Василий Королив-Старый - Нечистая сила

Так и жил теперь Гаврилка сам по себе один-одинешенек. И среди ребятишек не было у него друзей. Он так много работал, что некогда было ем выйти со двора. Только когда выдавалась свободна минута или когда мачеха уходила из дому, он мог встав на колени, вволю поплакать перед маленьким портретом своей матери. Гаврилка умолял свою маму чтобы она сжалилась над ним и забрала к себе на небо из этой нестерпимо трудной жизни.

А мать смотрела с высокого неба на страдания своего любимого сыночка, и рай был ей в тягость. Долго не знала она, что делать, чем помочь, раз уж нельзя оградить его от бед и обид. И стала просить она ангелов, чтобы сделали ее Летавицей.

Летавицей может стать только очень добрая человеческая душа, согласившаяся взять на себя страдания невинных. И мать Гаврилки знала, что принимает на свои плечи тяжкое бремя. Но не могла она болыше смотреть, как страдает ее любимый сынок. Вот и стала она Летавицей — сверкающей звездой, падающей с неба на то место на земле, где жестокие и несправедливые люди заставляют плакать других.

Мы часто видим, как летит в ночном небе светлая звезда. Это Летавица спешит на помощь к несчастным, чтобы дать им утешение и надежду, тешит их счастливым, радостным сновидением, стоя ночью у постели обездоленного. Так она разделяет с ним его горе и хоть на краткий миг облегчает его страдания…

И вот начала Летавица прилетать к своему бедному сыночку. Когда она бывала рядом с Гаврилкой у него становилось легче на сердце. Мальчик чувствовал, как кто-то нежный, ласковый, добрый невидимо любит его, дарит ему тепло и надежду, согревает его измученную душу. Теперь он спокойно спал по ночам, а на губах его играла радостная улыбка. Во сне он видел прекрасные райские сады и слышал чудесное пение птиц. Видел ангелов в белых сияющих одеяниях, а среди них — свою милую маму. Всякий раз она являлась к нему в темно-синем бархатном наряде, а с головы ниспадало прозрачное голубое, затканное серебряными нитями, покрывало. Огненная, переливающаяся звезда сверкала над ее головой.

С ласковой улыбкой склонялась к нему матушка, целовала его, ласкала, утешала. Она просила его смириться, покориться судьбе, перетерпеть все муки, но не предаваться отчаянию и злобе. «Так уж повелось на земле, — говорила она, — что добро соседствует со злом, но нужно надеяться на лучшее…»

Однако никаких радостей в жизни Гаврилки не было, а плохого становилось все больше…

Однажды мачеха собралась к своим родственникам на крестины. Она принарядилась, напудрилась и выглядела так роскошно, как какая-нибудь городская дама. Уходя, она ни за что побила Гаврилку, который ей прислуживал, и приказала присматривать за ребенком, пока не вернется домой отец.

Гаврилка сидел в темной комнате возле люльки и думал о своей маме. У него горело ухо и болела рука, по которой мачеха сильно ударила палкой. Он мечтал теперь только об одном: как бы ему поскорее умереть, чтобы быть вместе со своей мамочкой…

Вдруг в сенях послышались тяжелые шаги: это пришел отец. Он был совсем пьян. В последнее время это случалось с ним часто, и тогда никому в доме не было жизни.

— Где мать? — крикнул отец еще с порога. — Почему темно?

— Она пошла в гости, а мне велела смотреть за малышом и запретила зажигать свет, — тихо ответил Гаврилка.

Отец стал ругаться, схватил лампу и хотел зажечь ее. Но он едва держался на ногах, а его руки, спьяну, сильно дрожали. Шатаясь из стороны в сторону, он чиркал и чиркал спичками.

— Давай я помогу тебе, папа! — сказал Гаврилка, подходя к нему.

Но было слишком поздно. Отец пошатнулся и уронил зажженную спичку в керосин. Вспыхнуло пламя. Гаврилка бросился к отцу, но тот с такой силой оттолкнул его, что мальчик упал навзничь. Падая, он со всего размаху ударился о люльку. Та перевернулась, и ребенок шлепнулся на пол.

На мгновение Гаврилка потерял сознание. Когда он открыл глаза, то увидел перед собой стену огня. На полу неподвижно лежал ребенок. А по двору, пылая как факел, метался отец.

Первой мыслью мальчика было броситься в огонь, сгореть там, умереть. Но, взглянув на ребенка, он передумал. «Сначала нужно спасти малыша», — мелькнула новая мысль. Он схватил на руки неродного брата и сквозь огненную пелену выскочил во двор. Он чувствовал, что сильно обжегся. Последнее, что он видел, — сбегающихся к дому соседей. Потом голова у него закружилась, перед глазами поплыли желтые круги и бедный мальчик снова потерял сознание…

И когда Гаврилка лежал у сарая, перед ним вдруг засиял свет. Нет, это не был отблеск пожара. Какое-то нежно-лиловое свечение разлилось вокруг, и он, как никогда отчетливо, увидел свою милую маму. Она склонилась над ним, положила его головку к себе на колени, окутала его серебристо-голубым кисейным покрывалом.

— Мама! Мамочка! — простонал несчастный мальчик. — Возьми меня с собой! Спаси меня! Я не могу, не хочу больше жить! Все равно теперь мачеха убьет меня!..

Летавица успокаивала его, рассказывала, как живут в раю добрые души, как стала она Летавицей и каждую ночь слетает с неба для утешения несчастных и обездоленных. Мальчику вдруг стало так хорошо от ее родного тихого голоса. По телу разлилось тепло, а душу наполнил покой…

Гаврилка уже не слышал, как голосила мачеха над мертвым ребенком, не видел догорающего пожара и того, как понесли в больницу обгоревшего отца.

— Ну, любимый мой! — говорила ему мама. — Мне пора возвращаться! Жди меня вечером!..

— Мама! Забери меня с собой!

— Не могу, сынок. Я не в силах, ведь ты должен жить. Впереди у тебя долгая жизнь. Не бойся, скоро тебе станет хорошо. А до того времени я буду за тобой присматривать, прилетать к тебе с неба…

Она обняла его и несколько раз крепко поцеловала…

И тут в соседнем дворе закричал петух…

— Прощай! — сказала Летавица и полетела.

Собрав все силы, маленький Гаврилка ухватился за ее бархатное платье.

Он почувствовал, как его легкое тело оторвалось от земли, как обдувает его свежим утренним ветерком.

Он увидел внизу свое село — там, на краю, еще теплился огонь.

Розовело небо…

— Что же ты наделал, сыночек! — услышал он полный отчаяния голос матери. — Ты — живой, ты не можешь лететь со мной в царство мертвых, а мне уже нельзя вернуться. Не могу я и отпустить тебя, ведь ты упадешь и разобьешься. Так будь же ты птичкой, ранней пташкой, поющей хвалу восходящему солнцу!

Гаврилка почувствовал, как его руки разомкнулись.

Только мгновение он еще видел сияющую над головой матери звезду, а потом и звезда, и мама исчезли, словно растворившись в солнечном свете…

А он замахал маленькими крылышками.

Счастливый, напоенный радостью и безграничной свободой, запел Гаврилка звонкую песню, все выше и выше уносясь в небо, к солнцу.