Александр Рожков - Рожденный Богом

– Привет, Илюха, – обрадовался Георгий другу и обнял его, похлопывая по спине так, как будто они не виделись лет сто. – Решил посмотреть свое царство?

– Мое царство? – недоверчиво посмотрел Иля.

– Ну да. А разве тебе Леший не сказал?.. Дмитрий Иванович, что же вы так? – в голосе был слышен укор.

– Пускай сначала осмотрится и обвыкнется, прежде чем с радости ума лишаться, – пояснил лесной царь. – Пока это еще не его.

– Эх, Илейка, завидую я тебе. Ты посмотри, какая красота тебе достается, – рука описала полукруг, охватывая пространство.

– Да, – согласился Волосов, глядя в это время на Лелю, а та – скромница – аж покраснела, отведя глазки.

– Ты не на нее смотри. Ты туда смотри, – силой повернул голову друга Гоша. – Вон, где красота.

– Оставь его, – на плечо легла рука Власия. – Он влюблен, а это самое важное. Царство подождет.

– Ты прав, – согласился паренек. – Ладно, любуйся ей, а потом пойдет к Небесным вратам, – легко толкнул он Илью.

Врата были не просто большими – огромными. Казалось, тяжелые каменные колоны упирались прямо в небо, а обхватить каждый столб не могли бы даже десяток человек, но между ними можно спокойно пройти, раскидав руки в стороны. Небесные врата стояли правильным кругом, и ни одна травинка не могла зайти за этот круг. Внутри только голая земля, твердая как сами ворота, а посредине стоит, или лежит какой-то постамент: темный, почти черный камень, плоский и без единой трещины, такой гладкий, что в него казалось можно смотреться как в зеркало. Он возвышался всего на пару метров, и к нему вели три черные ступени, широкие, но низкие, больше напоминающие неровности на земле. Наверху постамента имелось два углубления, очертаниями похожие на ладони.

– Лишь избранный сможет Взойти на трон и приложить свои длани, – произнесла Маруся, обходя плиту и проводя по ней рукой. – Готов ли, ТЫ, занять это место? – неожиданно спросила она, пристально вглядываясь в лицо Ильи.

– Я? – юноша недоуменно смотрел на остальных, взглядом ища поддержки, но они молчали, лишь вопросительно взирая на него. – Я не готов. Потом, почему именно – я? Что других кандидатов не нашлось?

– Правильный ответ, – чуть улыбнулась женщина в черном. – Никто не достоин этого трона в данный момент. – Ни он, – длинный палец указал на дедушку, – ни он, – теперь он показывает на лесника, – даже он не достоин, – Родов, соглашаясь, на миг прикрыл глаза. – Молчу про твоего друга балагура.

– А я и не претендую. Мне и на своем месте хорошо, – быстро выпал Гошка, скривив смешную рожицу. – Пусть другие штаны протирают здесь, а я ветер вольный, гуляющий, где хочу и когда хочу. Я же Ярило, братцы! – прокричал он, высоко подняв голову.

– Может, ты хочешь, Рожаница? – Мария обратилась к Леле.

– Ты же знаешь, что нет. На трон Взойдет только тот, кто предназначен для этого, – тихо ответила она, не отрывая взгляда от Ильи.

– Избранный, – женщина как будто попробовала слово на вкус. – Глупое клеймо. Он не депутат, чтобы его избирать. Он еще до рождения знал, кем будет. Осталось только вспомнить свое настоящее имя.

– А как меня зовут? – дрогнувшим голосом спросил Илья, смотря на окружающих.

– Так ты предлагаешь пацана, убить? – в который раз пытался уточнить Вол.

– Да, – уже в который раз подтверждал свои намеренья Рог. – Он нанес тебе оскорбление, неужели ты оставишь это просто так?

– А тебе какой резон, тать? – холодно поинтересовался злыдень.

– Месть. Холодная и беспощадная, всекарающая и неизбежная, – глаза Рога вспыхнули. – Он посмел дважды нанести мне оскорбление и должен за это умереть, – кулак врезался в открытую ладонь.

– Чё ты от нас хочешь? – поинтересовался Толстяк, грея руки у костра.

– Что бы вы помогли мне убить его.

– С какой вдруг радости? – несказанно удивился злыдень. – Нет, Ирод, ты слышал. Эта мразь хочет, чтобы мы завалили какого-то пацаненка. Слышь, фраерок, это твое дело, кто тебе там по мордам надавал. Вот сам и разбирайся.

– Толстяк, дело говорит, – поддержал товарища Негру. – Чего нам влезать в это дело?

– Да он вашего главного оскорбил, – взвился Рог. – Нельзя человеку прощать такое.

– Пофиг, – отмахнулись разом Мрак, Жесть и Коготь.

Злыдни действительно спокойно относились к тому, что кто-то оказался сильнее их. Они не строили радужных перспектив о свое силе и ловкости, поэтому на дело выходили по нескольку человек. Ну надавал им кто-то по шее, такое было уже не раз. Что теперь из-за этого самостоятельно в петлю лезть?

Рог обреченно смотрел на отморозков, понимая, что его замысел рушиться на глазах. Злыдни оказались не совсем такими, какими он их помнит.

– За мальчишку можно большой выкуп потребовать, – попробовал он сыграть по-другому.

– Мы не занимаемся похищениями, – ответил за всех Пес.

– Значит, человечишка уйдет безнаказанным? – откровенно стушевался тать. Ох, не на это он рассчитывал, – Ты что струсил, Вол, да?.. Да, струсил, испугался какого-то мальчишку! – взвился он, боясь признаться себе, что проиграл.

– Не забывайся, тать, – прорычал отморозок, глядя на существо из-под бровей.

– Тебя избил пацан, а ты – трус, боишься его за это наказать! – не унимался Рог.

В следующую секунду Пес, Вод и Брыс прижали его к стене, а подскочивший Ирод нанес несколько ударов в живот.

– Ты забыл, мразь, где находишься и с кем разговариваешь, – выдохнул он ему в лицо. – Это ты пришел к нам за помощью, обманув при этом, – еще два раза кулак врезался в тело. – И здесь же умрешь, если не закроешь свою поганую пасть!

– Вы все трусы, – прохрипел Рог. – Я думал вы злыдни, а на деле…

– Заткнись, сука, – удар пришелся в челюсть.

Все это время Вол молчал, лишь наблюдая за перипетиями товарищей и татя. В чем-то, конечно, Рог прав – оскорбление, месть и все такое, а с другой – если он каждый раз будет убивать тех, кто дал ему отпор. Да, злыдни убивали, причем не редко: грабя, насилуя, несколько раз, просто так – потому что настроение плохое, но тут главный не видел резона, а подставляться лишний раз он не хотел. Самое простое было убить татя, и сделать вид, что он здесь никогда не был.

– Вспомни, закон, – еле прохрипел Рог, понимая, что это его последний шанс.

Подействовало. Злыдни прекратили бить, но отпускать не торопились. Ирод зло смотрел на него, но не трогал, только бессильно сжимал кулаки.

– Причем тут закон? – не совсем понял Вол.

– Закон гласит, что «человек, оскорбивший высшее существо должен понести за это наказание», – скороговоркой выпалило прижатое к стене существо.

– Это старый закон – много воды с тех пор ушло, – напомнил Толстяк. – Много изменилось, в том числе и люди.

– Закон не приложен и никто его не отменял, – сделал упор тать. – Вы должны следовать законам.