Гэри Дженнингс - Ярость ацтека

Устремив взгляд на звездное небо, он однажды поведал мне нечто такое, что заставило меня призадуматься: а в своем ли этот малый уме.

– Ты ведь знаешь, Хуан, что вокруг Солнца вращаются шесть планет, причем самая удаленная от Земли планета – Сатурн?

Я и понятия об этом не имел, но сделал вид, что знаю.

– Несмотря на ту чушь о небесах, которую несут святоши в церквях, астрономы с телескопами обнаружили во Вселенной неисчислимое количество солнц, солнечных систем и миров вроде нашей Земли. Астрономы с идеальной логикой и ясностью доказывают, что если жизнь процветает на нашей Земле, значит, она должна существовать и на других планетах. Давай я прочитаю тебе кое-что из собрания познавательных книг, опубликованных в Англии за несколько лет до моего рождения, под названием «Encyclopaedia Britannica».

Он прочел с листка бумаги:

– «При вдумчивом размышлении представляется весьма вероятным, что планеты нашей системы, вместе с их спутниками, именуемыми сателлитами или лунами, во многом имеют ту же природу, что и наша Земля, и предназначены для жизни. Ибо они являются плотными темными шарами, способными поддерживать существование животных и растений».

Мой друг был настолько возбужден, что голос его дрожал:

– Хуан, на других планетах тоже есть люди. Послушай, здесь говорится о том, что люди живут даже на Луне! Вот послушай: «На поверхности Луны, поскольку она ближе к нам, чем любое другое из небесных тел, мы обнаруживаем наибольшее сходство с нашей Землей. Благодаря телескопам мы видим существующие там во множестве высокие горы, широкие долины и глубокие пещеры. Это сходство не оставляет сомнения в том, что все планеты и луны в системе замышлены и сотворены как пригодные для проживания живых существ, наделенных способностью знать и восхищаться их благодетельным Творцом».

Карлос уставился на меня, весь светясь от восторга.

– Неужели ты не находишь это невероятным, Хуан? Ученые с телескопами обнаружили, что мы не одни во Вселенной. Церковники не хотят, чтобы мы знали это, вот почему они стали преследовать Галилея после того, как он попросил епископов посмотреть в его телескоп. Епископы вовсе не боялись увидеть Небеса, они боялись, что увидят обитаемые планеты.

Я не стал говорить Карлосу, что его сведения кажутся мне скорее пугающими, чем невероятными. Люди на Луне и Марсе? Бесконечная Вселенная? Да если священник-инквизитор доберется до бумаги, которую прочел Карлос, он вздернет нас обоих на дыбу прямо в джунглях, а потом и зажарит на костре.

– Помнишь, я говорил тебе об энциклопедиях, о том, как ученые многих стран, следуя примеру французов, создают их, компилируя и упорядочивая мудрость веков, чтобы все могли получить доступ к знаниям? Чего я не сказал тебе, так это того, что и сам работаю над двумя испанскими энциклопедиями.

– Над двумя? Одновременно?

– Да. Одну я составляю для короля, а другую – для всего человечества. Версия, которую получит король, подвергнется цензуре инквизиции и своры узколобых придворных прихлебателей, которые считают выгодным для себя держать людей во мраке невежества. Но другая энциклопедия, Хуан, та, которую я составляю тайком, будет содержать истинные знания. Ты понимаешь, что я имею в виду под истиной?

Я пожал плечами и предположил:

– То, как оно есть на самом деле, сеньор?

– Да, то, как оно есть на самом деле , а вовсе не то, что считается истиной в соответствии с догмами инквизиции. Ведь сейчас, следуя этим догмам, учителя в школах и профессора в университетах преподносят нам устаревшие или ложные знания, потому что сами они либо слишком невежественны, либо просто боятся говорить правду.

Я потер щетину на подбородке и огляделся по сторонам. Большинство наших спутников предпочитали обливаться потом в палатках, изнывая от духоты, лишь бы укрыться от москитов.

При всей моей симпатии к Карлосу находиться рядом с ним день ото дня становилось все опаснее. Лучше бы уж мне таскать мешки за священником, чем за еретиком.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Хуан, что я – верная добыча для того инквизитора. – Ученый кивнул на палатку священника-инквизитора. – Может, и так, но мне плевать. Надоело вечно молчать и таиться, будто преступнику. Из-за таких людей я вынужден скрывать свои знания, как вор прячет награбленное. Знаешь, что инквизиторы сделали с моим учителем, человеком, который взял меня за руку и показал свет за тьмой религиозной догмы? Однажды ночью они заявились к нему в дом и забрали в свой застенок, который издавна служит для того, чтобы нагонять на людей страх. Священники обвинили моего учителя в том, что он давал своим студентам читать книги из Index Librorum Prohibitorum, списка запрещенных церковью изданий.

– Его, конечно, оклеветали?

– Как раз нет. Запретные книги он нам и правда давал. Но разве можно ломать человеку кости за чтение книг?

Когда мы уже приближались к руинам древнего города, Карлос рассказал мне, что, как и в случае с Теотиуаканом, никто не знает, как именовалось это место изначально.

– Сейчас руины называют Паленке, в честь ближайшего более или менее заслуживающего внимания индейского поселения Санто-Доминго-де-Паленке, что в трех или четырех лигах отсюда. А ведь не прояви епископы после Конкисты такого рвения по части уничтожения всех следов былой индейской истории и культуры, мы бы знали настоящее имя этого великого города.

Ближе к руинам местность стала уже не такой труднопроходимой и теперь напоминала что-то среднее между лесом и саванной. Выбравшись из непролазных джунглей и топей, мы почувствовали некоторое облегчение.

Однажды мы остановились на ночлег, разбив лагерь у внешней стены гасиенды. Как это всегда бывало на окраинах колонии, земли за этой усадьбой числились огромные, но лишь малую часть их можно было действительно возделывать или использовать для выпаса скота. Гостеприимный хозяин имения подарил нам двух коров. Мы зажарили их мясо на костре и устроили настоящий пир.

В ту ночь, когда мы, сытые и довольные, лежали рядом в темноте, Карлос рассказывал о древнем народе, построившем Паленке и другие города майя.

– Великая цивилизация майя возникла за сотни лет до ацтеков, – поведал он мне. – В общих масштабах истории индейцев могущественная империя ацтеков просуществовала относительно короткий отрезок времени, примерно сотню лет, до Конкисты. Однако многие ученые полагают, что майя создали не менее могущественную державу, причем произошло это значительно раньше, во времена Господа нашего, Иисуса Христа.

По его словам, расцвет культуры майя начался после Рождества Христова и длился вплоть до наступления в Европе темной эпохи Средневековья.