Сергей Сироткин - Путь. Книга 3

Тит шёл в первых рядах перемазанный чужой кровью, запёкшейся под палящими лучами жёлтой звезды, и в неистовстве своём был похож на безумца, одержимого ненасытным бесом. Но то был не бес, а тёмная сущность убийцы, заставляющая сеять смерть. Тьма покрыла душу воина, превратив своё детище в жестокий разящий клинок, чтобы он не дрогнул в ответственный момент, и убил, потому что на поле брани либо ты убьёшь, либо убьют тебя. И Тит убивал, причём делал это настолько виртуозно, что заставлял поверить всех, видящих его, в свою неуязвимость. Его несчастные враги падали как подкошенные, не успев понять, что уже переступили невидимую границу между Явью и миром мёртвых. Их сердца просто внезапно останавливались, навсегда прекращая биться, и повергнутые противники, вставшие на пути слуги смерти, лишь пополняли огромный список павших от руки знаменитого на всю империю сотника.

Будучи в полном расцвете сил, легионер уже девять лет исправно устанавливал новую власть императора на западных землях, и будто был храним чьей-то неощутимой но всемогущей волей, так как за всё время службы не получил ни одного ранения. И потому не только враги, но и сослуживцы за спиной неуязвимого воина поговаривали, что он вовсе не человек, а демон, прибывший в мир из недр самого Пекла.

Тит знал, что его подозревают в связях с тёмными силами, но никогда не оспаривал выдуманные от страха сплетни солдат, потому что они были для него безразличны, и только посмеивался в душе над человеческим невежеством. Но многие воины были рады, что находятся под началом «слуги Тьмы», так как считали, что именно такая сущность командира оберегает в битвах их самих от костлявой руки смерти. И мало кто знал, что удел безжалостного, и, пожалуй, лучшего воина империи, был давней мечтой Тита.

Ещё с детства он грезил стать воином на службе императора ведь в его стране люди, добывшие славу в сражениях на благо империи, пользовались исключительным положением, ставящим их выше остальных соплеменников. Но не высокое положение прельщало мечтательного ребёнка, а возможность увидеть умопомрачительное разнообразие мира и пройти через невероятные приключения, рассказы о которых он мог слушать часами, от ветеранов многочисленных войн, в кабаке отца. И как только ему исполнилось пятнадцать лет, добровольно записался на службу.

Блестяще закончив обучение за три года, Тит был зачислен в легион, и уже после первого сражения, проявив себя храбрым и умелым воином, стал десятником, а ещё через два года – сотником.

Многие сослуживцы завидовали самому молодому командиру легиона, но уважали его, а подчинённые беспрекословно выполняли все приказы любимчика бога войны, которому постоянно улыбалась военная удача, и победа была чуть ли не преданной женой, отдающей себя только в руки своему неизменному обладателю.

Вот и сейчас, будучи на острие атаки, Тит шёл первым во главе сотни, вонзившейся клином в ряды противника, сеял в них панику, и всего лишь свирепым видом заставлял вставших на его пути врагов содрогнуться и послушно умереть от смертоносного клинка. А клинок сотника, вместе с пиками и мечами солдат, пел заунывную песню торжества смерти, которая словно сидела на плечах верного слуги, и злорадно смеялась в такт лязгающей музыке не ведающего жалости оружия.

Сотня Тита вспорола оборонительный порядок противника, создав брешь, в которую хлынул весь имперский легион, разделяя неприятеля на две части и постепенно его окружая. Противник предпринял попытку уйти в глухую оборону, чтобы перегруппироваться. Но им не хватало то ли выучки, то ли времени, так как легионеры десятками, стремительным единым натиском, не давали врагу ощетиниться копьями и спрятаться за щитами.

Искусно владея коротким мечом, легионеры убивали одного-двух копейщиков и вновь прорывали оборону, вливаясь в ряды противника подобно яду, впрыскиваемому змеёй в жертву. Именно в таких моментах битвы личная выучка Тита и его подчинённых позволяли стремительно развивать атаку, не давая возможности врагу что-либо противопоставить имперскому войску.

– Руби влево! Руби вправо! – громко выкрикивали десятники, направляя подчинённых, чтобы немедленно пресекать попытки противника занять оборону и не дать ему возможности перевести дух.

Авангард врага уже был полностью уничтожен, и обезумевшим от крови легионерам теперь противостояли основные силы противника. Но их ждала та же участь, что и предшественников. Воины империи вошли в раж и в неистовстве походили на одержимых. Казалось, им не ведома усталость, а, напротив, с каждым убитым солдатом противника они становились сильней. Шаг за шагом, тесня противника, легионеры приближали сражение к победе, выстилая поле битвы мёртвыми телами.

Вскоре неприятель был практически разделён на две части, и совершающие маневр обхода фланги легиона были уже близки к окружению противника, заключая его в два кольца. Но, приглушив стоны умирающих и крики несущих смерть, прозвучал сигнал к отступлению, который вовремя подал трубач по приказу командующего противостоящего легионерам войска. Неприятель немедленно, одним слаженным манёвром начал отход назад, предотвращая тем самым замысел имперского легиона, за исключением первых рядов, которые, напротив, бросились на легионеров, сдерживая наступление, и своими жизнями позволяли уцелеть остальным, отступающим силам.

Противник медленно, но всё же выскальзывал из окружения. Вырвавшиеся воины неприятеля довольно быстро вернулись на исходные позиции перед командиром, правда, потеряв треть войска. Но это было лучше, чем погибнуть всем уже сейчас.

Трубач снова подал сигнал, и вперёд оставшихся в живых воинов вышли лучники. Заскрипели тетивы луков, и по громкой команде к легионерам устремились с шелестом и тихим свистом стрелы, подобные чёрным на фоне голубого неба штрихам, словно на ясном небосклоне смерть заботливо вырисовывала твёрдой костлявой рукой свою подпись.

– Под щит! – прогремел один из десятников, и имперские воины немедленно, сомкнув ряды, укрылись под красными щитами с изображением золотого орла, раскрывшего в нападении когти.

Но не все легионеры успели спрятаться от гудящих на излёте стрел. Пронзённые насквозь, они с хриплыми выдохами падали, как подкошенные, на тела недавно ими же убитых врагов. Легионеры несли потери, но вид умирающих собратьев только больше их злил.

– Вперёд! – выкрикнул Тит, и под его счёт имперские воины монолитным красным щитом пошли на противника.

В ногу, шаг за шагом, они приближались к вожделенному неприятелю, уже представляя мысленно, как будут разгрызать ему глотки и вспарывать животы. Многие хотели рвануть вперёд и броситься на врага раньше остальных, но жёсткая выучка не позволяла без команды разомкнуть строй. Лучникам оставалось лишь бессмысленно пускать стрелы, отскакивающие от имперских щитов.