Народные сказки - Исландские сказки

Едва Бьёдн узнал, откуда они, то встретил их с распростёртыми объятиями, устроил радушный приём и договорился для них о хорошем месте на борту судна в Стапи. Но товарищи подозревали, что всё сложилось бы иначе, не узнай Бьёдн вовремя, откуда они.

Рассказывают, что однажды у Бьёдна остался ночевать гость с севера, и вечером ему указали место для спанья у входа в комнату. Улёгшись, он никак не мог уснуть и ворочался. Случайно он сунул руку под кровать и обнаружил там мёртвого человека. Он ужасно перепугался из-за этого, однако догадался переложить мертвеца на кровать и накрыть его одеялом. А сам он лёг под кровать туда, где раньше находился мертвец.

Во второй трети ночи Бьёдн и его жена вошли в комнату. Бьёдн нёс в руке секиру и ударил ею того, кто лежал в постели, полагая, что это гость и что о нём больше никто ничего не услышит.

Жена Бьёдна спросила:

— Почему у него нет предсмертных судорог?

Бьёдн отвечает:

— Он простонал, ведь удар-то был неслабым, жена.

С тем они вернулись в гостиную. Но утром, едва рассвело, гость бежал с того хутора и так спасся.

Хоть на поступки Бьёдна много роптали, никто не смел открыто высказаться из-за влияния Гвюдмюнда Ормссона, однако в те времена их с Бьёдном дружба стала весьма охладевать без видимых причин, если только не вспомнить случай, как однажды Гвюдмюнд поехал из дому в Гардар в Стадарсвейте и взял с собой двух лошадей.

Поздно вечером по дороге домой он пришёл в Ёхсль и попросил дать ему пить. Бьёдн пригласил его внутрь. Но Гвюдмюнд не захотел. Тогда жена Бьёдна вышла из дому с кружкой кислой сыворотки и протянула её сидевшему верхом Гвюдмюнду. А когда он собрался пить, вышел Бьёдн в длинном пальто. Гвюдмюнд увидел рукоять, выглядывающую из-под полы.

Он отбросил кружку и пустился вскачь. Тут Бьёдн выхватил из-под пальто секиру и ударил Гвюдмюнда, но промахнулся и нанёс коню такую большую рану, что Гвюдмюнд не доехал на нём домой и взял другого, не раненного.

На следующий день жена Бьёдна пришла в Кнёрр и попросила у Гвюдмюнда прощения за это нападение. Гвюдмюнд пообещал ей ничего не предпринимать, но сказал, что злодеяния Бьёдна обнаружатся, даже если он станет молчать.

В том же году, в среду перед пасхой пришли в Ёхсль брат и сестра, была оттепель и вечерело. Они попросились на ночлег, и их охотно впустили. С них сняли мокрую одежду и дали другую, сухую. Затем им принесли еду. В комнате сидела старуха и баюкала ребёнка. Говорят, она хотела предупредить брата и сестру о нависшей опасности и напевала под нос старую песенку всякий раз, когда жена Бьёдна выходила. Есть такой стих, который всё же читают по-разному:

Когда же брат и сестра поужинали, девушка вышла из комнаты. Но вскоре её брат услышал крик и испугался. Он выбежал в овчарню. Бьёдн сразу пошёл следом. Юноша выскочил на двор, затем вбежал на сеновал, что был пристроен к дому, и выбрался оттуда, потому что торф был рыхлый. Бьёдн гнался за ним по пятам, но в темноте потерял его из виду.

Юноша добрался до лавового поля и спрятался в яме неподалёку от хутора, пока Бьёдн искал его. Затем юноша выбрался из ямы и ночью спустился в Хрёйнлёнд. Хозяин Хрёйнлёнда проводил его в Хедлар к старосте Ингимюнду из Бреккубайра, который был человеком богатым и смелым.

Рано утром в день Пасхи Ингимюнд взял с собой двух храбрецов и поскакал в Кнёрр. Между ним и Гвюдмюндом из Кнёрра были натянутые отношения. Гвюдмюнд, хоть был и богат, и смел, потерпел от Ингимюнда поражение как на словах, так и на деле.

В ту Пасху ярко светило солнце и люди в хорошую погоду стояли снаружи. Бьёдн с Ёхсля явился туда и, говорят, сказал тем, кто находился поблизости:

— Пасмурно нынче, братья.

Внезапно Ингимюнд подошёл к Бьёдну и спросил, откуда у него этот капюшон, что у него на голове, затем расстегнул на нём плащ, в который тот был одет сверху, и спросил, откуда Бьёдн добыл куртку с серебряными пуговицами и рубашку, что были на нём.

Бьёдн сказал, что подобные вопросы весьма странны и он не будет на них отвечать. Ингимюнд сказал, что этого и не понадобится, позвал своих спутников и попросил их посмотреть на одежду Бьёдна и засвидетельствовать, не принадлежала ли эта одежда его работнику Сигюрду, который покинул Ингимюнда два года назад и исчез, так что никто не знал, что с ним случилось, и которая была на нём, когда он уходил от Ингимюнда, и они признали это.

Ингимюнд попросил Гвюдмюнда Ормссона арестовать Бьёдна как преступника, но Гвюдмюнд отказался. Тогда Ингимюнд сам арестовал Бьёдна, объявил его убийцей Сигюрда и девушки, о которой упоминалось раньше, и отвёз его в Арнарстапи к лагманну Йоуну.

Затем Стейнунн жену Бьёдна схватили и посадили в тюрьму в Стапи. Тогда Бьёдн признался лагманну, что всего убил восемнадцать человек, и первым из них — скотника из Кнёрра. Его он спрятал в хлеву под полом, а остальных семнадцать он похоронил в озере Игюльтьёдн, привязав к трупам камни, а его жена была осведомлена в этом и помогала ему.

Бьёдн и Стейнунн были оба приговорены к смерти на Лёйгарбреккутинге в 1596 году. Бьёдну сперва должны были сломать кости во всех конечностях и затем обезглавить, а казнь Стейнунн отложили, потому что она была беременна.

Юноше по имени Оулав, близкому родственнику Бьёдна, поручили сломать ему кости и обезглавить его. Кости разламывали колотушкой и на мягкой подстилке, чтобы мучения были сильнее.

Бьёдн мужественно встретил свою пытку и смерть, без плача и причитаний. Когда ему ломали кости, он сказал:

— Тайком кости редко хорошо ломаются, родич Оулав.

Когда все конечности Бьёдна были сломаны, его жена сказала тем, кто был стоял рядом:

— Вот и закончились конечности у моего Бьёдна.

Бьёдн услышал это и сказал:

— Одна всё же ещё осталась, самая лучшая, — и тут ему отрубили голову.

Могильный холм Бьёдна виден и по сегодняшний день рядом с усадьбой в Лёйгарбрекке, в месте, что называется Лёйгархольт, там где дорога из церкви в Лёйгарбрекки разветвляется в Хедлар и Стапи. Холм сложен из камней и зарос снизу травой, а называется он Холмом Бьёдна с Ёхсля.

(перевод Тимофея Ермолаева)

Памятная плита, рассказывающая туристам о Бьёдне.

В этих живописных краях жил герой этой истории.

(Фотографии Екатерины Шуваловой)