Якоб и Вильгельм Гримм - Полное собрание сказок и легенд в одном томе

Однако же, утомленный битвой с драконом и измученный пламенем, которым тот обдавал его, охотник почувствовал себя в таком изнеможении, что сказал королевне: «Мы с тобою так изнурены и утомлены, что недурно было бы нам прилечь отдохнуть». Королевна с ним согласилась, и они прилегли на голой земле; а охотник сказал льву: «Посторожи, чтобы никто не напал на нас во время сна». И, сказав это, заснул вместе с королевной. Лев и сел около них, но он тоже был так утомлен битвой, что подозвал медведя и сказал: «Ложись рядом со мной; надо мне немного поспать, и, если кто подойдет, разбуди меня». Медведь и прилег около него; но он был тоже утомлен и позвал волка: «Приляг около меня, – сказал он ему, – я только немножко сосну, и, если кто появится, разбуди меня». Волк лег около медведя, но так как и он был утомлен, то подозвал лисицу и сказал: «Ложись рядом со мною, дай мне поспать немного, а если что случится, то разбуди меня». Лисица легла около него, но была тоже настолько утомлена, что позвала зайца и сказала: «Ложись рядом, дай мне поспать немного, а если кто подойдет, то разбуди меня». Прилег заяц около лисицы, но и он, бедняга, был тоже утомлен, и так как он никому не мог поручить охрану, то просто заснул. Заснула и королевна, и охотник, и лев, и медведь, и волк, и лисица, и заяц – и все спали крепким-крепким сном.

Тем временем дворецкий, который должен был за всем следить издали, когда увидел, что дракон не отлетает и не уносит королевны и все на горе спокойно, собрался с духом и взошел на гору. Он увидел там разрубленного на куски и в клочья растерзанного дракона, а невдалеке от него – спящих рядком королевну, охотника и всех его зверей… И все были погружены в глубокий сон. А так как он сам был человек злой и безбожный, то он вынул меч, отрубил охотнику голову; королевну же подхватил на руки и понес с горы. Тогда она проснулась и пришла в ужас; но дворецкий сказал ей: «Ты в моей полной власти! Ты должна будешь сказать, что не он убил дракона, а я!» – «Не могу! – сказала она. – Не ты это сделал, а охотник и его звери!» Дворецкий выхватил свой меч и грозил ее убить в случае, если она не повинуется его воле, и тем вынудил у нее обещание ему повиноваться. Затем он привел королевну к королю, который не мог опомниться от радости, когда увидал в живых милое свое дитятко, преданное на растерзание чудовищу. Дворецкий сказал ему: «Я убил дракона и дочь твою девицу, и все царство твое от чудовища избавил; а потому и требую себе в награду руку твоей дочери, как было тобою обещано». Король спросил у дочери: «Правду ли он говорит?» – «Должно быть, правда, – отвечала она уклончиво, – но я выговариваю себе разрешение отложить свадьбу на один год и один день». В этот промежуток времени она надеялась получить хоть какие-нибудь сведения о своем милом охотнике.

