Эрика Эриэл Фокс - Как договориться с самим собой

Его смерть снова повергла меня в глубокое горе. Кроме того, на меня навалился тяжелый груз ответственности. Как единственному юристу в нашей семье мне пришлось взять на себя все вопросы о наследстве. Я составляла горы бумаг и в то же время еще целый год продолжала каждый день произносить еврейские поминальные молитвы по усопшему родителю.

По иронии судьбы, когда я ушла из своего профессионального мира урегулирования конфликтов, чтобы заняться делами семьи, меня затянуло в другой водоворот переговоров. В дни перед смертью отца мне пришлось договариваться с врачами и сиделками в отделении интенсивной терапии, с моим раввином и родственниками. Потом их сменили адвокаты, страховые агенты, налоговые бухгалтеры, оценщики произведений искусства и несчетное множество других специалистов по недвижимости.

Одни из самых запоминающихся переговоров пришлось вести с представителем мусороуборочной компании, который запросил несколько тысяч долларов за вывоз ненужного хлама. А затем на нас нахлынула волна сборщиц подержанной одежды – одни из них требовали отсортировать вещи по цвету, другие по размеру, третьи по сезону. Некоторые вообще отказывались брать летние вещи. Возможно, у этого сумасшествия была какая-то конкретная причина, но я так и не выяснила, в чем она заключалась.

Друзья наблюдали за тем, как я справлялась с этим бесконечным процессом, и неизменно задавали один и тот же вопрос: «Знаешь, Эрика, ты всемирно признанный эксперт по части переговоров, обучаешь этому людей всего мира. Но скажи честно, твоя квалификация и сотни проведенных тобой семинаров… хоть чем-нибудь тебе помогают ?»

Мне всякий раз приходилось делать паузу и обдумывать ответ. Я потратила бесчисленные часы на переговоры с врачами, адвокатами, страховыми агентами и больничными бюрократами. Мне нужно было решать важные и неотложные вопросы, когда речь в буквальном смысле шла о жизни и смерти. У меня состоялись крайне неприятные беседы с сестрами. Я вела переговоры с утра до ночи. Помогли ли мне знания о навыках ведения переговоров успешно справиться со всем этим?

И да, и нет.

С одной стороны, многолетний опыт обучения людей самым лучшим методам разрешения конфликтов мне, конечно, помог. В моем распоряжении были инструменты разрешения сложных ситуаций и проблем. Я знала, как оценивать различные точки зрения, разговаривать с людьми, которые находятся во власти сильных эмоций и считают свое мнение единственно правильным. Я умела находить потенциальные варианты урегулирования споров, казавшихся неразрешимыми. И обладала коммуникационными навыками, необходимыми для продолжения разговоров на очень трудные темы, когда они грозили зайти в тупик.

В то же время мои действия в течение этого года показали, что навыков и приемов, которым мы на протяжении стольких лет обучали людей, было недостаточно для решения моих собственных проблем. Люди приезжали в Гарвард со всего мира, чтобы усвоить основы искусства переговоров, и мы давали им эти знания – предлагали концептуальный фундамент и ключевые модели поведения, которые повышали уровень их компетентности. Но в критических ситуациях одной этой базы оказалось мало для получения результатов, имеющих решающее значение. Для эффективных действий в особо сложных реальных условиях требовалось что-то еще. И я задалась вопросом: «В чем еще тут дело?»

Принимая во внимание связь моей личной одиссеи и всеобщей катастрофы 11 сентября, я чувствовала, что мне нужно срочно найти ответ на этот актуальный вопрос. Я взяла годичный творческий отпуск, чтобы тщательно изучить тему и понять, почему в особенно напряженных ситуациях мне не всегда удавалось применить проверенные навыки ведения переговоров или предотвратить перерастание спокойного обсуждения в яростную пикировку. Что мешало этим инструментам работать?

У меня родилась мысль о том, что во время более-менее «успешных» взаимодействий я использовала приемы, освоенные за стенами Гарвардских аудиторий, то есть те, что основывались на тысячелетних традициях общечеловеческой мудрости. Как раз в это же время данные инструменты стали получать признание благодаря открытиям в нейробиологии. Наука о мозге и философия сходились во мнении о том, что для проведения действенных и долгосрочных изменений человеку необходимо заглянуть внутрь себя.

В это сложное время я пришла к осознанию простой истины: то самое главное, что нужно для успеха переговоров, живет внутри нас . Ключом к получению хороших результатов как за столом переговоров, так и за обеденным столом являются переговоры внутри нас самих. Да, мы можем научиться говорить и делать полезные вещи. Но способность достичь истинного мастерства в лидерстве и взаимоотношениях друг с другом развивается в том месте внутри нас, которое я называю «центром благополучия», или нашим «центром».

Когда мы заякорены в нашем центре, то ясно осознаем свои реакции и варианты выбора. Действия, которые мы предпринимаем после этого, позволяют добиваться лучших результатов, строить крепкие взаимоотношения и получать больше жизненных благ.

Я осознала, что мне нужно использовать это открытие в своей работе. Поэтому в 2002 году я основала Гарвардскую инициативу по проникновению в суть переговоров (HNII) в рамках программы PON. Миссия HNII заключалась в исследовании мира действий и мира размышлений. HNII стала практической лабораторией, куда со всего мира съезжались профессиональные специалисты по обучению руководителей.

Однажды летом там собрались люди из более чем 40 стран, чтобы опробовать новаторские методы, призванные вывести «Гарвардскую концепцию» на новый уровень. Наши новые программы были основаны на признании одинаково высокой значимости нейробиологии и творческих искусств. Мы соединили самые лучшие практики PON с советами психологов, поэтов и теологов. Совокупная мудрость этих дисциплин указывала людям на необходимость обратить внимание на самих себя. В этом эклектическом плавильном котле родились идеи и методы, предлагаемые в данной книге.

За годы, прошедшие с начала этого исследования, моя личная жизнь претерпела радикальные изменения. Воспоминания о родителях вызывают у меня теперь чувство теплоты вместо горя. Проблемы с недвижимостью давно отошли на задний план. Теперь главными объектами моего внимания стали члены моей новой семьи – замечательный муж, Бернардус, и его сын, которого мы ласково зовем Шалопаем. Подробнее об этой части истории я расскажу на последующих страницах.