Клэр Фэйерс - Магия зеркал

– Большинство жителей нашего мира, – продолжил он, – не просто творят магию. Они сами – магические существа.

– Особенно во Внеуайзе, – расслышав его, добавила Люнетт. – Там больше магии, чем в любом другом городе Внемира. Её притягивают зеркала. А когда ты с детства растёшь в месте, настолько пропитанном магией, она тебя меняет. Я-то обычная шляпница, а вот моя тётя, мадам Брилль, создаёт удивительные заклинания и может видеть всё что угодно.

– Мне кажется, работа шляпницы – это просто прекрасно, – сказал Мэтью. – Она вам так подходит!

Люнетт вспыхнула.

– Спасибо за комплимент.

– А у тебя какое магическое умение? – спросила Эйва Хоуэлла.

Тот смущённо пожал плечами.

– Боюсь, никакого. Я совершенно обычный, ничем не примечательный. Поэтому меня и отправили работать в Дом Забытых Зеркал – для того, чтобы протирать их, магических талантов не требуется.

Эйва хмыкнула.

– Совершенно обычных не бывает. Тебя выбрала в хранители Та Самая Книга, а это что-нибудь да значит.

Может, это что-нибудь и значило, но что именно, Хоуэлл понятия не имел. И не чувствовал себя более магическим существом только потому, что его выбрала Та Самая Книга.

Люнетт сдвинула груду шляп на край стола и достала свою сумку.

– Хочешь себе воскресную шляпу, Хоуэлл? Люди обычно наряжаются во всё самое нарядное по воскресеньям, такая у них традиция.

Хоуэлл попробовал одёрнуть свою мятую рубашку. «Если бы люди поменьше заботились о внешней стороне вещей и побольше интересовались их истинной сущностью, мир был бы совсем другим», – невольно подумал он.

Он подошёл к окну и выглянул наружу. Утро было солнечным, только над садом висела тонкая пелена рассветного тумана, сверкая капельками росы под лучами солнца. Он потянулся, разминая затёкшие руки. Неожиданно для себя Хоуэлл оказался в мире людей, и это само по себе было необыкновенным приключением.

Мальчик развернулся к столу. Эйва обещала покормить его завтраком, но, похоже, уже забыла об этом, потому что прямо сейчас рассматривала Ту Самую Книгу.

Где вы пропадаете? Я же назначила вас своими хранителями. В данный момент происходит – или может произойти – или произойдёт – множество неприятностей, а моих хранителей заботят только шляпы и обещанный им завтрак!

– Ну сейчас-то мы здесь, разве нет? – сказал Хоуэлл. – Если мы с Эйвой и правда твои хранители, ты обязана нам объяснить, что происходит. Почему мистер Боунз охотится за тобой?

– А ещё расскажи про лорда Скиннера, – добавила Эйва. – Зачем ему понадобилось приглашать нас с Мэтью обратно в Уайз?

Я же вам уже говорила – я не занимаюсь прошлым.

Хоуэлл снова взъерошил волосы.

– Ладно, давай тогда так. Что, если мы начнём расследование? Представь себе, что мы тщательно его проведём и обнаружим, что же тут происходит. Каким может быть наше открытие?

Та Самая Книга на миг замерла неподвижно. А потом написала:

Первый из рассказов о Шерлоке Холмсе будет написан в 1887 году. Мистеру Боунзу известно, где вы находитесь. Чтобы прочитать роман о Дракуле, вам придётся подождать до 1897 года, но зато книга о Джекилле и Хайде выйдет уже в 1886-м. Да сбудется написанное.

– Думаю, в её исполнении это равнозначно ответу «я не знаю», – сказала Люнетт. – Или она не знает, или снова начинает портиться.

Я в полном порядке, благодарю. Вы просто не желаете слушать. Если что-то и начинает портиться, так это мир, в котором вы сейчас находитесь. Он давно забыл, что значит обладать магией.

Слова появились на странице и вновь угасли.

Хоуэлл во все глаза смотрел на пустую страницу. Он понятия не имел, кто такие Джекилл и Хайд, но слова «Да сбудется написанное» – это же последняя строка договора!

Люнетт погладила его по плечу.

– Мы останемся здесь, в безопасности, пока не разузнаем, что к чему. Как я уже говорила, мистер Боунз никогда не покидал пределы Внеуайза. Здесь ему нас не найти.

Мистер Боунз – последнее, о чём им стоит сейчас волноваться, подумал Хоуэлл. И облокотился на столик, чтобы удобнее было смотреть в Ту Самую Книгу.

– Книга, – позвал он. – Скажи, зачем мистер Боунз хочет тобой завладеть?

Книга ничего не ответила.

– Давайте завтракать, – сказал Мэтью. – А потом у нас в планах церковь. Остальное мы обсудим позже.

«О, нам очень многое надо обсудить», – подумал Хоуэлл.

Например, что нам предстоит сделать здесь или во Внемире.

Этим утром городская церковь была переполнена, на лавках трудно было отыскать свободное место. И среди толпы то и дело пробегали шепотки, в которых ясно слышалось слово «Внемир». Однако же, как заметила Эйва, мистер Футер отсутствовал. Лорд Скиннер тоже. Предназначенная для него лавка в первом ряду резала глаз своей пустотой.

Чарльз приветственно помахал Эйве, когда в храм вошло семейство Брунелов в полном составе, и что-то беззвучно прошептал, но она не смогла прочитать по губам, что именно. Только помахала мальчику в ответ, с нетерпением ожидая, когда служба наконец кончится и они смогут переговорить. Им нужен был план.

Всю проповедь она нетерпеливо ёрзала на скамейке, совершенно не слушая священника. Её одолевали совсем другие мысли.

Где сейчас лорд Скиннер? Где-то прячется? Нет, это на него не похоже. Эйва снова подумала, что этот человек как был, так и остаётся для неё совершеннейшей загадкой. Он живёт один, никогда не упоминал никого из членов своей семьи, из родственников, вообще никогда не говорил о своей жизни…

Однако Эйве показалось, что она внезапно нащупала ниточку. Девочка выпрямила спину и задумалась. В первый же свой вечер в Уайзе, когда они с Мэтью ужинали у лорда, тот обмолвился, что «Убывающая Луна» когда-то служила музеем магии Дивного Народа, и он, лорд Скиннер, решил восстановить его, «едва вернувшись в Уайз». Вернувшись – это означало, что раньше он тут уже жил. Может быть, его семья происходила из Уайза.

Загремел церковный гимн, завершающий службу, и Эйва, подпрыгнув на месте, схватилась за песенник. В спешке она едва не уронила его на пол. Вот странно: обложка книги сейчас была ярко-зелёной, а мгновение назад Эйве казалось, что она коричневая!

В следующий миг из большого букета цветов, украшавшего алтарь, вылетела птица, проделала круг над головами изумлённых прихожан и вылетела в раскрытые двери.

– Должно быть, эта птичка проспала всю мою проповедь, а музыка её разбудила, – пошутил преподобный Стоув, но смех его звучал вымученно, и сам он невольно отшатнулся от цветов, как если бы те стали ядовитыми.

Когда служба наконец закончилась, люди потоком устремились прочь из храма, в спешке толкая друг друга локтями.