Ян Альгин - Любой ценой

Иногда мечты сбываются самым неожиданным образом.

– Едва ли кто-то этому поверит, – усмехнулась она.

– А вам-то что? Скачите не по главной дороге, а по тихим обходным тропкам, и держитесь подальше от замков. Гелрийская армия далеко на востоке. Прогулка, ваше высочество, сущая прогулка. Подышите свежим воздухом, румянец вам к лицу. На тот случай, если кто-то вдруг вздумает помешать, вам в сопровождение придадут четыре десятка рыцарей – и это лучшие воины из всех, которые есть в распоряжении короля, а командовать ими будет сэр Джон Уэйкли.

О да. Взять с собой сорок рыцарей, а значит ещё и две сотни оруженосцев и слуг – отличный способ избежать всеобщего внимания.

– Пусть видят, что вы едете, главное – крайне нежелательно, чтобы кто-то узнал о вашей настоящей цели, – добавил Дженаро. – Нам не хотелось бы сообщать о переговорах противникам короля Гелре преждевременно и тем ставить под угрозу договор. Если кто-то из людей мелких лордов, по владениям которых вы будете проезжать, проявит чрезмерный интерес к вам и вашим целям, то для начала, если вас не узнают, вообще не раскрывайтесь, пусть с ними говорит сэр Джон, а если узнают – в ход пойдут Светлый остров и письмо. А уж если и это не поможет, – он изобразил, что надлежит делать тогда. – Этот королевский приказ даёт вам на это полное право. Хоть всех тамошних лордов перевешайте, они всё равно изменники.

Весь в чёрном, без каких-либо гербов и любых других украшений, он шпионил и убивал для короля, советовал королю, некоторые говорили, что даже управлял королём – последнее, впрочем, было неправдой. Никто и никогда не сможет им управлять.

– Думаю, что после вам и впрямь лучше отправиться на Светлый остров, разумеется, послав гонца чтобы уведомить нас об исходе переговоров.

И всё-таки это какая-то чертовщина. Не похоже на отца. Наверняка он использует меня втёмную, он даже не удержался и посмеялся надо мной, прислав Дженаро. Вот только где, отец, где смеяться?

Фэй взяла кубок и подошла к окну. Через тёмные плотные облака пробивались багрянец, медь, золото и кровь полыхавшего заката.

– Я прекрасно понимаю, что ожидать от вас чётких ответов на мои вопросы бессмысленно, – начала она, тщательно подбирая слова и сразу же понимая, что выбрала не те, – но мы с вами раньше помогали друг другу… – она резко крутнулась на каблуках, повернувшись к нему. – Надеюсь, так же продолжится и впредь?

– Несомненно, ваше высочество, – заверил Дженаро ласково. – А теперь я откланяюсь, – он поклонился и попятился к выходу. – Удачи в вашем… деле.

И был таков. Фэй в ярости швырнула кубок под ноги, вино образовало на полу тёмную лужицу.

Она решила вернуться к ужину, но едва успела откусить пару кусочков цитрусового пирога, как снова раздался стук.

– Ваше высочество? – в проёме показался Бенедикт Альеде.

– О, у меня сегодня день посещений, – меланхолично заметила она.

Всё-таки он изменился. Четыре года – немалый срок.

– Чем больше я на вас смотрю, тем больше жалею об утерянных возможностях, – с жаром, но как-то заученно произнёс он, обходя разлитое по полу вино.

Это такая южная форма приветствия, ладно.

– Леди Андреа прекрасна, а вы, пожалуй, её недостойны, но охотно верю – мужчины никогда не бывают довольны тем, что имеют. Хотите выпить?

– Никогда не мог вам отказать, – улыбнулся он.

– Значит, хотите, – Фэй протянула ему кубок. – Так чем обязана?

– Для начала, хотел бы пожелать удачи. Вам, как я слышал, предстоит путешествие, и довольно опасное.

Понятно, решил рассказать мне, что у тебя большие уши. Молодец, мальчик. Бенедикт явно пытался подражать дяде Илему, но его природная прямолинейность и южный темперамент делали эти попытки смешными . Всё так же прост, как и в шесть лет. Фэй гордилась своей проницательностью, она всегда сразу понимала, когда ей лгут. А с Бенедиктом было проще всего: чтобы увидеть все его мысли достаточно было лишь взглянуть в ему глаза.

– Едва ли опаснее, чем гулять по улицам Нислотта. Во всяком случае, помоями никто не обольёт. Вы только за этим сюда пришли? – Фэй решила держаться холодно. Он не попытался встретиться с ней с того момента, как она вернулась. Ни разу за два года. Так чего же ему нужно теперь?

– О нет, – Бенедикт улыбнулся. – Ещё я хотел подарить вам кольцо. В знак нашей старой дружбы, – добавил он каким-то странным тоном.

– Кольцо?

– Кольцо. Дайте вашу руку, – она безропотно протянула правую ладонь, и он надел на её безымянный палец тонкое серебряное колечко с влажно поблёскивавшим чёрным камнем.

– Чёрный? – ахнула Фэй, – это странно. Кое-кто сказал бы, что носить такой камень – плохая примета.

– По-моему красиво, а в приметы вы ведь не верите. У вас уже есть красное кольцо от отца и белое от мужа. Теперь будет чёрное от… – он сделал паузу, и криво усмехнулся, – союзника.

– Союзника? – переспросила она. – Я вас не понимаю.

– Давайте скажем так – по вашем возвращении я попрошу вас о некоем одолжении, – ей не нравилась его хитрая улыбка, но, с другой стороны, Бенедикт всегда был прост, как маленький пастушок, и даже сейчас она не видела за его действиями ничего действительно опасного. И тем не менее… быть может, он всё-таки кое-чему научился у дяди. Нет, мне он ничего плохого не сделает. Только не мне.

– Скажите по-другому. Точнее, – потребовала она.

– Ещё слишком рано для точности, – он улыбнулся. – Однако, я не попрошу такого, от чего бы вы отказались.

– То есть конкретней вы ничего не скажете, – с прохладцей решила она. – Ладно, давайте попробуем так – что от этого получу я?

– Взамен я положу к вашим ногам всё, что у меня есть.

Она не ответила, лишь рассеянно покосилась на новоприобретённое кольцо. Чёрное, как сама ночь. Альеде ведёт свою игру вокруг трона, это ясно как день. И я занимаю в ней видное место.

Море, серое, будто пепел, шумело и ярилось. До Везария долетали холодные брызги и чаячьи крики, внизу же бились о скалы волны и вихрились воронки. Сквозь густую пелену тумана казалось, что тысячи рук тянутся оттуда чтобы схватить и утянуть вниз. Воздух стал тяжёлым и густым, как кисель, им даже дышать было трудно. Острыми шпилями возносились тёмные утёсы, очертания их едва проглядывали сквозь туман покосившимися громадами. Огромный ворон кружил над головой, всё снижаясь, неприязненно глядя своими чёрными глазами-бусинками и хрипло, почти по-человечьи каркая. Везарий отмахнулся от него и повернулся к морю, силясь разглядеть сквозь туман большой серый корабль, отплывающий вдаль. Улучив момент, птица попыталась клюнуть его в затылок, но он увернулся и чуть не схватил её за крыло. Ворон оскорблённо каркнул и пролетел под рукой, оставив в кулаке лишь несколько перьев. Пух, чёрный на кончиках, внутри оказался седым.