Михаил Радуга - Тайна Элизабет. Королевство сновидцев

В итоге были отобраны шестьдесят четыре наиболее отважных бойца и еще двое запасных – на случай, если в последний момент кто-то струсит. Как всегда, почти все участники были действующими рыцарями или курсантами старших курсов Академии. Пришлые претенденты предсказуемо не прошли отбор, за исключением Томаса, шустрого парня в простенькой кольчужке и гордого вида брюнета с орлиным носом, лет двадцати шести на вид. Последний шиковал в необычайно броских черных доспехах с мелким орнаментом и кожаными вставками, а также в черной накидке из струящегося шелка. Его жуткий угловатый шлем с шипами и вытянутым вперед забралом с узкими прорезями вызывал у будущих соперников плохо скрываемый испуг, даже если они обладали гораздо бóльшими габаритами. И хотя молодой человек представился сыном известного торговца из южного города Новый Альберт, его, не сговариваясь, дружно прозвали Черным рыцарем.

В этот же вечер за ужином Нильс старался дать Томасу последние наставления:

– В общем, просто делай, что умеешь. И ни о чем не думай.

– Легко сказать… – прожевывая очередную котлету, нахмурился Томас.

– Знаешь, сейчас я понимаю, что всегда проигрывал, потому что слишком много додумывал.

– Это как?

– Я больше думал о том, смогу ли я победить, нежели просто сражался. Я мечтал о тех сокровищах, славе и женщинах, что получу после победы. А надо было смотреть на соперников, которые были прямо перед глазами и легко пользовались моей расхлябанностью.

– Женщины? Неужели?!

– А ведь был подготовлен лучше всех…

– Обидно.

– Да. Поэтому просто выключи ум и сконцентрируйся на бое. Ты всему научен. Дай своим навыкам свободу.

– Что-то еще?

– Пожалуй, ты уже все знаешь и умеешь. Ничего нереального в твоей затее нет: один мой товарищ когда-то забрал сто золотых с первого раза…

Однако мотивация Томаса была на порядок серьезнее, чем у молодого Нильса, и селянин опять не смог уснуть в ночь перед важнейшим событием. Как его в Школе ни тренировали легко отключаться в самых экстремальных условиях, все же необычайная значимость предстоящего турнира никак не позволяла ему успокоиться. Томас отчетливо понимал, что, будь он простым участником турнира, он вряд ли бы так волновался, отчего его шансы на победу были бы выше. Однако вся его жизнь зависела от одного завтрашнего дня, и потому он ничего не мог с собой поделать, продолжая раздраженно ворочаться в кровати.

Толком не выспавшись, Томас привел в порядок свои вычурные доспехи, снарядил в тяжелую конскую броню Вектора и в сопровождении Доров отправился на Арену. Там, в затхлом и темном помещении под трибуной, уже разминались претенденты на титул чемпиона. Отовсюду раздавались скрежет и бряцание металла, то и дело слышались вздохи и вскрики, а снаружи доносился шум толпы.

Приготовившись к первому туру и нацепив шлем с декоративными соколиными крыльями, Томас уселся на длинную лавочку в ожидании своей очереди, где рядом с ним оказался тот самый Черный рыцарь. Отвыкнув за последние месяцы от роскоши, селянин долго разглядывал его и не смог сдержать восхищения от качества покрытых мелким орнаментом доспехов.

– Дорого?

– Смотря для кого, – фыркнул незнакомец и демонстративно отвернулся, опустив вытянутое вперед забрало своего жуткого шлема.

– Есть все-таки жизнь за Стеной…

В это время снаружи торжественно загудели фанфары, знаменовавшие прибытие короля. И долгожданное событие, главное развлечение чопорной столицы, началось с громкого приветствия судьи:

– Да здравствует король!

– Да здравствует Парфагон! – задрожали трибуны.

Спустя некоторое время, дождавшись, пока высокие гости усядутся в шатре, ищущих удачи воинов стали попарно вызывать наружу. Взяв арбалеты, те нарочито уверенно, боясь показать слабину, браво выходили под дробь барабанов. Через несколько минут только один из них – как правило, весьма довольный – возвращался под шум аплодисментов. Томас оказался в двадцать седьмой паре, в связи с чем ему пришлось томительно долго ожидать своей очереди. Из-за этого ожидания появились самые разные мысли, предательское волнение и обволакивающая усталость, будто молодой организм пытался защитить себя от скорой опасности, коварно усыпляя беспокойный разум.

Внезапно сквозь приятную негу селянин услышал свое имя и быстро вскочил, озадаченно и глуповато оглядываясь по сторонам. Схватив арбалет, он растерянно выбежал на залитую солнцем шумную Арену, чуть не оглохнув от барабанов, которые встретили его у ширмы в подтрибунное помещение.

– Томас Юрг, округ города Салеп, – под аплодисменты зрителей торжественно объявил судья в ярко-красных колготках, куртке и широкополой шляпе с перьями. – Самый юный участник – восемнадцать лет.

Как и было рассчитано, сверкающие на солнце отполированные вставки на доспехах и мече, а также ярко-желтая волочившаяся по песку накидка вызвали одобрительные возгласы зрителей. Женская половина внимательно следила именно за этим маскарадным элементом турнира. Дамы предпочитали закрывать глаза или отворачиваться непосредственно во время сражений, считая их бессмысленным развлечением глупых мужчин.

Когда слипающиеся сонные глаза наконец привыкли к яркому свету, Томас обнаружил себя в центре овальной площадки, со всех сторон которой на него смотрели тысячи ликующих жителей Парфагона. Где-то в бушующей толпе он сначала расслышал подбадривающие возгласы друзей по Школе, а вскоре смог разглядеть Доров, Фейнов, поздоровевшего Алена и напряженную Марию. Синий шелк ее платья крайне выигрышно облегал аппетитную фигуру и переливался белым отблеском. Как обычно, другие благочестивые дамы не терялись и тоже вырядились броско по самому последнему писку моды. Пользуясь случаем, они пытались удивить своих кавалеров, расстроить бывших мужей и вызвать смертельную зависть подлых соперниц.

Внезапно Томас обнаружил, что на трибуне почему-то нет Альберта Третьего и его неотступной свиты. Однако, услышав неодобрительный свист, быстро догадался, что все это время стоял задом к самым влиятельным и уважаемым лицам. Резко обернувшись, он увидел на подиуме конусообразный синий шатер, в котором теснилась группа дорого одетых людей. Они оживленно беседовали друг с другом и без интереса поглядывали на площадку, что была прямо перед их носом. По центру, почти у ближнего края, возвышались два широких кресла, на которых под усиленной охраной восседали гордый король и изящная принцесса. Вытянувшаяся тринадцатилетняя Элизабет, облаченная в легкое белое платье, выглядела немного старше своего возраста. Ее длинные, ничем не покрытые светлые локоны развевались под порывами ветра, обнажая нежную шею, украшенную скромным жемчужным ожерельем. Ее всемогущий отец, лет сорока на вид, был одет в коричневый камзол и такого же цвета плотные колготки. На его ногах красовались черные туфли с вытянутым носком, а на широком кожаном поясе висел позолоченный кинжал. Альберт был высоким бородатым брюнетом, немного грузным, что придавало ему солидности. Издали можно было даже разглядеть его добродушные серые глаза и сияющую улыбку на устах.