Джеймс Хантер - Служение – истинная сущность лидерства

– Продолжай в том же духе, Ким! – подбодрила ее Тереза. – У тебя отлично получается!

Ким продолжила, широко улыбаясь, а ее нервозность исчезла.

– Когда и эти потребности оказываются удовлетворенными, мотиваторами становятся потребности в причастности и в любви. Насколько я помню, сюда входит потребность быть частью команды, в которой царят здоровые дружеские отношения. После того как удовлетворяются эти потребности, мотиватором становится самооценка, куда входит потребность в признании, уважении, воодушевлении, статусе, поощрении и так далее.

– Вот, оказывается, почему ты стараешься казаться такой умной, – попробовал поддразнить Ким сержант.

– Всегда и во всем, – улыбнулась медсестра. – После удовлетворения этих потребностей очередь доходит до самоактуализации, которой пытались дать определение многие знаменитые психологи. Лично я понимаю потребность в самоактуализации как стремление добиться самого лучшего результата из всех, которых ты можешь или способен добиться. Не каждый способен стать президентом компании, Человеком года или героем школьного Зала славы. Но каждый может максимально реализовать свои способности работника, игрока или ученика. И если я правильно поняла Симеона, лидер должен подталкивать и вдохновлять людей на достижение самых высоких результатов, которых они способны добиться. Боюсь, работяга на погрузчике вряд ли когда-нибудь станет президентом компании, но мы можем его воодушевить и помочь стать самым лучшим водителем, каким он только способен стать.

– Стань тем, кем ты можешь стать, – звучит знакомо, не так ли, Грегги, мальчик мой? – язвительно заметил пастор. – Разве не так поют в рекламных роликах, от которых мы все с ума сходим?

Поскольку на этом занятия закончились, мы покинули свои места и вышли из аудитории, обсуждая то, о чем говорили на занятии.

Когда во вторник я появился в часовне, в самом начале шестого, преподаватель уже сидел там и ждал меня.

– Доброе утро, Джон, – энергично поздоровался Симеон.

– Прошу прощения, опоздал, – ответил я, все еще не стряхнув с себя остатки сна. – Вы замечательно выглядите. Во сколько вы обычно встаете утром?

– Без пятнадцати четыре каждый день, кроме воскресенья. Это дает мне немного времени, чтобы собраться с мыслями перед первой службой.

– Для меня это слишком рано, – сказал я, отрицательно покачав головой.

– А теперь скажи мне, Джон, что еще нового ты узнал?

– Даже не знаю, Симеон. Постоянно ловлю себя на том, что меня очень сильно раздражает Грег, и это мешает мне сосредоточиться. Он встречает в штыки любую новую мысль. Думаю, это следствие армейской муштры. Почему вы не поставите его на место или просто не попросите уехать, почему вы позволяете ему срывать занятия?

– Я молю Господа, чтобы Он присылал мне побольше людей типа Грега.

– Вы в самом деле хотите видеть на своих занятиях таких типов? – недоверчиво спросил я.

– Еще как! Мой первый наставник в мире бизнеса как-то преподал мне незабываемый урок на тему необходимости противного мнения. В бытность мою молодым вице-президентом металлопрокатной компании я был ярым приверженцем теории Y [5]и считал, что лучший стиль лидерства – это «взяться за руки и веселиться». Двое из остальных вице-президентов – как сейчас помню их имена, Джей и Кенни – питали такое же пристрастие к теории Х [6]и считали, что люди ленивы и бесчестны, поэтому заставить их работать можно только палкой.

– Вроде Грега?

– Я не знаю, какую позицию занимает Грег, но точно знаю, что вещи не всегда оказываются такими, какими выглядят. Нет ничего хуже скоропалительных суждений. Кроме того, Грега нет с нами, и он не может себя защитить, а я всегда стараюсь не говорить ничего плохого об отсутствующих.

– Мне тоже не помешало бы завести такую привычку, – кивнул я.

– Я пробовал, и много раз безуспешно, жить по принципу «Никогда не обращайся с другими людьми иначе, чем ты хотел бы, чтобы они обращались с тобой». Не думаю, что нам хочется, чтобы люди обсуждали нас за нашими спинами. Ведь правда, Джон?

– Полностью согласен, Симеон.

– Вернемся к Джею и Кенни. На закрытых совещаниях вицепрезидентов я имел обыкновение устраивать жестокие сражения всякий раз, когда обсуждались вопросы, касавшиеся положения персонала. Эти двое всегда настаивали на ужесточении внутренней политики компании, а я всегда выступал в защиту более демократического и открытого стиля руководства. Я был убежден, что Джей и Кенни со своим пещерным отношением способны пустить компанию на дно. В то же самое время Джей и Кенни всегда считали меня тайным коммунистом, мечтающим разорить компанию. Мой босс, Билл, президент компании и мой близкий друг, терпеливо выслушивал эти жестокие баталии, иногда принимая их сторону, а иногда мою.

– Трудно ему было между двух огней, – предположил я.

– Только не Биллу, – быстро ответил Симеон. – Он всегда четко очерчивал границы, особенно когда речь шла о нуждах предприятия. После одной особенно жаркой схватки я отозвал Билла в сторону и сказал: «Почему ты просто не уволишь этих двух идиотов, чтобы мы смогли наконец проводить совещания в цивилизованной и конструктивной атмосфере?» Его ответ я буду помнить до своего смертного часа.

– Он согласился их уволить?

– Наоборот, Джон. Он сказал мне, что их увольнение стало бы самым худшим из всего, что мы могли бы сделать для компании. Конечно, я спросил его, почему. Он посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Потому, Лен, что, если дать тебе возможность устроить все по-своему, ты действительно разоришь компанию. Эти парни помогают тебе не слететь с катушек». Я так разозлился на Билла, что не разговаривал с ним целую неделю!

– Если перевести это на язык, который вы использовали вчера, получится, что Билл давал вам то, что вам требовалось, и не обязательно то, чего вы хотели, я прав?

Симеон кивнул.

– После того как обида прошла, мне стало ясно, что Билл прав. Даже несмотря на то что Джей, Кенни и я ломали немало копий, наши окончательные решения, как правило, были компромиссными и достаточно уравновешенными. Мне были нужны эти ребята, а я был необходим им.

– Мой босс, который становится умнее с каждым днем, пока я сижу тут, не устает напоминать мне и остальным директорам заводов нашей компании никогда не окружать себя людьми, готовыми со всем соглашаться, или людьми одного с нами склада. Он любит повторять: «Если на наших совещаниях все десять человек будут всегда иметь одинаковое мнение, то, пожалуй, девятерых из вас можно будет безболезненно уволить». Похоже, мне следует внимательнее прислушиваться к нему.