Коре Сарыг на Буланом коне

Мало ли, много времени прошло, вдруг сучья затрещали, лес задрожал. Ломится сквозь деревья какое-то чудище — человек не человек, зверь не зверь. Никогда такого не видел Хубачах.

Подскочило это чудище к шалашу, схватило одной рукой и разнесло в разные стороны. Хубачах весь затрясся от страха и злости. Вскинул тут же ружье к плечу и выстрелил. Чудище отскочило в сторону, прыгнуло и повалилось на землю.

— Иди-ка сюда, охотник, — слышит Хубачах. — Ты оказался проворней меня и стреляешь метко. Твоя взяла. Иди, я тебе перед смертью несколько слов сказать хочу. Иди, попрощаемся.

Хубачах с опаской приблизился и вместо того, чтобы руку подать, ружье сунул. Схватилось чудище за ствол и в лепешку его расплющило.

— Опять твой верх! Ну, давай я тебе предсмертное слово скажу. Ты меня победил и имеешь право на награду. Отправляйся теперь в мою землю. Когда будешь идти, все время оплакивай меня. Говори, товарища по охоте потерял. Пойдешь, пойдешь в ту сторону, юрту увидишь. Возле нее на привязи будет гнедой конь стоять. Ты на этого коня не садись и в юрту не заходи. Дальше пойдешь, другую юрту встретишь. Около нее бурый конь будет. Тоже мимо иди, а тогда уже мое стойбище увидишь. Заходи смело, только плачь сильнее.

Сказал так черный человек и дух испустил.

Одумался немного Хубачах, суп сварил и поел. Поглядел вокруг — и второй его собаки нет.

«Ну, — думает, — теперь мне все равно. Ружья у меня нет, собак нет».

Вот и отправился, куда ему черный человек сказал.

Долго ли, коротко, до юрты дошагал, у которой гнедой конь был привязан. Обошел он эту юрту стороной, гору перевалил, другую юрту увидел с бурым конем на привязи. Тут тоже не задержался.

Идет дальше. Видит жилище какое-то. Здесь, наверно, черного человека стойбище! Чем ближе подходит Хубачах, тем сильней плачет. Услышал его голос, вышел из юрты такой же черный, за руку Хубачаха схватил, за собой повел. Угостил его лучшими кушаньями, как самого дорогого гостя, досыта накормил, а тогда в другое место зовет.

— Это, — говорит, — земля моего брата. А мы ко мне поедем.

Хубачах согласился. Ему все равно.

Вышли они на улицу, сели вдвоем на карего коня.

— Ну, закрывай глаза! — черный велит.

Хубачах глаза зажмурил. Конь рванул, только ветер в ушах засвистел. То ли по земле бежал конь, то ли по воздуху летел, никак не поймешь.

Остановился карий. Видит Хубачах белую юрту. Зашли в нее. Богатства в ней всякого — не сосчитать. И девушка по юрте ходит. Туда повернется — шестьдесят кос на плечах, сюда голову вскинет — пятьдесят кос на спине.

Хозяин юрты кладет перед Хубачахом кусок золота с конскую голову, кусок серебра с коровью голову.

— Бери, — говорит, — что хочешь.

Зачем мне это, думает Хубачах и просит отдать ему девушку.

— Ладно, — соглашается хозяин, — бери. Только с одним условием. Я вам своих коней дам. Как доедете к себе, поверните коней три раза по солнцу, ударьте каждого три раза по спине и отправьте обратно. Они сами домой прибегут. А еще вот что. Там у одного человека богатого бурый жеребец есть. Ты его мне взамен девушки посвятишь.

Сел Хубачах на одного коня, девушка на другого и поскакали.

Долго ли, коротко, добрались до того места, где Хубачах жил. Ничего кругом нет. Все разрушено. Обе собаки мертвые лежат. Храбро, видать, сражались, добро Хубачаха защищали.

