Феи Динь Динь - Патронус Алекс

— Возможно во время настоящего сна, когда шрам воспалится — это всё же будет одержимость. — Понадеялся Сириус на наличие простого решения.

— Не зависимо от того, одержимость оно или нет, я определённо пытаюсь крестраж вытолкнуть. А не получается… Может из-за боли, может сил не хватает. Поймаем следующий серьёзный сон — разберёмся.

— В общем, Лили я скажу, что мы ждём того самого сна, а пока ничего не ясно. А если таких снов больше не будет?

— Расстелем панно и посмотрим уже имеющийся. Ночь возвращения Риддла, например. — Неожиданно для самого себя сказал я. — Бли-ин, надо было сразу это сделать.

— Так давай в следующие выходные домой смотаемся. — Загорелся идеей Сириус. Мне тоже у моря погоды ждать не охота, и я согласился.

Утром я рассказал Гермионе часть правды. То есть почти обо всём, кроме постороннего куска души в моей голове. Разумеется, выдав информацию за результат размышлений зеркала.

Рон, тоже интересовавшийся, куда и зачем мы ходили, пока он судорожно дописывал эссе, тут же предложил поделиться новостями с Дамблдором. Гермиона оказалась с ним полностью солидарна.

— Это очень важная информация, её нельзя скрывать.

Вот ведь! Эти не утверждают, что Дамблдор всё знает. Придётся мне.

— Он знает про крестражи. — В ответ на физиономиях Рона с Гермионой отразился ничем не прикрытый скепсис.

— Тетрадка, околдовавшая Джинни, была крестражем и Дамблдор её исследовал — помнишь?

Рон, конечно, мог сказать, что всё исследование заняло не более десятка секунд. Потом тетрадка была всучена Люциусу Малфою, лично мной. Соответственно, дальше заниматься её исследованием директор не мог. Но, видимо, Рон решил, что Дамблдору десяти секунд за глаза хватит. А Гермиона решила, что исследования было полноценным, сама же она в это время в больничном крыле лежала, вот и пропустила. Ну, а поскольку Дамблдор всё знает, то и не надо ничего рассказывать, а то потом отвечать на неудобные вопросы заколебёшься. Мы облегчённо вздохнули и вернулись к своим делам.

Неделя ещё толком не началась, а меня уже снедало нетерпение. Я ведь был уверен, что прав насчёт одержимости, даже не беспокоился нисколько, зато теперь беспокоюсь. Одно дело таскать эту гадость временно, можно даже попользоваться, и совсем другое дело, если навсегда, тут поневоле психовать начнёшь.

Сириус тоже психовал, хоть мы и поуспокаивали друг друга и сразу через сквозное зеркало, потом ещё не раз. Но не умею я отвлекаться. Хорошо хоть теперь тело умеет действовать при выключенной голове, главное, ему план действий оставить. Выдали расписание уроков — ходим. Написали на доске рецепт зелья — варим. Привык оформлять день в мыслесвязки — оформил.

— Гарри, ты списал описание заклинания «Силенцио» с учебника слово в слово.

— Списал, — подтвердил я очевидное.

— Ну ты хоть последнее слово допиши, или лучше зачеркни, а то написал первые три буквы из предложения и остановился.

Я не стал мелочиться и дописал не только слово, но и всё предложение, ну вылез немного из заданных рамок, подумаешь.

Анджелина напомнила об очередной тренировке, высказав категоричное пожелание видеть там мою персону.

— Ты пропускаешь почти половину тренировок. У нас первый матч всего через три недели. Жду вас на поле в семь часов.

Она отошла от нас, увильнув от чернильной пульки Пивза, угодившей в первокурсника рядом, и скрылась. Ну положим не через три недели, а почти через четыре.

Рон взглянул на окно, по которому барабанил дождь, и улыбка его увяла.

— Полетать и проветрить мозги, конечно, будет не лишним, — заметил я, — но ведь проветрить, а не прополоскать.

— Надеюсь, к вечеру перестанет, — высказался Рон.

Не перестало. Сглазил, наверное. Потому в семь часов, отправившись к спортивному полю мы сразу вымокли до нитки и то и дело оскальзывались на мокрой траве.

Небо было тёмно-серое, грозовое.

В тёплой, светлой раздевалке наши квиддичисты всерьёз обсуждали возможность откосить от тренировки.

Из капитанской комнаты вышла Анджелина.

— Слушайте меня, команда. Я знаю, погода не идеальна, — дождь забарабанил по крыше ещё настойчивей, а ветер за окном завыл ещё злее, вторя её словам. — Но не исключено, что нам придётся играть со Слизерином в таких же условиях. Поэтому, стоит проверить как мы с вами приноровимся. Гарри, ты опять в очках? Ты ничего не сделал с ними, чтобы их не слепил дождь, как в прошлой игре с Хаффлпаффом?

— Сделал, и вообще специально надел, это защитные очки.

У народа очков не было, но они попробовали нанести заклинание прямо на лицо. Не знаю, помогло ли им, мне не очень. Какая разница, сухие очки или мокрые, заливает вода глаза или нет, если общая видимость как на дне озера, сумерки и вода сплошной стеной.

— Ну, по свистку! — крикнула Анджелина.

Я оттолкнулся от земли и взмыл в воздух. Ветер сбивал меня с курса. Углядеть снитч можно было только если он появится у меня перед носом. Что вообще-то не страшно, я и не пытался, просто летал, оседлав воздушную волну. Но вместо снитча у меня перед носом появился бладжер. А бладжеры они не снитчи, они и врезать могут, больно, и с метлы сбить. Чтобы не быть сбитым, я использовал «Вялый Кистевой Крен». Жаль, этого не увидела Анджелина. Впрочем, она вообще ничего не видела. Никто из нас не имел представления о том, что делают остальные.

Анджелина прогоняла нас почти час, прежде чем смириться с поражением. Уводя промокшую команду в раздевалку, она твердила, что тренировка не была впустую, но убеждённости в её голосе не было.

Я вполне допускал мысль, что попытки оседлать ветер и не вылететь за рамки стадиона, можно назвать неплохой тренировкой, но слишком вымотался, чтоб что-то говорить. Да и думать не особо хотелось. Хорошо мозги проветрил и прополоскал, да.

Резкая боль в шраме свела на нет всё проветривание. Мистер Риддл именно в этот момент изволил злиться. Что-то там у них делается слишком медленно, то ли пророчество ему не несут, то ли ещё что. Информацию нужно тщательней собирать перед операцией, а не мне мозги долбать!

Повторно проветривать и прополаскивать Анджелина нас не стала и в случае плохой погоды переносила тренировку.

Но я-то ладно, моё плохое настроение — это мои личные проблемы, Сириус же у нас, вроде как, профессор. Их со Снейпом межфакультетская игра ширилась и множилась, плюс расшатавшиеся нервы Сириуса. Змейки наверняка субботу встречали как избавление. А в понедельник градус накала временно понизился. Зеркало чётко зафиксировало мою попытку избавиться от крестража. Стихийный порыв легко воспроизводился палочкой. Боль и воспаление были вызваны движением крестража сквозь плоть. В отсутствии положительного результата виноват недостаток сил, который можно компенсировать синхронной работой двух или даже трёх магов. Для достижения синхронизации следует принять единую словесную форму. У зеркала подходящих слов не нашлось.