Лиза Хок - Амея

Мои мысли прервал звук трубящего с башни замка рога.

– Вовремя! – отметила мама и потащила меня в дом. – Скорей, запирай! Остальные уже в подвале.

Я быстро заперла дверь, схватила лучину со стола и пошла за мамой. При закрытых ставнях в доме было темно, как ночью. Подвал у нас был маленький, мы впятером туда еле-еле помещались. Папа обещал увеличить его осенью, летом у нас было слишком много работы.

Отец лежал в самом углу подвала, бабушка с Нелтом сидели рядом. Мы с мамой залезли, наклонив головы. Стоять там было крайне неудобно.

– Закрывай и туши лучину, – твердо сказала мама.

С тех пор, как я случайно чуть не подпалила подол ее платья, мы решили, что будет безопаснее, если в подвале ничего гореть не будет.

Я опустила за собой тяжелую дубовую дверь и затушила огарок. Мы остались в кромешной тьме. Снаружи послышался гул.

Не люблю эти минуты ожидания. В подвале мы, конечно, мало что слышали, и все-таки в воздухе витала какая-то напряженность. Мы все уже привыкли к ежедневным ураганам и относились к ним как к чему-то обыденному до тех пор, пока он не разгуливал у нас над головой. Хотя ничего страшного не происходило – за последние восемнадцать лет от урагана погибло всего два человека и несколько овец. И люди эти погибли давно, когда еще не было такой хорошей защиты, как сейчас. В принципе, мы могли бы и не прятаться в подвал, наш дом выдерживал этот жуткий ветер, но здесь всем было спокойнее… да и тише.

– Пап, как ты себя чувствуешь? – спросил Нелт, пытаясь разрядить обстановку и отвлечься.

– Намного лучше, сынок. Сегодня приходила эта ведьма. Дала мне какое-то питье, – невесело отозвался отец.

– Она не ведьма, папа, она же тебе помогает, – запротестовала я.

– Да-да. Но я очень боюсь, что она меня отравит, – как-то очень весело произнес он.

– Она никогда никому ничего плохого не сделала, – возмущенно заметила я.

– Почему тогда ее люди не любят?! Нет, дочка не просто так! Она колдунья! – зловеще прогудел отец.

– Никаких колдунов на свете не бывает, – возразила я, – а ты не забудь в следующий раз сказать ей спасибо.

Нелт недовольно хмыкнул, видимо, ему не понравилось, что я так отозвалась о магах.

– Скажу, если она меня не отравит, – недовольно буркнул отец.

– Пап, можно я сегодня поеду с Амеей, – встрял Нелт, снова пытаясь разрядить обстановку.

– К замку? Конечно, сынок, может, тебя там кто заприметит, и призовут на службу, – отец причмокнул и прихлопнул, потирая руки в предвкушении возможных перемен.

– Пап, ты же знаешь, что мы близко к замку не подъезжаем, никого там не видим, оставляем молоко, забираем пустые кувшины и все. Кто его там заприметит? – недовольно начала я.

– Ну, а вдруг они подсматривают? – усмехнулся отец.

– Через такую стену не подсмотришь. Пап, Нелту надо отдохнуть, он сегодня и так здорово постарался, – настаивала я. На самом-то деле, я бы с радостью взяла его с собой, он словно солнышко освещал все вокруг, с ним было очень весело и легко, но сегодня брат трудился за двоих, и мне казалось, что мальчику нужен отдых.

– Но я не устал, – возмутился брат, – правда, Амея, возьми меня с собой!

– Да я и не против, – заверила я, с Нелтом спорить, себе дороже. – Поможешь кувшины вытащить, а то я одна постоянно молоко проливаю.

Мама вдруг издала возмущенный стон.

– Мам, ну кувшины же тяжелые! – попыталась оправдаться я.

– Почему ты не говорила, что не справляешься, я бы могла ездить с тобой, – недовольно заметила она.

– Я справляюсь, а тебе и дома дел хватает. К тому же, сейчас мне Нелт поможет… да?

Я пыталась разглядеть лицо Нелта, но в такой тьме это было совершенно невозможно, хотя я все равно была уверена, что он улыбается. Мы замолчали и стали прислушиваться к тому, что происходит снаружи. Через какое-то время звук стал тише и как будто дальше, – мы поняли, что ураган заканчивается, и все стали молча шевелиться и поджидать момента, когда можно будет выйти. Нетерпение усиливалось, первой сдалась бабушка.

– Ну, мне думается, уже вполне безопасно, – заявила она и, похоже, начала вставать, но неожиданно громко вскрикнула: – Ой, нога затекла.

– Да, давайте выбираться, – согласилась мама. – Нелт, помоги бабушке встать.

– Хорошо, – весело отозвался мальчик.

Мама начала подпихивать меня в бок. Я с трудом подняла дверь. Шум уже был вдалеке.

– Да, уже можно, – я вылезла из подвала и выпрямилась, в доме было темно.

В печи трещали дрова, но света от них почти не было, и я пошла поджигать лучину, пока остальные выбирались из подвала.

– Так, давайте-ка поедим, и надо б пойти коров подоить, – сказала бабушка и начала собирать на стол. – Амея, да погоди, – остановила она меня, поняв, что я хочу сделать, – сходи-ка лучше ставни открой, светло же еще.

Я вышла на улицу. Сегодня без потерь – сарай стоял, как ни в чем не бывало, крыша дома была на месте, и даже будка нашей собаки выдержала испытание. Папа ее недавно сделал возле сарая, вернее, практически под сараем. Раньше Горанд жил в доме, но мы решили, что он заслуживает отдельного места. А вот наши соседи явно чего-то не досчитались – малышка Нариния бегала по двору и что-то искала. Хотя, если она оставила это во дворе, то теперь это можно будет найти только где-нибудь в лесу… если вообще можно будет найти. Мысленно пожалев маленькую девочку, я отворила ставни; бабушка уже все собрала и позвала всех ужинать. Нелт помог отцу вылезти из подвала. Мама крутилась рядом, но, на мой взгляд, она только мешалась под ногами, не зная, чем именно помочь. Мы поужинали и пошли доить коров. Восемь больших кувшинов с молоком мы отвозили вечером к замку.

Коров мы доили все вместе, даже Нелт уже несколько лет помогал нам. Сегодня мы управились быстрее обычного, а с Нелтом было очень весело ехать. Мы отвезли кувшины, оставили их около рва, напротив огромных ворот, и забрали пустые, – они стояли там же, где мы оставляем молоко. Мы, конечно, никого не видели, да и нас тоже вряд ли кто-то заметил. Спать легли еще до темноты. Бабушка отказалась рассказывать нам свои истории, чтобы не мешать папе, – он заснул раньше всех, и мы все погрузились каждый в свои мысли. Я мечтала об осени, ни о чем другом в последнее время не думалось: еще чуть-чуть – и отдых. Мне отчего-то казалось, что эта осень станет особенной… совершенно особенной.

Бабушка разбудила нас на рассвете. Она всегда вставала за мгновение до восхода солнца. Мы выпили молока, съели по куску хлеба, – бабушка пекла самый вкусный на свете хлеб, и взялись за работу.

Большую часть лета мы работали в поле: сеяли, окучивали, пололи, поливали. Потом собирали урожай, мыли, сушили, солили. И, конечно же, коровы: кормить, доить, убирать – это было частью любого дня. Наша очередь платить налоги подходила ближе к осени и заканчивалась с началом зимы, так что мы, как правило, успевали собрать урожай и сделать основные запасы, и остаток теплых дней уходил на заготовку корма для коров на зиму.