Luna the Moonmonster - Волк и Пеликан

— Гарри?

— Здравствуй, Лили. Как твои дела?

— Все в порядке, Гарри, но я в замешательстве. Почему ты попросил прийти сюда?

— Подожди несколько минут и узнаешь. Мне нужно обсудить с тобой что–то очень важное, и это нельзя отложить.

В этот момент снова раздался стук в дверь, и в комнату просунул голову Джеймс.

— Гарри? Что происходит? — спросил он и заметил Лили, сидящую на стуле. — Что здесь делает Лили?

— Джеймс, входи, — сказал Гарри, — Нам нужно поговорить. Всем нам.

Джеймс и Лили странно посмотрели на Гарри, мельком, со смущением, взглянули друг на друга. Через несколько секунд Джеймс нехотя вошел в кабинет, закрыв за собой дверь. Он слегка вздрогнул, когда Гарри простым жестом руки запер дверь на замок и наложил заглушающие чары.

— Садись, Джеймс, разговор займет время. Во–первых, хочу вам кое–что рассказать. Понимаете, я скоро уезжаю, то есть, не вернусь сюда в следующем году. На самом деле, вы меня еще долго не увидите, и даже тогда я буду… другим. Дело в том, что у нас осталось только два дня, чтобы побыть вместе, и я не хочу терять ни минуты. Но немного проблематично проводить время с вами обоими, когда вы не разговариваете друг с другом.

— Почему ты не рассказал нам раньше, что уезжаешь? Куда ты собираешься? Почему мы не увидим тебя вновь? Кто–нибудь еще об этом знает? — спросила Лили в расстроенных чувствах. За те месяцы, что они были знакомы, она начала ценить Гарри в качестве друга. Он был очень изобретательным и храбрым, отличным мостом между Гриффиндором и Слизерином. Гарри в ответ печально посмотрел на нее, и в ее глазах появились слезы.

— Я не говорил вам потому, что не хотел беспокоить. Я правда буду скучать без вас, больше, чем вы можете себе представить, а рассказ об этом сделал бы все реальней. Еще неизбежнее. Я хотел оттянуть этот момент насколько возможно. Единственный человек, который знает, что я ухожу, это Сев, но он не знает, когда я уйду. А что касается места, я пока не могу вам сказать. Скажу первого сентября, обещаю. Если вы приедете в школу пораньше, не на Хогвартс–экспрессе, я расскажу. Я уйду до того, как прибудет поезд, и хотел бы увидеть вас в последний раз. Можете сделать это для меня?

Оба пятикурсника медленно кивнули, принимая все, что сказал Гарри.

— Хорошо. А теперь, почему я пригласил вас обоих сюда, нам нужно поговорить о вашем разрыве.

— Гарри, это наше дело. Ты не должен вмешиваться, — заметила Лили.

— Лили, прости, но это мое дело. Я знаю, что вся причина заключается в последнем полнолунии. Судя по тому, что рассказал мне Рон, вы поспорили на счет Сириуса. Все это связано с моим другом и с глупостью Сириуса. Так что вы не можете говорить, чтобы я не вмешивался. И, кроме того, в моих интересах, чтобы вы вернулись друг к другу.

— Почему?

— Джеймс, я отвечу на этот вопрос первого сентября. Я, правда, не хочу начинать это сейчас.

— Хорошо, если ты так говоришь, Гарри.

— Да. Итак, я хочу, чтобы вы разобрались со своими разногласиями. Я запер дверь и наложил на комнату заглушающие чары, и я не выпущу вас, пока вы не будете вместе.

— Но, Гарри, ты не можешь заставить нас быть вместе, — запротестовала его мать.

— Я не заставляю вас делать то, чего вы не хотите. Мне известен факт, что вы любите друг друга, я сам видел, какими мучительными были последние несколько недель для вас обоих. Наблюдал в Большом Зале, как вы притворялись, что все в порядке, но в глазах я видел, что эта разлука разрывает вас изнутри. Лили, знаю, ты не согласна с выбором Джеймса поддержать его друга, когда очевидно, что он неправ. Но вы должны понять, это показывает преданность Джеймса друзьям, а не его выбор между правым и неправым. Сириус был виноват, но Джеймс дал ему еще один шанс, потому что это его друг. Очень похоже на то, что я сделал для Сева, когда он получил Темную метку. Если бы не это, у нас не было бы шпиона в рядах Волдеморта. Сириус не плохой человек, просто незрелый и опрометчивый, и некоторые из его решений глупы, если не сказать больше. Глубоко внутри я знаю, что он не злой человек. Он действовал, как недовольный ребенок, и не разглядел все последствия.

— Но, Гарри, я не согласна с тем, что сделал Сириус, неважно, какие были последствия. Меня не устраивает сам факт того, что Джеймс выбрал его, а не меня.

— Джеймс не выбирал Сириуса вместо тебя. Он делает то, что считает правильным, то же, что делаешь и ты. Просто вы не согласились друг с другом. Вот в чем проблема. Вам необходимо понять, что у вас еще будут разногласия, у всех бывают, но вы не должны позволять этому разделять вас. Мы все временами не согласны друг с другом, жизнь без этого была бы скучна, но нужно учиться находить компромисс. Лили, ты не считаешь поддержку Сириуса правильной, но Джеймс лишь показывает неудержимую преданность другу. Вместо того чтобы осуждать его за аргументацию этого, ты должна восхищаться этим поступком. Немногие люди так близки, что могут пройти вместе через что угодно, и преданность Джеймса по отношению к Сириусу поражает. Не суди его за это. Покажи ему такую же преданность, и ваши отношения станут только крепче. Поверь мне, я знаю.

Джеймс и Лили, разинув рты, таращились на Гарри. То, что он им сказал, имело смысл, но они не думали об этом раньше. За несколько минут информация уложилась в их головах, и тогда пара переглянулась, улыбнулась и обнялась. Гарри с удовлетворением смотрел, как эти двое прижимались друг к другу, казалось, вечность. Когда, наконец, они отлипли друг от друга, глаза обоих были на мокром месте.

— Мне так жаль, Джеймс, я должна быть более понимающей, — сказала Лили со слезами в голосе.

— Мне тоже жаль. Я был задницей. Но ты должна знать, я никогда не выберу Сириуса вместо тебя. Никогда. Он может быть почти братом мне, но ты девушка, которую я люблю, и я не хочу, чтобы мы когда–нибудь снова расстались.

И, когда парочка слилась в поцелуе, улыбающийся Гарри снял чары с двери и тихо выскользнул из комнаты.

*~*~*

Когда Джеймс и Лили появились в Большом Зале на обеде, держась за руки, большинство студентов начало аплодировать. Гриффиндорцы были самыми громкими, поскольку последние несколько недель атмосфера в их Башне была прохладной. Все вздохнули с облегчением от того, что ситуация наладилась. Похлопали даже несколько учителей, включая Дамблдора и МакГонагалл. Им обоим нравились эти двое гриффиндорцев, они были рады видеть их вновь счастливыми.

За столом Слизерина большинство людей смотрели в сторону гриффиндорцев. У Гарри лицо расплылось в широкой улыбке. Его глаза встретились с взглядом Рона из другого конца зала. Тот не выглядел протестующим, и, как и большинство других студентов, был рад видеть пару вместе. Ухмыльнувшись, Гарри отправил мысленное сообщение Рону.