Между тем на драконовой горе все звери все еще лежали рядком около своего убитого господина и спали глубоким сном. Прилетел большой шмель и сел зайцу на нос; но заяц обмахнулся лапкой и продолжал спать. Шмель прилетел вторично и уселся там же, но заяц опять-таки обмахнулся лапкой и все-таки спал. Прилетел шмель в третий раз и пребольно ужалил его в нос, так что тот проснулся. И чуть только он проснулся, как разбудил лисицу, а лисица – волка, волк – медведя, а медведь – льва. Когда же лев проснулся и увидел, что королевны нет, а его господин лежит убитый, то он начал страшно рычать и воскликнул: «Кто мог это совершить? Медведь, зачем ты меня не разбудил?» Медведь спросил у волка: «А ты почему меня не разбудил?» – а волк задал тот же вопрос лисице, лисица – зайцу. Один бедный заяц ни на кого не мог сослаться, и все сложили вину на него. Они готовы уже были растерзать его; но он взмолился к ним и стал просить: «Не губите вы меня – я сумею оживить нашего господина. Я знаю гору, на которой растет такой корень, что кто его во рту держит, тот исцеляется от всех болезней и всяких ран. Но только та гора отстоит отсюда на двести часов пути». Лев сказал ему на это: «В двадцать четыре часа ты должен сбегать туда и обратно и тот корень принести с собой». Заяц тотчас пустился в путь и через двадцать четыре часа действительно вернулся с корнем. Лев приставил охотнику голову на место, и заяц ткнул ему корень в рот, и мигом все опять срослось, и сердце стало биться, и жизнь к нему возвратилась. Тогда охотник очнулся от сна и ужаснулся, не видя около себя королевны; он подумал: «Верно, она ушла во время моего сна, чтобы от меня избавиться». Лев впопыхах приставил своему господину голову лицом назад; но тот в своей великой печали этого и не приметил, и только уже в полдень, когда ему захотелось поесть, он увидел, что голова у него перевернута, никак не мог понять повода к такому странному превращению и стал у зверей спрашивать, что могло с ним произойти во время сна? Тогда и рассказал ему лев, что все они от утомления около него заснули, а при своем пробуждении нашли его мертвым, с отрубленной головой; затем рассказали, как заяц принес жизненный корень, а он впопыхах приставил голову наоборот, лицом к спине, но с удовольствием готов исправить свою ошибку. Он и действительно сорвал охотнику голову, перевернул ее, а заяц заживил ему раны и укрепил голову на плечах при помощи своего корня.

Но охотник запечалился, пошел скитаться по белу свету и всюду заставлял зверей своих плясать перед зрителями. И случилось так, что он ровно год спустя опять пришел в тот самый город, где он спас королевну от дракона, и увидел, что весь город обвешан красной материей. И спросил он у хозяина гостиницы: «Что все это значит? Ровно год тому назад ваш город был весь увешан черным… Почему же теперь он увешан красной материей?» – «Год тому назад, – отвечал хозяин гостиницы, – нашу королевну пришлось отдать на съедение дракону; но дворецкий нашего короля с тем чудовищем сразился и убил его, и завтра должно происходить их венчание. Вот почему тогда город был весь увешан черным, а ныне украшен ярко-красной материей».

На другой день, когда уже надлежало праздновать свадьбу королевны, охотник в обеденное время сказал хозяину гостиницы: «А как полагаешь, господин хозяин, ведь я сегодня хочу здесь у тебя поесть хлеба с королевского стола?» – «Ну, – сказал хозяин, – я, пожалуй, не прочь побиться об заклад на сто червонцев, что этого никогда не будет». Охотник принял заклад и выложил на стол кошелек со ста червонцами. Потом позвал зайца и сказал: «Ступай, мой милый скакун, и принеси мне того хлеба, который ест сам король». Заяц был между зверьми младший и не смел никому передать своего поручения, а должен был сам его исполнить. «Э-э, – подумал он, – пожалуй, если я пойду так-то один по улицам, мясницкие собаки побегут за мною следом». Как он думал, так и случилось: собаки пустились за ним бежать по улицам и не на шутку добирались до его красивой шкурки. А он – как пошел писать и укрылся в будке часового, так что тот и не заметил, как это произошло. Подбежали к будке и собаки: очень хотелось им зайца из нее вытащить; но солдат, что был на часах, видно, шутить не любил и так угостил их прикладом, что они с визгом и ревом бросились врассыпную. Чуть только заметил заяц, что путь ему открыт, помчался он в королевский замок и прямехонько к королевне, сел под стулом у ней да лапкой-то ее чуть-чуть за ножку. А она и говорит: «Пошла прочь!» – думала, что это ее собачонка. А заяц-то ее опять за ножку лапкой; и она опять-таки: «Да пошла же прочь!» – все еще думала, что собачка. Но заяц опять свое – и третий раз ее за ножку лапкой; тут только заглянула она под стул и узнала зайца по своему ожерелью. Вот и взяла она его себе на руки, отнесла в свою комнату и сказала: «Милый зайчик! Чего ты желаешь?» Тот отвечал: «Господин мой, тот самый, что убил дракона, прибыл сюда и через меня просит, чтобы ты прислала ему того хлеба, который сам король ест».