Фазил Юлдаш - Алпамыш

На холме стоит Барчин и смотрит вдаль.
Жалко Алпамыша и себя ей жаль.
Нетерпенье жжет, гнетет ее печаль.
Что ей даст байга, что ей судьба сулит?
Барчин-ай в трубу все пристальней глядит,
Видит — степь вдали как будто бы дымит, —
Но не дым в степи, а пыль вдали пылит.
Сердце Барчин-гуль тоска сильней щемит…
Кони, кони мчатся! Все ясней, видней!
Можно и отдельных различить коней!
Вот и Байчибар, и, рукавом маша, «Курухайт!» —
кричит Барчин, едва дыша.
До ушей Чибара долетел призыв.
Гриву распустив и уши навострив,
Голову на нежный голос повернув,
Он вперед рванулся, повод натянув,
Так что крепкий повод разорвался вмиг:
Второпях, как видно, Караджан-калмык
Коротко чрезмерно повод подвязал,
Сам о том забыл, — да вот и оплошал!
Видит лишь теперь поруху Караджан, —
Не теряет все же духу Караджан,
За высокую он держится луку,
Гикает, кричит он грозно на скаку,
Небо, содрогаясь, внемлет смельчаку,
Кокальдаш отстал, ой, горе калмык у!

Караджана конь, как ураган, понес,
Кокальдаш вдогон кричит слова угроз:
— Брату своему вонзил ты в сердце нож,
Со своим конем в могилу попадешь!
Для кого жену у брата отобьешь?
Маленьким не умер, так теперь помрешь!
Лучше, Караджан, послушал бы меня:
Не пускай вперед узбекского коня,—
Ведь чужак-узбек калмык унеровня!
С чужаком сойдясь, калмык уне мешай,
Брата своего невесты не лишай,
Гибели своей, дурак, не приближай!
Ты меня за мой совет благодари,
Придержи коня — со мной поговори,
Только не хитри, Караджанбек, смотри:
Маленьким не умер, так теперь умри!..
Не остановясь, на всем лихом скаку,
Молвит Караджан на это калмык у:
— Очень ты обижен, Кокальдаш, мой брат,
Очень удручен, но я не виноват, —
Сердцем быть с тобой я разве не был рад?
Этот Байчибар — моя напасть, акэ!
Знаю, что могу в беду попасть, ака!
Сроду не видал такого существа:
Видишь сам, что я в седле сижу едва.
Но господня воля, видно, такова,
А твои обидно слышать мне слова.
Знаешь сам — не беден силой Караджан:
Ты меня связал, — я развязал аркан.
Но Чибара, видно, подгонял шайтан,
Или так учил его байсунский хан, —
Он понес меня, как буйный ураган.
Повод я тянул, насколько было сил,
Только прыти я его не укротил.
Я ему уздою разрываю рот, —
Он несет меня, как бешеный, вперед!
Видно, где-нибудь он шею мне свернет!
Разве я по доброй воле так скачу?
Неужели смерти я своей хочу?
Можешь убедиться, Кокальдаш-ака!
«Стой!» — он крикнул вдруг, чтоб обмануть врага,
Громко крикнул: «Стой!» — шепнув тихонько: «Чу!» —
И на Байчибаре вытянул камчу.
— Э, мой Байчибар, конь удалой, лети!
Скоро отдохнешь, теперь стрелой лети!
С дружеского нам нельзя свернуть пути, —
Ай-Барчин для друга мы должны спасти!.. —
Кокальдаш-батыр от злобы задрожал:
Как он так позорно снова оплошал!
— Чтоб ты, Караджан, подох! — он закричал
И с проклятьем повод конский придержал.
А Чибар вперед далеко убежал, —
Торжество победы он предвосхищал,
И хотя от долгой скачки отощал, —
Чуя близость цели, весело заржал…

