Танка Морева - Непостижимая предопределенность

— А у тебя будет время сыграть со мной одну партию в шахматы? В последний раз? — задыхаясь от волнения, проговорил скороговоркой мальчик.

— В последний? Думаешь, через полгода я для тебя стану слишком слабым игроком?

— …Поттер!

Мальчик медленно, стараясь не выдавать волнения, подошел к табурету, сел и зажмурился. И совершенно напрасно: шляпа, явно не его размера, съехала ему на глаза.

— Хм, — произнесла она, — интересно. Уже прочел учебники, но то, что происходит в мире, тебе интересней книг. Значит, вряд ли Равенкло. Чувствую немного лени, значит и Хаффлпафф не для тебя. Амбиции. И смелость. Горячность. Несомненно, находчивость. И пренебрежение правилами. Однако. Гремучее сочетание. И дар, да, твой дар. Так что же с тобой делать? Может, отправить, как и родителей, в Гриффиндор? Нет? У тебя другие планы? Вот как? Желание все исправить? Показать себя? А ты готов?

— Я готов, — голос предательски дрогнул, и шляпа хмыкнула в ответ.

— Ты не сможешь перевестись потом, даже если захочешь. Подумай еще раз. Тебе будет тяжело.

— Неужели я не подхожу?

— Еще как подходишь. Знаешь, для исполнения своих потаенных желаний ты выбрал наилучший факультет. Только успех и счастье — не одно и то же. Что же тебя привлекает, юный Поттер?

— Успех!

— Слизерин! — завопила шляпа–сортировщица, и Гарри Джеймс Поттер вскочил с табуретки в полнейшей тишине. Никто не аплодировал ему, на него смотрели настороженно и даже с неприязнью.

— Полукровка… — липкий шепот пополз по столу Слизерина, когда он подошел и сел на свободное место.

— Его мать — из грязнокровок…

— Маггла?

— Эти магглы…

Вот так. Для слизеринцев он полукровка, для остальных — будущий сторонник Того–кого–нельзя-называть. Чужой сразу для всех четырех факультетов.

А ведь шляпа предупреждала.

Гарри вздохнул. В первые дни будет сложно. Но он справится. Ах, если бы он выбрал Гриффиндор! Наверняка бы ему там обрадовались, и он смог бы найти друзей.

Сразу же вспомнились байки отца про школьные годы. Теперь уже не попасть в башню Гриффиндора, не залезть в тайник Мародеров (пять шагов от камина влево, два шага прямо, за нижним правым углом натюрморта), не примерить красную квиддичную форму…

Поттер моргнул. Он на пиру, шляпа распределила его в Слизерин, и ему что–то говорит девочка, сидящая напротив.

— Что ты сказала? — спросил он у нее.

— Твой отец — предатель. Чистокровный колдун женился на грязнокровке…

— Заткнись или…

— Или что?

Достать палочку из кармана. Рассечь воздух и взмахнуть. Как учил отец. И сказать еле слышно:

— Rictusempra!

Стакан в ее руке задрожал, тыквенный сок пролился на мантию. Сама она чуть не подпрыгнула, тяжело задышала и возмущенно взглянула на него в упор.

— Пре–кра–ти…

Гарри пожал плечами.

— Finite Incantatem.

Девочка вздохнула свободней и, яростно сверкая глазами, буквально прошипела от злости:

— Заклинание щекотки! Как ты посмел…

Договорить он ей не дал.

— Elido!

Стакан разбился, расплескав сок не только не ее мантию, но и на соседей.

— Гринграсс, смотри, что ты сделала с моей мантией, — недовольно заметил сосед справа.

Гарри не мог поверить, что никто ничего не заметил. Ни учителя, ни соседи за столом.

Девочка теперь смотрела на Поттера с испугом.

— Больше никогда не пытайся задеть меня, — тихо сказал он ей, воспользовавшись тем, что другие стали болтать между собой. — Иначе тебе будет плохо. Может, моя мама и не чистокровная, а отец — предатель, но они неплохие волшебники и многому меня научили.

Гринграсс коротко кивнула и отвернулась.

Во рту стало кисло — за такое поведение его бы дома не похвалили. Ругать, впрочем, тоже никто бы не стал, но мама бы точно расстроилась, что переносить тяжелее, нежели наказания отца. Обычно отец просто что–нибудь запрещал, затем они быстро мирились и дружно забывали про запреты. До следующего раза.

Интересно, как он отнесется к сортировке?

Гарри не заметил, как на него задумчиво смотрели директор, деканы и Драко Малфой, не зная, как относиться к новому слизеринцу.

Гарри понимал, что собственное распределение не получится долго держать в тайне от родителей, но никак не думал, что утром в Большом зале его будет ждать серый домашний филин — Меркурий. К лапке Меркурия был привязан тонкий свиток. Завтракать тут же расхотелось, как и читать письмо из дома.

— Что, Потти, боишься прочесть письмо своей грязнокровной мамочки? — Драко Малфой протянул руку, намереваясь забрать послание, но Меркурий, грозно сверкнув очами, клюнул его по пальцам. Не больно.

— А–а–а, — выдохнул Малфой. — Убери отсюда свою дикую птицу.

Гарри улыбнулся и погладил филина.

— Меркурий не дикий, просто он не любит плохо воспитанных колдунов.

Драко делал вид, что его занимает только рука: он дул на пальцы, поднимал ладонь и тряс ею, стонал, но слова Гарри его возмутили так, что он и думать забыл о руке:

— Я — плохо воспитанный колдун?!

— Все, кто читают чужую корреспонденцию — дурно воспитаны, — ответил Гарри.

Ему пришла в голову мысль, что мама могла еще не узнать о сортировке и просто написать ему, чтобы поддержать в первые дни вне дома.

Но строчки письма говорили о том, что родителей уже кто–то известил.

«Гарри, дорогой», — прочел он, и все кругом перестало существовать для него.

«Гарри, дорогой!

Нам стало известно о нелепой ошибке старой шляпы. Не волнуйся, мы постараемся добиться, чтобы тебя перевели на нормальный факультет. Как ты там? Пиши нам обо всех своих проблемах, даже незначительных, помни, что мы всегда будем на твоей стороне. Веди себя хорошо, помни о том, что твое поведение бросает тень на всю семью, но ты у нас умница, всегда все понимаешь правильно. Хорошие поступки может перечеркнуть всего лишь один промах. Понятно, что сейчас ты не заведешь друзей, поэтому сосредоточься на учебе, что будет неясно — спрашивай, мы всегда готовы помочь. Возможно, в силу обстоятельств директор и твой декан пойдут навстречу и позволят нам встретиться в ближайший уик–энд. Поэтому пока постарайся не нарушать дисциплину. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты всегда соблюдал правила распорядка. Они введены для безопасности учеников.

Помни, что мы тебя любим.

Целую, мама.

p. s. Папа пока в шоке, но он тоже передает тебе привет».

Не чувствуя вкуса, Гарри залпом выпил тыквенный сок и сжевал одну печенюшку.

Он представил, как его переводят из Слизерина в Гриффиндор, и расстроился. Нет, конечно, там будет легче, конечно, у него пока ничего запланированного не получилось — про друга он уже и не мечтал, но найти хотя бы собеседника не отчаялся.