Брайан Чик - Сюрпризы и опасности

– А его страсть к гаджетам?

– Её нет, – сказала Меган. – Больших очков тоже нет. И полного кармана ручек.

Элла попыталась вообразить Ричи, убрав всё лишнее. Подумав целую минуту, она помотала головой:

– Не выходит. Никак. Ричи – это Ричи, с его укороченными штанами и разноцветными кроссовками. Другим я его не вижу.

Меган хлопнула в ладоши.

– Я тоже!

Ещё несколько минут девочки продолжали в том же духе, обсуждали мальчиков и вещи, делающие их симпатичными или отталкивающими. Как и всегда, эта тема казалась Элле странной и волнующей – особенно при разговоре с Меган. Они были лучшими подругами всю свою жизнь. Многие годы они искренне считали большинство мальчишек самыми отвратительными созданиями на земле. И сейчас терялись, не зная, что делать с зарождающимися новыми чувствами.

– А ты хочешь замуж? – спросила Меган.

– Не в пятом классе, – пошутила Элла, поднимаясь с пола.

– Ну, когда-нибудь?

Элла села за стол лицом к подруге и понаблюдала, как рождественские гирлянды высвечивают открытое лицо Меган. Она взяла со стола один из электронных гаджетов Ричи, какую-то крошечную лампочку на проводе, и покрутила её в пальцах.

– Ох уж этот Ричи с его штуками… Что это вообще такое?

– Ты так просто не отделаешься, – сказала Меган, намекая, что Элле не уйти от ответа.

Элла задумалась над её вопросом, и перед её внутренним взором встала её семья. Она увидела маму, отца. Сначала вместе, затем порознь. Вообразила себя ночью в кровати, рыдающей в подушку. Сколько это длилось? Недели? Месяцы? Как долго она винила себя в разводе родителей? Элла бездумно смотрела, как безделушка Ричи вертится вокруг её пальца, пока её желудок сжимался, а в сердце вонзались ледяные иголки. Она давно знала, что эмоциональная боль может стать физической.

– Нет, – без тени эмоций холодно ответила Элла. – Мама говорит, что не стоит, брак – это ненадолго.

– Необязательно должно быть именно так, – возразила Меган.

Элла надолго задумалась, потом спросила:

– А кто даст гарантии?

Элла подняла взгляд на подругу, то высвечивающуюся, то пропадающую в перемигивании лампочек.

– Как часто ты о нём думаешь? Об отце? – спросила Меган.

– Каждый день, – ответила Элла. – Мама всё ещё плачет по ночам. Я – нет.

– Не стоит этого стесняться.

Элла улыбнулась, но в её голосе звенела злость:

– Проще ненавидеть, чем мириться с болью.

– Элла, нельзя…

Но Элла так резко вскочила со стула, что слова застряли в горле Меган. Она бросила на стол гаджет Ричи, подошла к танцующему снеговику и нажала на кнопку. Улыбаясь, она смотрела, как три его шара вертятся и трясутся под звуки песни.

– До Рождества остался всего один день, – сказала она. – Нужно радоваться.

Меган кивнула и выдавила из себя слабую улыбку. Ей, как и остальным скаутам, было прекрасно известно: Элла избегает разговоров о своём отце не потому, что хочет уберечь себя от боли, а потому, что хочет уберечь от неё своих друзей.

– В одном ты права, – сказала Меган и кивнула на снеговика. – Эта штука… Она и правда раздражает как раз в меру.

Элла хихикнула, давая Меган понять, что можно смеяться, и они захохотали. Элла принялась притоптывать и раскачиваться, подражая снеговику. Меган засмеялась пуще прежнего, и Элла пустилась в пляс по всему форту. Тогда Меган принялась кататься по подушке, скандируя «Йей! Йей!», и колотить кулаком воздух над головой.

Докружившись до стены, Элла вдруг остановилась, устремив взгляд на что-то в окне. Через три дома от них, на соседском дворе, освещённом лампой над входной дверью, она заметила какое-то движение. Точнее, там не просто кто-то двигался – там кто-то прыгал. Элла упёрлась руками в подоконник и напрягла зрение. Кенгуру! Каким-то образом он оказался за стеной зоопарка и теперь прыгал по округе, явно не понимая, как ему вернуться.

– Меган! – позвала Элла. – Сюда, быстро!

Казалось, подруге понадобилось меньше секунды, чтобы встать рядом и посмотреть в окно.

– Ох, ничего себе… Что он там делает?

– Гроты, – догадалась Элла. – Видимо, он заплутал и вышел наружу не там, где следовало.

Кенгуру замер, чем-то напуганный, затем, разбрасывая снег, запрыгал в сторону от Скаутского форта. Прошли какие-то секунды, и он скрылся из виду.

Взгляд Меган метался между Эллой и тем местом, где она в последний раз видела кенгуру, её косички болтались из стороны в сторону.

– Что будем делать? – спросила Меган.

– Именно то, что должны! – ответила Элла.

Элла одним прыжком пересекла форт, скользнула в жёлоб и скатилась на землю. Пробежав через двор Новицки, девочки бросилась в погоню за кенгуру.

– В какую сторону? – спросила Меган.

Бок о бок они неслись по участку Баркеров. Сумерки уже давно сгустились в ночные тени, размазав предметы до неясных очертаний. Во дворах впереди Элла различала контуры бассейнов, навесов и игровых площадок. Редкие лампочки над входными дверями пятнами прорезали темноту, бросая на кирпичные стены и слегка прикрытую снегом траву длинные тени. Голые деревья, казалось, были выгравированы прямо на небе.

– Я думаю, прямо!

Они перепрыгнули живую изгородь на границе участка Баркеров, при этом носки кроссовок Эллы едва не задели верхние её веточки. На извилистом заднем дворе Хантеров они повернули направо, и в этот момент в тусклом свете лампочки показался кенгуру. Элла заметила, что одно его ухо загнуто в сторону.

– Да вы издеваетесь! – выдохнула она. – Это Боксёр!

В этот момент что-то напугало кенгуру. Он прыгнул влево, затем вправо, с силой выпрямив задние лапы. Затем направился вперёд и перепрыгнул через большой вечнозелёный куст, задев его хвостом и взметнув в воздух снежное облачко.

– Что будем делать, когда поймаем его? – спросила Меган.

– Не знаю, – призналась Элла. – Завалим?

– Завалим?!

– Может, нам удастся вернуть его в зоопарк. Раз он один раз смог перемахнуть через стену, сможет и во второй.

Стоило Элле услышать собственные слова, как она поняла, что это был наилучший план. Скауты успели многому научиться с начала тренировок по искусству перехода с десандерами, но заваливание кенгуру в этот список не входило.

Девочки со всех ног бросились к Боксёру, до которого оставалось всего чуть-чуть. Элла чувствовала, как холодный воздух обжигает лёгкие, а убранные в хвост волосы бьют по плечам. Меховые наушники сползали, и ей постоянно приходилось их поправлять. Всякий раз, когда она поглядывала на Меган, ей бросалось в глаза, что её косички подпрыгивают вверх-вниз, точно крылья крупной птицы.