Альберто Васкес-Фигероа - Манаус

– Говард умер.

– Нет, это не так. Клянусь, что это не так, – постарался убедить ее Аркимедес. – Он жив. Скрывается в сельве, жив и здоров. Мы виделись этим вечером. Он послал меня спросить, согласно ли ты бежать с нами.

Очень медленно, но значение тех слов все же проникло в затуманенное сознание девушки. Какое-то время она никак не реагировала, продолжала лежать без движения, закрыла глаза на какое-то мгновение и, как показалось Аркимедесу, вздохнула с облегчением, будто ожидала эти слова с того самого момента, как весь кошмар начался.

– Вытащи меня отсюда, – взмолилась она. – Вытащи, чего бы это ни стоило.

– Постараемся, но это может стоить тебе жизни, – предупредил ее Аркимедес.

– Все, что сейчас делается, хуже, чем смерть, – ответила она. – Каждую ночь думаю кинуться в реку, чтобы пираньи покончили со мной. Уведите меня отсюда!

– Мы уведем тебя, но не сейчас, через несколько дней. Постарайся набраться сил. Ешь больше и постарайся привести себя хоть немного в порядок. Побег будет очень тяжелым и сложным.

– Я все сделаю, – ответила она убежденно. – Через неделю буду готова.

Им бы еще хотелось поговорить: Клаудии, потому что он был единственной надеждой на спасение, Аркимедесу, потому что приятно было хоть как-то утешить девушку, но снаружи уже волновались новые посетители, ожидая своей очереди, и сердито кричали, поскольку «Северянин» задержался, развлекаясь, дольше, чем полагалось.

На следующий день он заметил, что его индеец посматривает на него несколько странно и держится враждебно, и молчит больше обычного.

Пару раз он спросил его об этом, но ответа не получил и наконец догадался сам.

– Понимаю, – прокомментировал он. – Твои глаза кошки, которая никогда не спит, видели, как я входил в хижину Клаудии.

Он попытался оправдать свои действия, хотя и не понимал, зачем делал это, да и никаких причин на это не было.

– Я очень хотел бы объяснить тебе, зачем ходил туда и почему это сделал, – сказал он. – Но, думаю, что ты не поймешь.

Индеец остановился и внимательно посмотрел на него.

– Рамиро «Мало-мало» может понять все, – ответил он. – Он даже может понять то, что ты носишь еду и прячешь человека с крашеными волосами. Но не может понять, как тебе может нравиться женщина, которую отдают против ее воли, и зачем ты стоишь в очереди с другими мужчинами.

Аркимедес замер на месте, словно его поразила молния. Он даже не подозревал, что индеец знает про американца, и не представлял каким образом он разузнал про него, поскольку всегда оставлял его и находил на том же месте спокойно работающим.

– И как давно ты знаешь про «Гринго», – спросил он.

– Рамиро узнал об этом на следующий день, – спокойно ответил тот. – Рамиро хоть и «Мало-мало», но когда захочет, ходит по сельве очень быстро и очень тихо.

– Если бы ты сдал нас, то получил хорошее вознаграждение, – сообщил ему «Северянин».

– Рамиро не нужно никакого вознаграждения, кроме как вернуться на свою землю и перестать быть рабом. Рамиро надеется, что, убежав с тобой, он получит это.

Аркимедес облокотился о ближайшее дерево и рассеяно почесал голову.

«Вот тебе и на! А казался дурачком. А у него уже имеется свой план».

– Рамиро будет очень полезен, если возьмете его с собой, – продолжил индеец. – Он хороший проводник, знает сельву и ходит очень тихо. Он сможет дойти до своей земли на берегах Курараи, что протекает рядом с Великой Напо.

– Напо?! – воскликнул Аркимедес. – Не сошел ли ты с ума? Да ты вообще представляешь где находится Напо? На противоположной стороне Амазонии. Нам понадобится спустится по Эль Негро, затем подняться по Великой Реке… Да ты просто не знаешь, что говоришь!

– Рамиро знает, что говорит, – упрямо повторил индеец. – Рамиро хорошо изучил путь, по которому его привели сюда. Сначала спустимся по Эль Напо, затем поднимемся по Великой Реке и опять поднимемся по Эль Негро до самой Курикуриари. Но так получится слишком широкая дуга. Если идти верхним путем, то через сто дней пути Рамиро сможет вернуться к Эль Напо.

И пока он это говорил, опустился на корточки и на утоптанной земле тропинки начертил, несколько приближенно, контуры этих рек. Аркимедес внимательно изучил грубо нарисованную карту и в глубине души согласился с тем, что индеец был прав. Он пристально взглянул на него.

– Ведь Напо в Эквадоре, не правда ли? – спросил он.

– Да, в Эквадоре, – подтвердил индеец.

– В Эквадоре у каучуковых баронов нет такой власти и силы. Могущество Араньи простирается и туда, но то уже не его владения, – размышляя вслух, пробормотал Аркимедес, потом, обернувшись к индейцу, спросил:

– И от Эль Напо можно добраться до земель, где живут белые люди?

– Рамиро за три дня доведет тебя от своих земель до города Тена, туда эквадорские солдаты не пускают сборщиков каучука. Говорят, что за четыре дня можно добраться от Тены до большого города, столицы страны, где белых людей тысячи, и никто даже не говорит про каучук.

– Кито!

– Кито? – недоверчиво повторил Говард. – Да ты спятил? Как ты можешь всерьез воспринимать этого индейца, когда видишь его первый раз в жизни? Что он может знать о географии? Он не умеет ни читать, ни писать, и не знает что такое карта… Какая глупость, в самом деле!

– Да, но он прав, – настаивал Аркимедес. – Его план гораздо лучше нашего. По нашему плану если мы убежим, то все будут знать, что мы спускаемся по реке к Манаусу. Нас будут стеречь на каждом повороте и схватят рано или поздно. Но если мы сделаем так, как сказал Рамиро, если пересечем колумбийские земли и при этом сумеем избежать встречи с людьми Эчеваррии, то через сто дней доберемся до Путумайо и оттуда до Напо.

– Никто не сможет выдержать сто дней в джунглях. Мы тысячу раз потеряемся там; мы там сойдем с ума. У нас нет ни провизии, ни оружия, у нас ничего нет. И что тебе, вообще, известно об этом индейце? Кто может гарантировать, что он не сбежит на второй день или не бросит нас при первой опасности?

– Рамиро дойдет за сто дней до Напо, – упрямо возразил индеец. – Рамиро не врет. Рамиро может идти один.

Говард задумался, внимательно смотрел на индейца, изучая его, было видно, что сомнения терзали его.

Наконец он принял решение, безнадежно махнув рукой, воскликнул:

– Да какого черта! По мне что так, что эдак. Предупреди Клаудию. Если верно, что Сьерра уезжает завтра, то выходим через неделю. Не хочу рисковать, оставаясь слишком долго здесь.

– На следующей неделе, – повторил Аркимедес задумчиво. – Но раньше нужно убить собак Жоао. Они легко возьмут наш след.

– Не стоит убивать собак, лучше убить самого Жоао, – предложил «Гринго». – Собаки слушаются лишь его, а у охранников и решимости, и пылу поубавится, если они останутся одни.