Оживил Хубачах собак животворной травой, они завизжали, залаяли, ластятся к хозяину.

«Уходить надо отсюда», — думает охотник.

Повернул он коней три раза по ходу солнца, похлопал трижды по спине каждого, пустил их обратно.

Пошли они с девушкой от этого места прочь. И собаки за ними. Шли, шли, увидели возле речки небольшой аал, остановились у крайней юрты, попросились у старушки ночевать.

Утром Хубачах слышит, хозяйка-старушка плачет-причитает:

— Откуда шуба моей дочери взялась? Когда я еще дочь схоронила!..

В это время девушка проснулась и встала. Старушка как увидела ее, совсем оробела. Вдруг кинулась к девушке, обнимает ее и плачет:

— Ох, дочь моя! Откуда ты взялась? Как ты живой оказалась? Неужели может быть такое?

Плачет и смеется. Смеется и плачет.

Соседи собрались. Тоже удивляются.

Рассказал им Хубачах, как дело было. Все догадались, что был он у таг ээз, у черных людей. Они это душу девушки похитили.

— Пусть, — говорят люди старушке, — Хубачах твою дочь в жены берет.

Тут же справили большой той. А Хозяину гор тайыг сделали — бурого жеребца богатого человека в жертву принесли, черному человеку посвятили.

Стал Хубачах со своей женой жить-поживать и добра наживать.

Жил да был старик с тремя сыновьями, жили они в достатке, только сыновья огорчали отца своим непослушанием.

Решил отец проучить их. Взял он деньги, пошел в лес, нашел высокий тополь, залез на него, положил деньги в дупло и клином забил.

«Пусть эти деньги найдет тот из моих сыновей, который окажется самым послушным. А если все трое будут непокорными, пусть никому не достанутся», — сказал про себя старик и домой вернулся.

А средний сын подглядел, что отец сделал. Выждал он время и решил сходить за деньгами. Попросился у отца дров привезти.

— Поезжай, — говорит ему отец.

Запряг он коня, поехал к тому тополю. Смотрит, а тополя уже нет. Кто-то срубил его и увез. Чуть не заревел парень с досады. И про дрова было забыл. Опомнился, однако, и поехал домой. Тут же отцу с братьями заявляет, что пойдет к кому-нибудь на работу наниматься. Те не поймут, что это ему так невтерпеж, но раз захотел, отпустили.

Санга его звали, этого парня.

Ушел он из дому. Отправился по следу от того тополя. След его к богатому дому привел. А тополь уже возле дровяника лежал.

Санга к хозяину.

— Нет ли у вас какой работы?

— Найдем.

Сам велел сначала накормить Сангу, а уж после послал его тополь на дрова расколоть. Тому только того и надо. Схватил топор, давай тополь рубить, деньги искать.

Пока он дерево пластал, сноха хозяйская пришла, охапку дров взяла и унесла. Только хотела в печку дрова бросить, из одного полена деньги посыпались.

Свекор и говорит:

— Это деньги отца Санги. Ты сейчас будешь хлебы в печку сажать, положи деньги в тесто. Когда булка с деньгами испечется, отдай ее Санге, пусть домой унесет.

Сноха все сделала, как старик велел. А Санга тем временем весь тополь искрошил, ничего не нашел.

— Все дерево разрубил? — спрашивает старик.

— Все.

— Не надо тебе еще работы?

— Пока хватит.

Опять он накормил Сангу, а когда уходить собрался, булку ему дал, чтобы домой отнес.

Взял Санга ковригу, отправился восвояси. Шел, шел, видит, возле дороги какие-то люди на ночлег остановились. Он к ним. Его пригласили чаю попить. Не отказался Санга, переночевал с ними. Утром опять его накормили, чаем напоили. Чтобы в долгу перед людьми не быть, Санга им хлеб свой и отдал. Сперва они отказывались, но Санга их уговорил.