Luna the Moonmonster - Волк и Пеликан

— Он и так уже впереди большинства людей, с учетом всей древней магии, которую он знает. И у него были дополнительные занятия по исцеляющей магии с Мин и мадам Помфри.

— Верно. Я бы сказала, что он удивительный целитель.

Эта троица пряталась в замке Гарри как можно дольше, довольно часто к ним присоединялся очень подавленный Ремус. Даже дружба с Джинни не могла вывести его из этого угрюмого состояния. Он не разговаривал с Сириусом, а Питер не был лучшей компанией, поэтому он решил присоединиться к их маленькой учебной группе. Никто не возражал, ведь они знали, что дополнительная учеба помогает ему отвлечься от недавних событий.

Джеймс и Лили тоже погрузились в учебу. Оба были несчастны из–за разрыва, но никто не хотел признавать поражение. Джеймс не отказался бы от друга, а Лили не согласилась бы с ним. Оба были ужасными упрямцами, и, казалось, этому не будет конца. Гарри наблюдал за ними на расстоянии, получая внутреннюю информацию от Рона. Он хотел вмешаться, но рыжий друг продолжал отговаривать его. Наконец, Гарри уступил и согласился поговорить с ними после экзаменов.

И вот, четырнадцатого июня все закрутилось, начались экзамены. Сев встретился с Гарри в его комнате рано утром, его нещадно трясло, и он заламывал руки.

— Гарри, я не могу это сделать, — сказал он старшему парню, когда тот открыл дверь после бешеного стука.

— Конечно, можешь, Сев. Ты такой каждый год?

— Нет, это все из–за СОВ. Если я не сдам хорошо, мне не позволят учиться на Мастера Зельеварения.

— Что–то мне подсказывает, что твое желание сбудется.

— Правда?

— Да. Ну, входи. Нам нужно позавтракать перед первым экзаменом. У меня трансфигурация, а ты знаешь, как строга профессор МакГонагалл со слизеринцами.

Гарри просто пытался отвлечь друга. Он знал, что Минерва всегда была справедлива с ним, даже если он и учился на Слизерине. Преданность Ордену или что–то еще. Гарри понимал, если он не отвлечет Сева от экзаменов, тот, в конце концов, окажется в Больничном крыле. У зеленоглазого парня хорошо это получалось, пока он не заметил, что к нему направляется Джеймс. Встав, он сказал Севу, что скоро вернется, и отправился навстречу гриффиндорцу.

— Думаю, что для тебя или твоих друзей не очень хорошо показываться возле слизеринского стола, Джеймс.

Второй парень остановился и пошел за Гарри из Большого Зала.

— Что ты хочешь? — спросил он, когда они вошли в ближайший класс. Джеймс несколько секунд топтался, прежде чем объясниться.

— Как ты знаешь, в день рождения я узнал, что во мне есть эльфийская кровь.

— Да.

— А ты, кажется, знаешь многое об эльфах. Ты знаешь их культуру, язык и магию. Ты знаешь столько же, сколько моя мама, если не больше, а она выросла в мире эльфов. Она учила меня истории и обычаям своего народа, но ничему больше. Она говорит, что язык и магия — только для ее народа.

— Извини за прямоту, Джеймс, но причем тут я?

— Я как раз собирался сказать. Я начал думать об этом и понял, что в тебе не может быть столько эльфийской крови, так почему они обучили тебя, а не меня?

— Джеймс, меня обучили по особой причине. Как ты, без сомнения, знаешь, немногие люди в курсе, что эльфы существуют. Тысячу лет назад, или еще раньше, две наши расы были друзьями. Потом произошло что–то плохое, и эльфы отдалились от людей. Большинство эльфов не доверяет людям, как было до этого долгое время. Твоя семья — исключение. И, хотя они нечасто показывают существование эльфов, и только самым избранным, они хотят снова дружить с людьми. Я был выбран для этой миссии. Меня обучили их культуре, магии и языку. Я знаю об эльфах больше, чем кто–либо когда–либо из людей, даже до отдаления рас. Однажды я вновь воссоединю эльфов и людей, но для этого я должен показать обеим расам, что мы можем доверять друг другу. Мне доверили знания эльфов, и я доказал, что могу ответственно их использовать. Когда–нибудь я вернусь к эльфам, когда у меня будет меньше обязанностей, и построю мосты. Но как бы ты ни был связан с ними, ты не получал такой миссии. У тебя нет причины говорить на их языке или изучать их магию.

— Но я наполовину эльф! У меня есть право выучить это!

— Нет.

— Есть! Гарри, я хочу, чтобы ты обучил меня тому, чему не хочет учить моя семья.

— Извини, Джеймс, я не стану. Эльфы не доверяют свои знания с беспечностью, как и я. Если Мин, Лолиде и Гаервин не хотят учить тебя этому, я не предам их доверие. Я держу обещания, которые дал своим друзьям. Я очень предан своим, по–настоящему близким, друзьям.

— Я тоже.

— Я знаю, это одна из причин, по которым я не буду тебя учить. За последние несколько недель ты доказал, что высоко ценишь своих друзей, и ничто вас не разлучит. Мой ответ — нет.

— Но почему?

— Науро.

— Что?

— Это по–эльфийски.

— Я так и понял. Что это значит?

— Оборотень.

Переводчик Dark_Malvinka.

Когда экзамены подошли к концу, Гарри был в отчаянии. Сев стал нервозным, несмотря на тот факт, что он, по–видимому, хорошо справился со всеми экзаменами. Ремус по–прежнему жалко выглядел, хотя уже прошло несколько недель после инцидента с Гремучей ивой. Сириус избегал Гарри, за что тот был ему благодарен. Он знал, что при встрече с Сириусом наедине они точно подерутся. Каждое слово, которое он сказал своему крестному и отцу в ночь нападения, были правдой. Он не был впечатлен поведением гриффиндорца, и, мягко говоря, их дружба на тот момент была натянутой. Он боялся возвращения в собственное время, с чем другие путешественники во времени были не согласны. Они не могли дождаться того момента, когда вновь увидят свои семьи, а Гарри не знал, что он скажет своему крестному, когда снова встретится с ним. Хотя, логически он понимал, что человек, сбежавший из Азкабана, очень отличается от беззаботного мальчишки, которого он видел сейчас, Гарри знал, что отношения с Сириусом никогда не будут прежними.

И, наверное, самое ужасное было то, что Лили и Джеймс по–прежнему не разговаривали друг с другом. Гарри несколько раз пытался вмешаться, но Рон его останавливал. Зеленоглазый парень был в полном отчаянии. Картина ссоры между родителями убивала его, но с этим он ничего не мог поделать. Умом он понимал, что не должен вмешиваться в их жизнь, но желание было слишком сильным. Наконец, через неделю после заключительного экзамена и за два дня до конца учебного года он решил больше не слушать Рона и поговорить с ними. У него осталось только два дня, чтобы насмотреться на живых и здоровых родителей, и он не собирался упускать это время.

За завтраком, в предпоследний день семестра, две совы сели на противоположные концы гриффиндорского стола, каждая принесла по записке родителям Гарри. Сам он, сидя за столом Слизерина, пристально наблюдал, как Лили и Джеймс открыли свои конверты и внимательно прочли их, затем оба посмотрели на Гарри и слегка кивнули. Гарри улыбнулся им в ответ и покинул Зал, направляясь в пустой класс в коридоре Чар. Встав возле одного из окон, в ожидании он наблюдал за кальмаром, появившимся на поверхности озера. Вскоре Лили нерешительно постучала в дверь и вошла в класс.