Кайл Мейнард - Никаких оправданий! Невероятная, но правдивая история победы над обстоятельствами и болезнью

Знаю, многие задаются вопросом, зачем я вообще занялся борьбой. Может, хочу что-то доказать миру? Или разжалобить окружающих? Или попросту надеюсь таким образом завести побольше друзей, стать талисманом команды, – не настоящим участником, а так, почетным сыном полка? Люди, которые задаются этими вопросами, не понимают и не видят истины: невзирая на свои физические особенности, в душе я настоящий спортсмен и упорный боец. У меня на плече вытатуирован тигр: таким я себя вижу и ощущаю и так сражаюсь на спортивной площадке.

Я – спортсмен, и конкуренция меня разжигает и стимулирует. Без спорта, без борьбы, я не достиг бы того, чего достиг на сегодняшний день. Характер, который выковался у меня благодаря занятиям спортом, помогает мне избегать множества проблем и жизненных сложностей. Спорт для меня – и главное занятие в жизни, и главная страсть.

В тот день на арене спорткомплекса в штате Джорджия я знал: неважно, насколько мне страшно и больно и насколько невероятной и недостижимой кажется победа. Все эти препятствия были мне знакомы, ни с чем новым я не столкнулся. Я уже все это проходил и все это преодолевал. Всем нам приходится иметь дело с какими-то преградами и преодолевать их. И никакая преграда не помешает мне достичь мечты.

Дэн Гейбл, один из величайших борцов и тренеров, сказал: «Если ты познал вкус настоящей борьбы, все прочее в жизни становится легко». Эта фраза как нельзя лучше и точнее описывает мою жизнь. Эту истину я пронес в сердце до того судьбоносного дня в спорткомплексе, когда вышел на арену, готовый к третьему раунду, – с разбитым носом, измотанный и к тому же с тем, что многие считают физической ущербностью. Но для меня все это не имело значения. Я должен был победить.

Рефери подал сигнал табельщику, дунул в свисток, и раунд начался.

Моя философия проста: никаких отговорок и оправданий на пути к победе!

Когда мои родители переступили порог кабинета УЗИ, они были полны самых светлых надежд. Конечно, к врачу они попали не сразу: сначала потребовалось записаться у медсестры, потом заполнить анкету, потом ждать в приемной и листать старые журналы, которые, как обычно, стопками лежали на столике, чтобы скрасить пациентам ожидание. Моим родителям это ожидание показалось целой вечностью.

Для большинства родителей их будущий, еще не рожденный ребенок – само совершенство, идеальное сочетание всего лучшего, что только есть в муже и жене, смешанное в абсолютно новое существо. В любящей семье ребенок воплощает мечты и надежды, возлагаемые на следующее поколение, и родители уверены, что он будет сообразительным, сильным и симпатичным. Вы смотрите на экран ультразвукового аппарата и видите нового Эйнштейна, Джетера, Грецки или Джордана, а если аппарат показывает биение двух сердец, то – новую, улучшенную версию Серены и Венеры.

Мои родители, Скотт и Анита, как и любая пара, ожидающая ребенка, отдавали себе отчет, что вероятность каких-то отклонений от нормы есть всегда. Поэтому они благоразумно приложили все усилия и следовали всем указаниям врачей, чтобы зачать и родить здорового малыша. Они знали, что первая беременность бывает нелегкой и полной стрессов, поэтому шансы осложнений именно в первую беременность высоки.

Я был первенцем, поэтому родители очень волновались. Однако беременность протекала совершенно нормально. Они молились, чтобы ребенок родился здоровым, вырос счастливым и воплотил в себе все их мечты, отцовские и материнские; они делились друг с другом волнением и мечтами о будущем ребенка; и они думали, что, раз все идет хорошо, то причин волноваться нет. Проблем не возникало. Врачи говорили, что все идет как надо, что все прекрасно. Поэтому все страхи отступили и осталось только нетерпеливое ожидание: Скотту и Аните хотелось поскорее увидеть малыша.

…И вот – кабинет ультразвуковой диагностики. В те годы, больше двадцати лет назад, техника была еще не на такой высоте, как сейчас, поэтому и картинка на мониторе, в отличие от современных отчетливых изображений, получалась довольно мутная и зернистая. Однако уровня техники вполне хватало, чтобы различить проблемы, если они были, и врачи по УЗИ могли определить признаки осложнений или аномалий.

В тот день УЗИ делала очень приятная медсестра. Она успокоила Аниту и сказала, что волноваться не о чем: «Вы делаете для будущего ребенка все возможное. Вы образцовые родители. Я видела столько пар, которые не предпринимали никаких усилий ради будущего ребенка, – или потому, что не знали, как правильно себя вести во время беременности, или по равнодушию. Вы не такие». Потом она объяснила, что дети страдают именно из-за равнодушия и апатии родителей. «А вы так стараетесь и так цените жизнь малыша и уже считаете его частью семьи, – ну, значит, у вас обязательно будет абсолютно здоровый ребенок», – сказала медсестра.

Она уложила Аниту на кушетку и намазала ей живот гелем, а потом принялась методично водить по ее животу ультразвуковым зондом. Она показала моим родителям на мониторе голову младенца, туловище, показала, как бьется сердце. Конечно, качество изображения было в те времена неважным – получались расплывчатые картинки. Потом медсестра стала делать замеры, чтобы определить предполагаемую дату моего появления на свет. Измерила окружность головы и длину позвоночника. Вдруг лицо медсестры выразило растерянность и замешательство, но она по-прежнему передвигала зонд и показывала моим родителям различные участки моего тела. В кабинете царила тишина, которую нарушал лишь ритмичный стук зонда.

Мама, Анита, внимательно, не отводя глаз, следила за зондом, который двигался по ее животу. Потом сказала: «По-моему, от зонда малыш брыкается, он чувствует прикосновение». Но отец заметил, как изменилось лицо медсестры и уловил ее растерянность. Он перевел взгляд на монитор и всмотрелся в расплывчатую картинку.

«Минуточку, мне не удается найти бедро малыша», – пояснила медсестра. Измеряя длину конечностей, врачи обычно определяют возраст плода, а иногда эмбрион лежит, очень плотно подтянув ножки к туловищу. Медсестра решила позвать врача, чтобы он тоже посмотрел на снимки УЗИ. Она извинилась и вышла из кабинета. Родители остались вдвоем и занервничали. Отец слышал голоса в коридоре – медсестра разговаривала с врачом, – но слов разобрать не мог. Они с матерью тревожно переглянулись.

– Все будет хорошо, я уверен, – сказал отец. – Может, у них каждый раз такая путаница, а мы не знаем.