доехал на такси, коварно решив вынудить Норта либо оставить его у себя, либо довезти до дома и соблазнить уже в своей квартире. О том, что Салливана может вообще дома не оказаться, Патрик старался не думать, но такая вероятность существовала. Некстати вспомнилось, что несколько смазливых мальчиков из студентов строили глазки его Норту, а Найджел Фокс — молодой преподаватель с экономического отделения, играющий за «голубую лигу», как–то сказал, что «не прочь забраться в штаны к «Лорду Салливану», — так прозвали студенты Норта.

В голове у Патрика была каша. Он беспокоился и не знал, как себя вести и что делать. Но ответы, после почти бессонных выходных, требовались ему немедленно. Иначе, как он волновался, боевой настрой, вызванный лёгким опьянением, потому что в такси он немного выпил для храбрости из той самой бутылочки вина, которая шла в комплекте со смазкой, сошёл бы на нет, оставив ему новую гору переживаний.

Возле дома стоял знакомый «Ровер», и Патрик, заплатив водителю, вышел из авто. Алкоголь в крови заставил крадучись обойти дом. Сначала он хотел войти через чёрный вход, но эта мысль встретила сопротивление от благоразумной части сознания Патрика. Старый горшок с чахлым кустиком возле двери привлёк его внимание. И он вспомнил, что у его родителей, как и у всех примерных шотландцев, запасной ключ от дома находился под горшком с растением возле чёрного хода. Все так делали, чтобы в случае чего соседи или знакомые могли войти, впустить полисмена или сантехника.

Он приподнял старый горшок и с удивлением обнаружил ключ. Не то, чтобы он не относил Салливана к «примерным», но представить, что к тому могут запросто входить соседи, не получилось. Впрочем, поковырявшись, Патрик понял, что ключ находится здесь очень давно, и решил, что это — ещё наследие старых хозяев.

Что делать с находкой, Патрик обдумывал, когда снова приложился к горлышку бутылки. От хорошего красного вина появились ясность и конкретика: надо войти. Почему–то то, что можно постучать или нажать кнопку звонка, в голову даже не пришло. Тем более его могут и не впустить или выдворить с порога. А вдруг его близкий человек в опасности и не может сам открыть?! Норт, конечно, ещё молод, ему только тридцать три исполнится весной, но вдруг, что серьёзное случилось, а он тут рефлексирует? Эта мысль придала Патрику решительности, и он вставил ключ в замочную скважину. Отчего–то его слегка ударило током, но дверь открылась. Он вошёл и почувствовал божественный аромат мяса.

— Норт, милый, ты дома? — спросил в пустоту Патрик и прошёл на кухню. — Вкусно пахнет… — робко похвалил он так любимую им стряпню Салливана, надеясь, что сразу его не прогонят и накормят. — Ой!

Патрик застыл, сжимая в руках свой пакет с початым вином и чувствуя «одним местом», что смазка сегодня ему не понадобится. У его Норта был гость! Незнакомец посмотрел на него невероятно яркими зелёным глазами. «Блудливыми», — пронеслось в его голове. А ещё вспомнился прошедший вчера в одиночестве день чёртова святого Валентина. Конечно, Норт не из тех, кто присылает цветы и шоколад, но до этого они хотя бы просто были вместе и его любовник делал особый ужин, который перетекал в особый десерт. А теперь…

— Здрась–те, — удивлённо выдавил незнакомец, прервав немую сцену и сумбурные мысли.

Патрик, приоткрыв рот, рассматривал соперника, для которого Салливан расстарался и приготовил свой фирменный салат, и пожарил целую гору стейков. Патрик заметил и крупный разрез глаз, который слегка уменьшали очки в прямоугольной оправе, и длинные пушистые ресницы, и ровный нос, и чёрные, слегка вьющиеся волосы, и бледную анемичную кожу, присущую завсегдатаем ночных клубов, и худобу, и изящность пальцев. Просто прекрасный, мать его, хрупкий принц–гей в дорогой футболке, из ворота которой выпирают тонкие ключицы!

Норт отчего–то издал хмык, похожий на смешок, и всё–таки изволил повернуться к нему.

— Чем обязан, мистер Робертсон? — на миллиметр приподнялась чёрная бровь, и Патрик тут же ощутил себя полным ничтожеством. Пришёл пьяный на «разборки», а его ткнули носом в…

— Норт, это невежливо, — тихо сказал зеленоглазый, и Салливан перестал буравить его своими чёрными космическими дырами.

Градус напряжения заметно снизился.

— Присоединитесь к ужину? Мистер Робертсон? — вопросительно уточнил его фамилию чужой парень мило улыбнувшись. — Мой брат, видимо, решил меня хорошо откормить после… болезни. Так что еды достаточно и на троих.

— Я… Да… — Патрик был готов сгореть от стыда за свои мысли. Это его брат! Пусть они и не очень–то похожи, но, может быть, кузен или сводный. — Можно просто Патрик.

— Тогда зовите меня Гарри, — снова улыбнулся брат Норта.

Старший Салливан посмотрел на него долгим взглядом, от которого Патрику стало немного не по себе, а затем поставил перед ним тарелку и вручил приборы.

15 февраля, 2010 г.

Шотландия, Милнгави, дом Норта Салливана

Гарри был счастлив отвлечься от своих проблем и рад, что в гости к Снейпу, точнее, к Норту, как он тут же мысленно себя поправил, нагрянул этот самый Патрик. Гарри не умел читать мысли, как легилименты, но уроки выживания в его сумасшедшем мире не прошли для него зря. Сиротские инстинкты, позволяющие распознать чувства и намерения окружающих, с самого детства не раз спасали его из передряг, которые подкидывала жизнь, или Дамблдор, если верить выводам его «старшего брата».

Патрик был не опасен. По той причине, что смог войти. Он сам видел, как Снейп, то есть Норт, накладывал невербальное заклинание, запирая дверь. А значит, у этого забавного малого в лёгком подпитии не было недобрых намерений, и тот искренне считал, что имеет право зайти в дом волшебника.

Приятной наружности молодой мужчина выглядел примерно на тот же возраст, что и он: «после двадцати пяти и до тридцати». Чуть выше среднего роста, подтянут, со скуластым лицом и слегка оттопыренными ушами. Не слишком короткие тёмно–каштановые волосы были зачёсаны назад, открывая ровный высокий лоб. Самыми его яркими чертами были очень выразительные брови и серо–голубые глаза, в которых Гарри увидел целую гамму чувств: удивление, грусть и растущее отчаяние. Особенно когда Снейп холодно назвал незваного гостя «мистером Робертсоном».