Nastya M - Зов Праматери

В шесть впервые взяла в руку тяжелый короткий меч. И за считанные недели тренировок лицо её преобразилось – теперь, стоило обычно веселой девочке ухватиться за оружие, светлые бровки сходились над переносицей, глазки становились грозными. По первости очень уж потешным казалось это выражение на детском личике тану Сабиру, взявшемуся самостоятельно учить дочь. Но с тех пор, как она впервые в пылу тренировочной схватки гневно крикнула отцу «Не смейся!» и заплакала, Сабир стал относиться к Бану еще серьезнее.

– Я никогда не посмеюсь над тобой, – пообещал он тогда и поцеловал в лоб.

Еще через полгода впервые не удержал собственную руку и случайно задел девочку клинком. В ужасе отпрянул тан Сабир от ребенка, который не понимал, почему папа остановился. Мужчина выронил меч, упал на колени и сгреб дочку.

После следующего поединка они сидели рядом и уже вместе, смеясь, подсчитывали царапины…

В семь впервые вышла в море на корабле брата. Семнадцатилетний Русса стал совсем взрослым. Рослый, крепкий, он был истинным северянином. В отличие от белокурой Бану, пошедшей по роду отца, Русса унаследовал черную вьющуюся гриву матери Рут. По примеру Сабира он тоже учил Бану владеть оружием, избрав для упражнения лук. Чем старше юноша становился, тем больше было у него поводов ревновать Сабира, как шептались некоторые. Русса знал эти сплетни и нередко думал: да, он мог бы ревновать отца к Бану, если бы Бану была мальчиком… Но сестра была сестрой, а он, Русса, к этому времени уже слишком хорошо понимал, что значит «бастард»…

Сабир назначил второго из своих младших братьев, Тахб ира, защитником крепости Сулавв ах на юго-восточных рубежах Пурпурного танаара. В конце июня того года, когда Бансабире было семь, там собрался весь многочисленный клан Яввузов с несколькими охранниками – больше тридцати человек. Даже самый младший из четырех братьев, Доно-Ранб ир, прибыл сюда из Гавани Теней, столицы Яса, где, согласно закону, представлял свой род. И вовсе не от излишка времени и любопытства – посмотреть на работу Тахбира – собрались они здесь, а для того, чтобы стать свидетелями его бракосочетания с танин Маатх ас, племянницей тана Махрана Маатхаса, защитника соседнего Лазурного танаара. Надел Маатхаса, одного из трех северных танов, располагался на северо-востоке страны. Сам тан не смог приехать на торжество, отправив сына – двадцатидвухлетнего темноволосого ахтаната Сагром аха с самыми смешливыми глазами из всех.

Дочь второго сына выходила за третьего сына – незамысловатое подспорье и без того негласному союзу северян. Три северных клана – Явв узы, Маатх асы и Каам алы – всегда поддерживали друг друга, особенно с тех пор, как почти сотню лет назад последними вошли в состав великодержавного Яса, и по сей день к неудовольствию его правительства находились на особом положении…

Свадьба удалась на славу. Гуляли шесть дней. Дозорные проспали…

С того дня, как север стал частью Яса, таны Ша уты, Алый Дом, умерили свой воинственный пыл в нападках на Маатхасов за владение рекой Ашир и торговыми возможностями, которые она давала. А теперь принялись за старое. Вбили себе в головы, что правители Яса – рам ан и раман у– на их стороне.

Шауты ударили по ближайшему к границе двух северян укреплению. Расположенный там отряд погиб почти полностью – уцелели лишь отправленные еще до начала схватки вестники. Когда гонец из атакованного гарнизона прибыл с сообщением, все Маатхасы протрезвели вмиг. Моментально развернули деятельность по организации и сбору войск. Близлежащим отрядам Яввузов Сабир приказал тоже немедля выступать в сторону Лазурного танаара. Разослав вестников своим знаменосцам, Сабир дал Маатхасу слово помочь в войне. В намерении лично оценить ситуацию и переговорить с таном Махраном, Сабир решил дождаться выделенных им подкреплений и во главе их отправиться вслед за Сагромахом. Но в первую очередь, едва доставили депешу, Сабир отослал обратно в фамильный чертог жену, детей и невестку – новоиспеченную жену Тахбира. Лидером отряда назначил Руссу. Дувал, как охранник семилетней танин Бансабиры, поехал с ними.

– Русса, – сказал Сабир в напутствие, – ты должен выжить и уберечь сестру, понял?

Бастард кивнул.

– Дай слово.

– Клянусь.

Тан ударил коня сына по крупу. Заскрипели повозки, везущие дам и маленькую девочку.

На этих тянущихся скарбах настояла Эдана Ниитас – Бану еще слишком маленькая, чтобы проделать такой громадный путь верхом. Не по силам детскому организму, к тому же девочке… Напрасно спорил с ней Сабир, отправляя в путь. И уж совсем бессмысленны были уговоры Руссы:

– Еще бастард не учил меня, как быть! – высокомерно отвергала женщина все его доводы.

Вражеский летучий отряд нагнал их через два дня. Дувала подстрелили первым. Выгнув спину, из которой крестообразным росчерком торчали две стрелы. Защитников тану и танин не хватало против сорока шаутских головорезов. В безумном хаосе и суматохе Русса, сорвал с петель дверь повозки и заорал:

– Госпожа, быстрее, берите дочь и полезайте на коня! – он держал за вожжи лошадь одного из павших солдат.

– Брат, дай мне меч, я могу сражаться! – заявила девочка, взметнувшись из рук прижимавшей её матери.

– Помолчи, Бану! – одернул бастард сестру.

Эдана медлила.

– Госпожа, умоляю, бегом!

Тану, пригнувшись, встала, таща за руку дочь. Но стоило ей высунуть голову из повозки, как просвистевшая в воздухе стрела вонзилась в горло. Конь под бастардом нервно дернулся. Русса обернулся в сторону атаковавшего – кто-то из своих кинулся на него.

– Мама! – заверещала Бану. Но захлебывающаяся кровью Эдана уже сползла на землю.

– Эй! – раздался голос одного из неприятелей, – да это не лазурные ни разу! Это пурпурные!

– Тебе какая разница, – ответил ему кто-то, и снова раздался лязг и крик.

– Госпожа, – позвал Русса сидевшую в повозке жену дяди Тахбира, о которой не вспомнил прежде. – Полезайте на эту лошадь, скорее!

Молодая женщина покачала головой:

– Увози её, Русса. Если хоть немного любишь сестру, увози её домой! – она усадила девочку Руссе в седло.

– Но, госпожа?… – от такого решения юноша растерялся.

– Ну же! – раздался голос. – Шевелись!

Воины тана Сабира в схватке с врагом нещадно таяли.

Молодая женщина твердой рукой вытащила из-за кожаного пояса клинок.

– Да что ж Вы делаете, танин?! – начал Русса.

– Увози сестру, дурень! – крикнула женщина и вогнала кинжал себе в сердце.

– Тетя! – позвала Бану. Русса моргнул так, точно ослеп на мгновение. Потом приказал: