Клэр Фэйерс - Магия зеркал

Мистер Боунз испустил отчаянный крик. Но страшным он больше не был – он стал просто отражением испуганного мальчика, которое тот ненароком оживил. И как любое отражение, он не мог существовать сам по себе. Он протянул на пару секунд дольше своего хозяина, а когда от зеркала отвалился ещё один крупный осколок, мистер Боунз угас, сперва обратившись в скелет, потом в тень скелета, а потом – в ничто.

Первым из них всех в себя пришёл Мэтью.

– Эйва! – Он бросился к сестре и заключил её в объятья, настолько крепкие, что она снова чуть не задохнулась.

По лицу девочки струились слёзы.

– Всё хорошо. А теперь можно мы просто пойдём наконец домой?

– Мы ещё не закончили наше дело, – вмешался Хоуэлл. Он сжимал в пальцах пишущее перо. – Мы с тобой – всё ещё хранители Той Самой Книги.

Он провёл по Книге ладонью. Её желтоватые страницы по углам побурели, словно резко состарились. Книга умирает, подумала Эйва. Но они с Хоуэллом могли это исправить. Они могли оживить зеркала, и тогда Книга, созданная из той же самой магии, снова вернётся к жизни.

Да сбудется написанное, вспомнила Эйва. Вот она, на самом деле, их главная задача – переписать договор.

Эйва протянула руку к перу – и тут же отдёрнула её.

– Нет. Я не могу. Что, если мы сделаем ещё хуже? Я причинила уже достаточно зла, мистер Боунз говорил правду.

– Ты не причинила никакого зла, – возразил Хоуэлл. Он почесал кончик острого уха, глаза его сияли. – Послушай. Ты не украла мою магию – просто магия у нас теперь общая. И с её помощью мы можем делать то, что не под силу никому другому. Мы можем возвращать к жизни зеркала. А ещё мы – хранители Той Самой Книги, то есть хранители Договора. Без тебя я не стал бы ни хранителем, ни открывателем зеркал.

Глаза Эйвы наполнились слезами, и она смахнула их, чтобы лучше видеть.

– А если ты думаешь, что без тебя я был бы более свободным и счастливым, – добавил Мэтью, – то это полная ерунда. Без тебя я был бы всего лишь одиноким.

Он потянулся и взял за руку Люнетт.

Все смотрели на Эйву с такими выражениями лиц, будто верили в каждое сказанное слово. Девочка удивлённо обнаружила, что улыбается в ответ.

– И что мы будем писать? – спросила она Хоуэлла.

Тот наклонился к её уху и прошептал несколько слов. Эйва кивнула и наконец взяла в руку перо. Как бы ей хотелось, чтобы жители Уайза видели их в этот торжественный момент! Но что поделаешь. Главное – что совсем скоро они в любом случае всё узнают.

– Готова? – спросил Хоуэлл.

– Готова.

И хранители начали писать.

Таковы условия договора между Миром Людей и Внемиром.

Первый договор исполнен, более в нём нет нужды. Между мирами более не существует обязательств. Люди и Дивный Народ по-прежнему могут переходить между мирами посредством зеркал по приглашению с той стороны.

Да сбудется написанное.

Слова потемнели и глубоко впитались в бумагу. На миг на странице Той Самой Книги проявились строки прежнего договора, а потом истаяли.

Книга зашелестела страницами.

Привет, хранители, – написала она. – Всё кажется совершенно другим, чем раньше. Неужели мы всё-таки победили?

Чарльз Брунел провёл следующий день в «Убывающей Луне» – как, впрочем, и половина населения города. Дети радостно бегали по широким залам и коридорам особняка, хохоча и играя в салки, взрослые спорили, у кого больше прав на лучшую мебель пропавшего лорда, а городские заклинатели тем временем исследовали зеркала и пытались заставить их работать. Из нескольких сотен зеркал это удалось в отношении двух. Зеркало мистера Футера отразило лицо синеволосой девушки, которая довольно резко сообщила, что сейчас наступил переломный момент в истории и со всеми вопросами пока придётся подождать. Второе зеркало – из числа висевших в вестибюле – неожиданно открылось в странную широкую галерею, где пол усеивали груды каких-то покрывал, и испуганный зеленоволосый мальчик сказал собравшимся, что, во-первых, он понятия не имеет, что происходит, а во-вторых, совершенно ни в чём не виноват.

Процессом руководила миссис Футер, которая с тех пор, как вернула себе человеческий облик, стала куда меньше огрызаться на людей. Она бегала по всему дому, мешала горожанам растаскивать всё, что плохо лежит, и порой шикала на детей, если те вели себя слишком шумно. Но вообще атмосфера у этого дня была какая-то праздничная. Как будто случился всеобщий выходной, подумал Чарльз. К тому же туман быстро рассеивался, и преподобный Стоув доложил горожанам, что в город возвращаются туристы и что они сердятся на отсутствие свободных заклинателей, которые могли бы устроить для них весёлое магическое представление.

Чарльзу было ужасно обидно, что всего этого не видят Эйва и Хоуэлл.

– Я уверена, у них всё в порядке, – сказала ему мама.

– Знаю, – отозвался тот.

Он и правда понимал, что Эйва в состоянии о себе позаботиться. Кроме того, туман явственно убывал, пришельцев из Внемира на улицах больше не попадалось, а значит, каким-то образом его друзьям всё же удалось победить мистера Боунза.

Но вот подробностей, как именно это произошло, мальчику пришлось ждать целый день. Следующим вечером он сидел дома и делал записи в своём «полицейском» блокноте, когда снизу послышался стук в дверь, а следом за стуком и дружные удивлённые возгласы сестёр Чарльза.

На пороге стояли Эйва и Хоуэлл, и лица обоих сияли от радости. За ними Чарльз разглядел Мэтью и Люнетт, которые держались за руки, и какого-то незнакомого мужчину с ярко-зелёными волосами.

– Привет, – выпалила Эйва. – Прости, что мы задержались, но нам столько всего нужно было решить, ты просто не поверишь! Сперва нам понадобилось выбираться из подземелий «Растущей Луны», потом мы целую вечность убеждали рабочих на фабрике, что мистер Боунз взаправду умер и они теперь свободны. А потом нужно ещё было разбить зеркало номер семьдесят семь, потому что через него в Уайз протекал магический туман. Хоуэлл поручил это Уиллу, но тот, похоже, сбежал – мы нигде не смогли его отыскать. Ну, в любом случае теперь все дела сделаны. – Она остановилась, чтобы перевести дыхание.