Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 2

– Спасибо. Да, я не прочь.

В первый же день Алвито предложил учить Блэкторна японскому языку.

– В обмен на что? – насторожился тот.

– Ни на что. Это поможет мне скоротать время, и, правду сказать, иногда меня тяготит моя жизнь, я чувствую себя очень старым. А также, может быть, для того, чтобы извиниться за мои жестокие слова.

– Я не жду извинений. У вас свой путь, у меня свой. Нам не идти одной дорогой.

– Наверное, но раз уж нам довелось путешествовать вместе, мы можем чем-то поделиться, не так ли? Мы просто путники. Мне хотелось бы помочь вам.

– Почему?

– Знание принадлежит Богу. Не человеку. Мне хотелось бы сделать вам подарок – ничего взамен.

– Спасибо, но я не доверяю вам.

– Ну, если настаиваете, взамен вы могли бы рассказать мне о вашем мире, о том, что видели и где бывали. Все, что хотите, но только то, что хотите. Истинную правду. Это действительно интересует меня, и это был бы честный обмен. Я приехал в Японию, когда мне исполнилось тринадцать или четырнадцать лет, и ничего другого на свете не видел. Мы могли бы даже заключить перемирие на время путешествия, если вы не против.

– Но только без разговоров о религии, политике или папских доктринах.

– Меня не изменить, капитан, но я попробую.

Так вышло, что они стали осторожно обмениваться знаниями. Блэкторн находил этот обмен неравноценным: Алвито обладал обширной эрудицией и был прекрасным учителем, в то время как познания самого Блэкторна, по его собственной оценке, не выходили за рамки того, что должен знать мореплаватель.

– Заблуждение, – возражал Алвито. – Вы уникальный капитан, вы добились невероятных успехов. Таких, как вы, полдюжины наберется на всей земле, правда!

Постепенно между ними наступило перемирие, и это радовало Марико:

– Это дружба, Андзин-сан, или ее начало.

– Нет, не дружба. Я не доверяю ему, как и он мне. Мы враги навек. Я ничего не забыл, он тоже. Это отсрочка. Возможно, он что-то задумал. Но никогда не скажет что, сколько бы я ни допытывался. Я раскусил его. Большой опасности нет, если держаться настороже.

Пока он коротал время в беседах с Алвито, Марико болтала с Кику и Гёко, которые посвящали госпожу Тода в секретное учение спальни и тайны «мира ив». Она в свою очередь рассказывала о своем мире, о том, чему была свидетельницей, в чем участвовала или о чем слышала. О Городе, тайко и даже о господине Торанаге. Вполне благонамеренные рассказы о великих мира сего, которых никогда не слышали простые смертные.

В нескольких милях к югу от Мисимы река сворачивала на запад, спокойно устремляясь к берегу моря и большому порту Нумадзу. Путники покинули эту овражистую местность и потащились через плоские рисовые поля вдоль широкой оживленной дороги, идущей к северу. Эта местность изобиловала ручьями и притоками, которые приходилось преодолевать: мелкие – вброд, глубоководные и широкие – на плоскодонных баржах. Мосты попадались редко. Обычно путников переносили на плечах носильщики, которые околачивались возле брода, болтая и ругаясь.

На седьмой день пути они достигли развилки, и отец Алвито объявил, что должен покинуть их. Он собирался отправиться дальше по западной дороге, чтобы вернуться на свой корабль, на день или около того, но был не прочь вновь присоединиться к прежней компании на дороге из Мисимы в Эдо, если ему позволят.

– Конечно, я буду рад, если вы оба пожелаете поехать со мной.

– Спасибо, но, извините, у меня есть дела в Мисиме, – сказала Марико.

– Андзин-сан? Если у госпожи Марико нет времени, мы будем рады вам. У нас очень хороший повар, прекрасные вина. Видит Бог, вы будете в безопасности и сможете уходить и приходить, когда вам захочется. Родригес сейчас на борту.

Марико видела, что Блэкторн почти готов принять приглашение. «Как он может? – огорчилась она. – Как он может покинуть меня, когда осталось так мало времени?»

– Пожалуйста, Андзин-сан, – произнесла она. – Это будет полезно для вас. И вам, должно быть, хочется повидать Родригеса, правда?

Но Блэкторн не поддался искушению. Он не доверял священнику. Даже из-за Родригеса он не стал совать голову в петлю. Поблагодарил Алвито и отказался.

– Давайте сделаем остановку, Андзин-сан, – предложила Марико, хотя едва наступил полдень. – Давайте не будем торопиться, ладно?

– Прекрасно. Я с удовольствием.

– Святой отец – хороший человек, но я рада, что он уехал.

– Я тоже. И он не хороший человек. Он священник.

Его страстность ошеломила Марико.

– О, извините, Андзин-сан, пожалуйста, извините меня за эти слова…

– Неважно, Марико-сан. Я сказал вам: ничто не забыто. Он все время будет за мной охотиться.

Блэкторн пошел поискать Ёсинаку, а Марико, расстроившись, посмотрела на западное ответвление дороги. Отец Алвито и сопровождающая его братия неторопливо направляли своих лошадей в потоке других путников. Кое-кто кланялся маленькой кавалькаде, многие смиренно становились на колени, иные любопытствовали, другие провожали ее недовольным взглядом. Но все вежливо уступали дорогу. Кроме самураев, даже самого низшего ранга. Повстречав самурая, отец Алвито перебирался на другую сторону дороги, и его спутники делали то же самое.

Святой отец был рад оставить Марико и Блэкторна. Требовалось отправить срочные послания отцу-инспектору, которые он не смог отослать раньше, так как все его почтовые голуби погибли в Ёкосэ. Хватало и других забот: Торанага, рыбак Уо, Марико и пират. А еще Жозеф, который продолжал выслеживать его…

– Что он делает здесь, Ёсинака-сан? – выпалил отец Алвито в первый день, заметив среди самураев Жозефа, одетого в кимоно и вооруженного мечами.

– Господин Торанага приказал мне взять его в Мисиму, Цукку-сан. Там я должен направить его к господину Хиромацу. Простите, вам неприятно его видеть?

– Нет-нет, – неубедительно заявил святой отец.

– Вас беспокоят его мечи? Не тревожьтесь. Это только рукоятки, без клинков. Так приказал господин Торанага. Поскольку этот человек с юности воспитывался вашим орденом, неясно, следует ли давать ему настоящие мечи, имеет ли он на это право. Кажется, он попал к вам еще ребенком, Цукку-сан? Ведь не может быть самурая без мечей, правда? Урага-но Тадамаса, конечно, самурай, хотя и состоял в обучении у чужеземных священников целых двадцать лет. Наш господин принял мудрое решение.

– Что же будет с ним?

– Я передам его господину Хиромацу. Может быть, господин Хиромацу отошлет его обратно к дяде, чтобы тот решил его судьбу. Может быть, он останется с нами. Я только повинуюсь приказам, Цукку-сан.

Отец Алвито хотел поговорить с Жозефом, но Ёсинака вежливо остановил его:

– Извините, но мой господин приказал ему держаться одному. Никого рядом. Особенно христиан. До тех пор пока господин Харима не примет решение, сказал мой хозяин. Урага-сан – вассал господина Харимы, правда? Господин Харима тоже христианин, так? Господин Торанага говорит, что с отступниками-христианами должен разбираться даймё-христианин. В конце концов, господин Харима – дядя Урага-сан, глава дома, и это он приказал Урага-сан примкнуть к вам.