Феи Динь Динь - Патронус Алекс

— Спроси у зеркала, откуда эта особенность.

— Спрошу конечно, только вряд ли у него найдётся объяснение.

— Почему? — мой пессимизм возмутил подругу.

— Потому, что о Хогвартсе я закидывал три книги: две истории и дневник Слизерина. Ты эти три книжки читала и, если б в них было что-то о страхующей системе безопасности, знала бы.

Разумеется, мы не будем сомневаться в мастерстве Дамблдора. Его чары сами собой не развеиваются, даже без подстраховки. Навестить нужные кабинеты труда не составило. В компании профессора вообще жизнь становится проще. Мы проверили «Окном времени» всю вертикаль с третьего этажа по подвал. Хотя уже первая проверка, на третьем этаже, дала основание исключить второй и первый этажи из подозреваемых на место подвига. Дело в том, что директор просто сделал коридор в стене разделяющей кабинеты. В Хогвартсе довольно толстые стены, там случаются потайные ходы, и, стараниями Дамблдора, случился один колодец. Прыгнув в него, мы могли лететь до самого подвала, а этажи-то у нас в школе высокие. Наверняка господин директор озаботился замедляющими полёт чарами, иначе никакие кустики нас бы не спасли. В подвале все стены находились на своих местах, разве что дверей кое-где не хватало, но Сириус их организовал, не искать же обходные пути.

Да, иначе чем подвигом это не назовёшь, ну не боем же. С голой попой на амбразуру. Сириус побелел и сжал до хруста челюсть. Гермиона скорчила виноватую мордашку. Чтобы отпустить друга в пекло и не испытывать угрызений совести, мало быть умной девочкой, мало помнить, что дорога была только для одного человека. Нужно либо не иметь совести, либо выживший друг, который в трудный момент напомнит, как всё было.

— Хорошо всё-таки, что Дамблдор оставил зелье только на одну порцию. С тобой бы Риддл разговоры разговаривать не стал.

— Он и с тобой не больно-то разговаривал, — судорожно вздохнула Гермиона.

— А у меня мамина защита.

— И директор решил проверить, как она работает. — Рыкнул Сириус.

— Думаешь, он наблюдал… — Гермиона прикрыла ладошкой рот. — Но ведь я его застала спешащим в коридор. И зелье, откуда оно взялось? Квиррелл же прошёл, значит зелье он выпил.

— Думаю, если б он наблюдал, то вмешался чуть раньше, — постарался я постичь ход мыслей Дамблдора. — Не стоит забывать про Риддла, он не мог не подстраховаться.

— Про этого забудешь, быстро напомнит потом догонит и ещё раз напомнит. — Закончил психовать и начал думать крёстный. — Но зачем-то Дамблдор тебя сюда заманивал и дорожку на одного человека сделал, чтоб лишний не прошёл. В посуде с расширенными чарами можно обозначить время, через которое она заполняется содержимым, и количество содержимого тоже чарами задаётся. Помнишь чашу с медальоном?

Точно, Регулус же должен был всё выпить, раз медальон иначе взять нельзя. Вон, даже сам Риддл магла с собой притащил, чтоб на медальон посмотреть.

А зачем Дамблдору нужно было нас сталкивать? Показать мне врага? Ну не знаю. А если б я испугался? Гриффиндорцы пугаются так же легко, как и все остальные. Когда я понял, что камень хотят украсть для возвращения Риддла, испугался весьма качественно. Меня пробрала дрожь при одним воспоминании о давящем выматывающем страхе. Он периодически сменялся надеждой, что всё обойдётся, а потом наваливался с новой силой. Я, наверное, и в запретный коридор полез, чтоб избавится от этого страха. Устал до одури. В прямом смысле. Думать сил не осталось. Что я буду делать со взрослым магом? Да какая разница, лишь бы всё кончилось. Оно и кончилось. Победой, эйфорией и уверенностью на подсознательном уровне, «что главное ввязаться, а там кривая сама выведет».

— Знаете, думаю, Дамблдор хотел показать мне, что встреча с Риддлом может заканчиваться победой. Причём так показать, чтоб в голову впечаталось и уже не забывалось.

— Гадство. — Оценил старания директора Сириус.

Ну, Гермиона свои мысли по этому поводу ещё тогда высказала, и судя по выражению лица, её мнение с тех пор не изменилось.

— Гадство, — согласился я с оценкой, — тем более, что наличие побочных эффектов Дамблдор, похоже, не учёл.

— Каких-таких эффектов?! — хором спросили меня Сириус с Гермионой, подозрительно осматривая мою тушку на наличие этих самых эффектов.

— Побочных, — повторил я и пояснил. — Нашу встречу с василиском Дамблдор не планировал, но мы, после первой авантюры, уяснили, «что главное ввязаться, и всё будет хорошо».

— Скорее всего, он велел фениксу за вами присматривать, — предположил Сириус, — значит что-то всё же планировал, например, вашу встречу с одержимым.

— Учитывая, что я не мог не заинтересовать Риддла, наша встреча была очень вероятна. Даже если бы мы заперлись в Гриффиндорской спальне.

Гермиона мысленно сравнила вариант «заперлись в спальне» с вариантом «попёрлись воевать с василиском» и, спохватившись, вернула уползшие брови на место.

— Теперь я понимаю, о каких побочных эффектах ты говоришь. Но по-прежнему не понимаю, зачем? И мне страшно представить какими методами Дамблдор будет их лечить.

На вопрос зачем, как оказалось, ответ знает Сириус.

— В наше время многие не представляли, что с Воландемортом вообще можно сражаться. Он появлялся и… кто-то сдавался, кто-то убегал, даже защищались единицы. В общем, что хотел добиться Дамблдор, я понял, но всё равно «гадство».

— Ладно. — Уже почти привычно смирилась Гермиона с тем, что всё равно не сможет изменить. — Толк-то хоть от сегодняшней возни есть?

Крёстный тоже уже давно хотел спросить нечто подобное, но мы Гермионе о крестражах не рассказывали, поэтому он старательно говорил о другом.

— Завтра посмотрю, надо дать зеркалу проверить всю имеющуюся информацию.

Официальная причина нашей вылазки звучала как желание узнать, чем является нынче мистер Риддл, как он докатился до жизни такой и что нам с ним делать?

Сириус, несмотря на все наши возражения, довёл нас до портрета Полной дамы, полюбезничал с ней немного, чтоб уж точно не обижалась, и, пожелав нам спокойной ночи, ушёл. Каким чудом профессору Блэку удалось удержаться от временного устранения ученицы, дабы в приватной обстановке обсудить результат, магической науке не известно. Но благородные порывы нужно поощрять, и я связался с ним сразу, как только посмотрел этот результат в зеркале, устроившись под пологом своей кровати. А может мне просто поговорить захотелось? Потому, что результат был отрицательным.

— Мне пока серьёзных снов не снилось, таких как на яхте или в день воскрешения Риддла, ну чтоб проснуться от адской боли и собственного крика.

— Я понял, помню. — Мрачно сказал крёстный, — а что снилось.

— Скорее всего я смотрел его сны. Шрам болел, но не резко, а нудно. И никакой одержимости не возникает. Зеркало не нашло ничего общего с магическим состоянием Квиррелла. У Джинни даже по симптомам другое дело было. Она моменты одержимости забывала.