На байге народу десять тысяч юрт,
Все калмык итам, и всё узбеки там.
Разговоры, споры… время быть коням!
Вдруг, как резкий ветер по густым садам,
Пронеслось волненье по людским рядам.
Вытянули шеи, зорко вдаль глядят,
Как шмелиный рой, встревоженный, гудят,
Напирает задний на передний ряд,
Взоры нетерпеньем у людей горят.
Кони, кони скачут! Всадники летят!..
Одного коня, однако, видит взгляд.
Чей же это конь — все угадать хотят.
Ой, какой тулпар, — поистине крылат!
— Это Байчибар! — узбеки говорят,
И за Караджана каждый очень рад.
— Это Кокдонан! — калмык иговорят,
И за Кокальдаша каждый очень рад.
Нет, не Кокдонан! — он более поджар.
Ясно всем теперь, что это Байчибар…

— Горько плачу я, себя виня во всем.
Только б Алпамыш не ведал ни о чем!
Калмык и-враги что сделали с конем!
Как еще душа жива осталась в нем?!
Где такой другой отыщется тулпар?
Мужеству его дивятся млад и стар!
Как такую пытку вынес Байчибар?
Ни одной здоровой у него ноги!
Как еще живым вернулся он с байги?
Плачьте, Алпамыша подлые враги!.. —
Девичья печаль расплавит лед и сталь.
Барчин-ай в слезах — ей Байчибара жаль.
Смотрит на его копыта и скорбит, —
Как извлечь ей гвозди из его копыт,
Если гвоздь иной до самых бабок вбит?
Но поменьше гвозди надо ей извлечь!
Шелковый платок Барчин снимает с плеч, —
Замотав копыта в шелковый платок,
Барчин-ай у конских распласталась ног —
Вырвала зубами за гвоздком гвоздок!

Девушки, молодки рядами сидят,
О судьбе Барчин, гадая, говорят.
Калмык и-батыры мимо них пылят,
Едут, избоченясь, щуря лихо взгляд,
Удивить красавиц удалью хотят, —
Девушки на них насмешливо глядят.
А меж тем вдали мишени мастерят.
Лучники-батыры выстроились в ряд.
Все попасть в мишень желанием горят,
Все Барчин в награду получить хотят,
Каждый про себя уже заране рад…
Очередь друг другу все передают,
Боевые луки в руки все берут,
На тетивы стрелы острые кладут,
Тетивы тугой натягивают жгут,
Боевые луки доотказа гнут,—
И свистит стрела, и на лету поет.
Молнии быстрей летящих стрел полет,
Только ни одна в мишень не попадет:
Эту — чуть пониже цели пронесет,
Эту — чуть повыше цели пронесет,
А у многих стрел и вовсе недолет.
Сердятся батыры, их досада жжет.
А иной стрелок так сильно лук согнет,
Что сломает лук и со стыдом уйдет.
Восемьдесят восемь отстрелялось.
Вот — Кокальдашу также подошел черед.
Кокальдаш стрелу на лук тугой кладет,
На мишень прицел старательно берет,
Тянет тетиву — летит его стрела…
— Есть! Попал! — он сразу радостно орет,
Но не слышит он, чтоб ликовал народ.
Посмотрел батыр, — ой-бой, великий срам:
Лук свой боевой сломал он пополам!..
Алпамышу-беку подошел черед.
Боевой свой лук спокойно он берет.
Этот лук его не деревянным был, —
Бронзовым, в четырнадцать батманов был!
На чеканный лук рука его легла,
Бросил на мишень он зоркий глаз орла,
Вынул он стрелу, а та стрела была
Длинной, как копье, и острой, как игла.
Калмык ивсе смотрят на его дела, —
Зависть глубоко их души обожгла:
Где такая сила взяться в нем могла?..
Тянет Алпамыш тугую тетиву,—
Вытянет ли он такую тетиву?
Вытянул! Летит точеная стрела, —
Попадает в цель, — хвала ему, хвала,
Беку Алпамышу за его дела!
И не сломан лук и тетива цела,
И калмык ам плакать хочется со зла:
И стрельба из луков счастья не дала!..