Гэри Дженнингс - Ярость ацтека

– В истории цивилизации майя выделяют несколько периодов. Первый продолжался примерно до лета от Рождества Христова девятисотого – тогда в этих краях существовало не менее пятидесяти значительных городов, и в некоторых из них, таких как Тикаль и Паленке, население составляло более пятидесяти тысяч человек.

Следующий этап связан с расцветом изумительного города Чичен-Ицы, ставшего центром Юкатана наряду с двумя вышеупомянутыми.

А ведь были еще Майяпан, Ушмаль и другие. Цивилизация майя распространилась от перешейка, соединяющего два великих океана, в обоих направлениях: на север, к полуострову Юкатан, и на юг, в район Гватемалы.

Если верить Карлосу, обычаи майя были сходны с таковыми народов, живущих дальше к северу, например мешикатль или тольтеков. Майя тоже приносили богам человеческие жертвы, считая, что те воздадут им за кровь богатыми урожаями, они тоже вели с соседями жестокие войны, однако, как и остальные индейцы, были одержимы стремлением к знанию. На основе своих астрономических наблюдений майя составили поразительно точный календарь. Как и ацтеки, они записывали все полученные знания, собирая огромные хранилища бесценных рукописей, но фанатичные церковники, рьяно уничтожавшие свидетельства достижений других индейцев, постарались и тут.

Мой друг покачал головой.

– И теперь, из-за горстки каких-то фанатиков, мы имеем о богатейшей культуре майя лишь весьма смутное представление. Согласись, Хуан, что это невероятно! Ну просто вопиющая несправедливость!

Увы, после того, как мне совсем недавно пришлось лишиться всего, включая имя, и выяснить, что вся моя жизнь была лишь обманом, результатом интриг безмерно алчного мошенника, удивить меня какой-либо несправедливостью было значительно труднее, чем моего ученого спутника.

Когда мы добрались до пункта нашего назначения, древнего города, Карлос сказал:

– Вчера вечером я выяснил у здешнего управляющего, что спустя несколько лет после завоевания империи ацтеков в этих краях побывал сам Кортес. Все-таки он был незаурядный человек: воистину Великий Завоеватель – первооткрыватель, покоритель и правитель новых миров. Ты слышал о том, что произошло в Гондурасе?

– И снова я признаюсь в своем невежестве.

– Как многие события эпохи Конкисты, это была поразительная история, полная приключений, убийств и, может быть, даже в какой-то степени безумия. Она началась с того, что Кортес послал одного из своих капитанов, Кристобаля де Олида, организовать колонию в Гондурасе. Тот выполнил поручение, но, оказавшись далеко от Кортеса, почувствовал свободу, возомнил о себе невесть что и, видимо, напрочь лишился здравого смысла. И вот Кортес, находившийся в Мехико, узнал, что капитан больше не исполняет его приказы и заявил о своей самостоятельности.

Говорю тебе, Хуан, Олид был глуп. Он ведь не понаслышке знал, каким жестоким и решительным может быть Кортес, не побоявшийся сжечь собственный флот, чтобы заставить сражаться с ацтеками своих солдат, испугавшихся и вознамерившихся вернуться на Кубу.

«Да уж, – подумал я, – слава не дается трусам».

– Олид решил, что, поскольку между ним и Кортесом пролегли несчетные лиги, он может действовать на свой страх и риск. Но строптивец заблуждался. Кортес послал к Олиду своего доверенного капитана, Франсиско де Лас Касаса. Поначалу тому не повезло: в результате кораблекрушения он попал в руки Олида, но, даже находясь в плену, сумел перетянуть его людей на свою сторону, поднял мятеж, схватил отступника и отрубил ему голову.

Между тем, как только известие о кораблекрушении дошло до Кортеса, который находился тогда в Мехико, он отправился в Гондурас с армией примерно в полторы сотни испанцев и несколькими тысячами индейцев в сопровождении танцоров, жонглеров и музыкантов. Однако сложный характер местности сделал этот поход непохожим на увеселительную прогулку.

Кортес взял с собой в поход и Куаутемока, своего пленника, последнего императора ацтеков, которого боялся оставлять в столице в свое отсутствие.

Улучив подходящий момент, когда солдаты были измучены голодом и валились с ног от усталости, Куаутемок и другие знатные ацтеки составили заговор. Они намеревались перебить испанцев и, насадив голову Кортеса на кол, пронести ее, как победное знамя, до самого Мехико, призывая индейцев объединиться против завоевателей.

Узнав об этом заговоре, опять же благодаря донье Марине, Кортес устроил скорый суд и, хотя Куаутемок заявил о своей невиновности, велел повесить его вместе с другими вождями.

Карлос покачал головой.

– Трудно сказать, был ли Кортес прав: действительно Куаутемок готовил заговор или нет. Точно так же нет полной ясности и относительно событий в Чолуле и во многих других случаях, но бесспорно одно: он был человеком жестоким, даже беспощадным, отважным и решительным. Именно эти три качества сближают Кортеса с императором Наполеоном, покорившим половину Европы.

Всякий раз, когда Карлос заводил речь о поразительных деяниях доньи Марины, я вспоминал отважную женщину из Долореса, названную в ее честь.

* * *

Когда мы добрались до Паленке, я чувствовал себя как Колумб, увидевший наконец землю после долгого изнурительного плавания. Еще один город мертвых, давным-давно, может быть много столетий назад, покинутый его обитателями, Паленке был уже целиком поглощен джунглями. В отличие от Теотиуакана, чьи возвышающиеся пирамиды поражали воображение, бросаясь в глаза издалека, здешние руины были настолько скрыты растительностью, что в них вообще невозможно было узнать дело рук человеческих.

На то, чтобы расчистить весь город, потребовалась бы целая армия, чего, естественно, не могла себе позволить никакая экспедиция. Так что нашим ученым пришлось выбирать себе места для изучения и расчищать их.

Карлос рассказал мне, что эти древние руины были обнаружены вскоре после начала Конкисты, но прошло две сотни лет, прежде чем епископ поручил священнику, падре Солису, с ними ознакомиться. Толку из этого, как и в отношении многих других древностей Нового Света, вышло мало, поскольку сокровищ тут явно не было, а ничто другое испанцев не интересовало.

Насколько велик был этот город? Точно измерить его площадь мы не могли, но выяснили, что заросшие развалины тянулись во всех направлениях не меньше чем на лигу.

– Индейцы называют это Дворец, – сказал Карлос, когда мы рассматривали огромный комплекс, окруженный высокими стенами: исполинское прямоугольное сооружение, здания поменьше, внутренние дворы и башню. Дворец, как и все в Паленке, был покрыт какой-то исключительно долговечной разновидностью штукатурки. Все сооружения были темными и сырыми, с множеством залов, комнат и других помещений, включая обширные подвалы.