Фил Бандильерос - Самое естественное обезболивающее

Амелия Боунс начала:

— Как вас зовут?

— Гарри Джеймс Поттер.

— Сколько вам лет?

— Тринадцать.

— Вы встречали человека по имени Питер Петтигрю.

— Да.

— Где?

— В визжащей хижине.

— Как давно это было?

— Неделю назад.

Тут вопрос задал Руфус Скримджер, перебив Амелию:

— Вы уверены, что это был именно Питер Петтигрю?

— Да.

— Что заставляет вас думать, что вы не ошиблись? Кто–то ещё опознал в нём Питера Петтигрю? — задал он вопрос. В ответ прозвучал всё тот же пугающий безжизненный голос Поттера:

— Его опознал его школьный друг, Ремус Люпин, его опознал однокурсник, Северус Снейп. Его имя отобразилось на карте мародёров. Артефакте.

Руфус пристыженно замолчал и отошёл в сторону под осуждающим взглядом мадам Боунс.

— Гарри, скажи, ты видел тогда Сириуса? — спросил Дамблдор, заработав такой же взгляд от Мадам Боунс, что и Скримджер, но директор его проигнорировал.

— Да.

— Он нападал на тебя?

— Нет.

— Он сказал, почему сбежал из Азкабана?

— Да.

— Почему?

— Он хотел защитить меня от Петтигрю.

— Петтигрю анимаг?

— Да.

— Какой формы?

— Он крыса.

— Тебе известно, где был Питер после восемьдесят первого года?

— Да. Он прятался в семье Уизли, изображая из себя обычную крысу Коросту. Я говорил Рону, что крысы так долго не живут, но он не послушал меня, — сказал Гарри. Больше вопросов никто не задавал, и кабинет погрузился в звенящую тишину. Было слышно, как громко тикают многочисленные часы и приборы, которые работали в кабинете директора.

Первой нарушила тишину Амелия Боунс:

— Я полагаю, этого достаточно. Ваша просьба удовлетворена, Альбус, — сказала Амелия, пылая праведным гневом на министерство и министра в частности.

Директор странно замерцал глазами и послал улыбку Поттеру, сказав:

— Вот и всё. Итак, дамы и господа, по праву главы Визенгамота я отменяю приговор, вынесенный Сириусу Блэку. С сего дня прошу считать его невиновным, а вас, миссис Боунс, прошу провести дополнительно расследование и сообщить всем аврорам и прессе, что приговор отменён.

Скримджер и Кингсли задумчиво отошли в сторонку, а после их догнала и Амелия, направив своих подчинённых в аврорат.

Перед тем как покинуть кабинет, Амелия обернулась и заметила Дамблдору:

— Спасибо, Альбус. Я сделаю всё, что нужно.

Директор улыбнулся ей и согласно кивнул.

Стоило Амелии убыть вслед за подчинёнными, как Сириус перекинулся обратно в человека и набросился на Поттера, который как раз отходил от последствий зелья и ещё мало что соображал. Сириус обнял крестника и Гарри, постепенно вернув взгляду осмысленное выражение, ответил на его объятья:

— Всё ведь получилось? А? — спросил он, но Сириус не ответил и повернулся к директору, который с умилением на лице наблюдал эту картину.

— Да, Гарри, Сириус, всё получилось. Итак, будем ждать новостей. Сириус, можешь пока остаться в Хогвартсе, вместе с Гарри и Ремусом, — Сказал директор, широко, улыбнувшись. Только уважение к старику не дало бродяге обнять и Дамблдора.

Гарри, окончательно отойдя от зелья, устало развалился в кресле и наблюдал за крёстным. Сириус возбуждённо ходил по кабинету, расспрашивая директора о Гарри. Дамблдор не мог ответить на многие вопросы, и был поражён тем, что Сириус так тщательно его допрашивает.

— Тогда почему вы его не навестили? Почему сами не рассказали про магию?

— Ну, мальчик мой, я был уверен, что Гарри будет хорошо с его родственниками.

— Маразм мешает думать? — грубо спросил Сириус и продолжил, — А вы не задумывались, что Гарри может быть в большей опасности с этими ужасными маглами?

— Не уверен, Сириус, — покачал головой Директор.

— Вот что, директор Дамблдор, я забираю Гарри. Это не обсуждается. Вы не навестили его, не обеспечили даже начального уровня знаний о волшебном мире. Это совершено, абсолютно неприемлемо! — воскликнул бродяга, остановившись. Сейчас он напоминал большого взволнованного пса — много двигался и быстро говорил, будто лаял.

— Но мальчик мой…

— Нет! И слышать не желаю ваши наивные доводы. Уверен, Гарри… — Сириус повернулся к Гарри, который не мог поверить, что ему не придётся возвращаться к ненавистным Дурслям.

— Гарри, это не обсуждается. Лили и Джеймс в завещании написали, что я первый, кто должен о тебе позаботиться в случае их смерти.

— Но Сириус, ещё даже не приняли закон о твоём освобождении, — улыбнулся Дамблдор.

— А? да… я поспешил? — пристыженно спросил Сириус.

— Немного. Но пусть, если такова воля Джеймса и Лили, то пусть так, — примирительно сказал директор и обратился к Гарри:

— Мальчик мой, тебе пока следует вернуться к друзьям. И… не говори пока никому о Сириусе, — попросил Дамблдор.

— Хорошо директор, — улыбнулся Поттер и, встав, подошёл к крёстному, — Ну что, Бродяга, пойдём?

— Э…

— Отведу тебя к Лунатику, — сказал Гарри.

— Веди, Сохатик, — засмеялся Сириус и, обернувшись, сказал директору, — Увидимся завтра.

Вышли. Под одобрительное ворчание Дамблдора…

* День отъезда, POV Гарри*

Я нервничал более, чем когда либо в жизни. Действительно странно себя почувствовал — ноги были непривычно легкие, и дышалось как–то… свободней. Сегодня после завтрака я уеду с Сириусом. Бродяга поведал мне, что у него есть дом в Лондоне.

На завтраке случилось происшествие номер один — совы, влетевшие в Хогвартс, принесли всем газеты. На первой полосе была колдография Сириуса, постриженного, выбритого, выглядящего изможденным, но гордым. Заголовок дюймовыми буквами кричал: «СИРИУС БЛЭК НЕ ВИНОВЕН! ВСЕ ОБВИНЕНИЯ СНЯТЫ! ПРЕДАТЕЛЬ ПЕТТИГРЮ ЖИВ!»

Газеты, помешавшие Гермионе читать мне нотацию по поводу летнего задания, произвели эффект разорвавшейся бомбы, — зал тут же заполнился громким гомоном, когда студенты прочитали заголовок. Шум всё нарастал — студенты поднимались со своих мест и кучковались около тех счастливчиков, что выписывали «Пророк». Подождав несколько минут, Дамблдор встал со своего места и громко сказал

— ТИХО! Не шумите, пожалуйста, газета от вас никуда не убежит, — улыбнулся он в усы.

Студенты немного притихли, однако, не перестав шушукаться.

Многие смотрели на меня, от чего было немного не по себе. Гермиона тут же полезла с обвинениями:

— Почему ты нам не рассказал? Это для Сириуса ты тогда ходил к директору?

Рон же обвинительно ткнул в меня пальцем, сказав:

— Я думал, у тебя нет от нас секретов!

Эти заявления меня буквально взбесили. Я что им, собачка, что бы докладывать обо всём, что происходит? Именно это я и сказал Рону, вызвав потупление его взгляда до состояния тролля. Грейнджер обиделась и, надувшись, встала и вышла из–за стола.