Рик Янси - Меч королей

– Я задал только два вопроса, дядя Фаррел, и они вроде как связаны, так что сойдут и за полтора.

– Знаешь, Альфред, люди, которые считают себя остроумными, редко бывают такими на самом деле.

– А я и не считаю себя остроумным. По-моему, я слишком высокий и толстый, слишком медлительный и слишком часто попадаю впросак, но вряд ли остроумный. Почему ты встал, дядя Фаррел?

– У нас будут гости, – сказал дядя и облизнул толстые губы.

– Да? – У нас никогда не было гостей. – А кто?

– Кое-кто очень важный. Альфред, надень что-нибудь чистое и ступай на кухню. Сегодня поедим пораньше.

Я переоделся и, войдя в кухню, обнаружил, что мой замороженный солсбери-стейк уже приготовлен в микроволновке и ждет меня на столе. Дядя Фаррел пил пиво – странно. Он никогда не пил пива за обедом.

– Альфред, как ты посмотришь на переезд из этой дыры в Секвойя-Хиллс, где большие особняки?

– Чего?

– Ну, туда, где живут богачи?

Я подумал.

– Это было бы здорово, дядя Фаррел. Но когда мы успели стать богачами?

– Мы и не стали, но можем разбогатеть. Когда-нибудь. – Дядя жевал свой стейк и загадочно улыбался. – А на следующей неделе ты снова сдаешь экзамен на права. Хочешь, чтобы твоей первой машиной был «феррари-энзо»?

– Ух ты! Это было бы здорово, дядя Фаррел, – сказал я.

На него иногда находило такое. Ни для кого не секрет, что быть бедным паршиво. Но есть бедные и есть нищие, а мы не были нищими. Я хочу сказать, что никогда не ложился спать голодным и свет у нас всегда был включен, то есть на электричестве мы не экономили, но работать ночным охранником на первого богача Ноксвилла – это, по-моему, нелегко. И еще дядя в последнее время мало спал, а от недосыпа можно чуточку оторваться от реальности.

– Но я, пожалуй, предпочту «хаммер».

– Ладно, пусть будет «хаммер». Как скажешь. Марка машины не имеет значения, Альфред. Этот парень, который придет к нам сегодня, он очень богатый человек и хочет нам кое-что предложить… В общем, я надеюсь, что, если все получится, мы больше никогда не будем волноваться о деньгах.

– По правде, дядя Фаррел, я и не знал, что мы волнуемся о деньгах.

– Его зовут Артур Майерс, и он владеет «Тинтагель интернэшнл» [5]. Ты когда-нибудь слышал о «Тинтагель интернэшнл»?

– Нет, не слышал.

– Это один из крупнейших международных конгломератов – может быть, даже больше «Сэмсон индастриз».

– Понятно.

– Короче, дела обстоят так, Альфред. Однажды на дежурстве, которое ничем не отличалось от других, то есть я сидел в одиночестве и ничего не делал, вдруг зазвонил телефон. Угадай, кто был на проводе?

– Мистер Майерс?

– Точно.

– А что такое конгломерат?

– Это бизнес, который владеет другими бизнесами. Или что-то вроде того. Суть не в этом. Альфред, перестань меня перебивать и постарайся немного сосредоточиться, лады?

– Я постараюсь, дядя Фаррел.

– Итак, мистер Артур Майерс сказал, что у него есть для меня деловое предложение.

– У владельца крупнейшего конгломерата возникло деловое предложение к тебе? – переспросил я.

– Бред!

– Да уж точно.

– Я тоже так подумал! – Дядя Фаррел пристукнул вилкой по тарелке и затараторил: – Кто я такой? Всего лишь маленький, неприметный ночной охранник. Но я встретился с ним, и оказалось, что он настоящий и ему нужна моя помощь. Наша помощь, Альфред.

– Наша помощь?

Чем больше дядя говорил об этом странном деле, тем сильнее я недоумевал.

– Понимаешь, у Майерса и Бернарда Сэмсона есть что-то общее. Может, дружили когда-нибудь, или земляки, или не знаю что. В общем, Майерс убедил Сэмсона вложиться в одно крупное дело. Я не знаю деталей, но, видимо, сумма была немалая, а дело не заладилось. То есть все пошло из рук вон плохо. Сэмсон потерял кучу денег и обвинил в этом Майерса.

– Почему он обвинил Майерса?

– Не знаю. Альфред, ты слушай и не перебивай. У нас мало времени.

– Почему у нас мало времени?

– Я к этому и веду.

– К чему?

– К тому, почему у нас мало времени!

Дядя тяжело вздохнул.

– Мистер Сэмсон обвинил мистера Майерса в том, что дело накрылось. Он, то есть Сэмсон, очень плохо это воспринял и совершил ужасный поступок.

– Что он сделал?

– Он кое-что украл.

– У мистера Майерса?

– Нет, из Лувра в Париже. Естественно, у Майерса! Сэмсон украл это и запер в своем офисе.

До меня постепенно начало доходить.

– Из его офиса в Сэмсон-Тауэрс?

– Вот именно. Наконец-то ты уловил суть. Из офиса в Сэмсон-Тауэрс, где ночным охранником работает твой покорный слуга.

– И Майерс хочет, чтобы ты вернул ему эту вещь?

– Правильно. Так и есть, и…

– Что это?

– Ты о чем?

– О вещи, которую украл Сэмсон.

– А, о ней. Я не знаю.

– Ты не знаешь?

Дядя Фаррел медленно покачал головой:

– Понятия не имею.

– Дядя Фаррел, как ты собираешься забрать эту вещь из офиса Сэмсона, если не знаешь, что это такое?

– Это детали, Альфред. Пустяк. Вся суть в том…

– По мне, так это очень серьезная деталь.

– Ты хочешь узнать, в чем суть?

– Конечно.

Дядя зашевелил губами, но я ни слова не услышал.

– Ты меня перебил, и все мысли вылетели! Со свистом! Прямо в окно! На чем я остановился?

– Ты собирался объяснить, в чем суть.

– Суть? О да! Суть в том, что, если я достану для него эту вещь, он заплатит мне миллион долларов.

У меня глаза полезли на лоб.

– Ты сказал – миллион долларов?

– Ну не песо же!

Я немного подумал над этим.

– Это незаконно.

– Нет, законно.

– Но если мистер Сэмсон украл эту вещь, то почему мистер Майерс не обратится в полицию?

Дядя Фаррел облизнул толстые губы.

– Он сказал, что не хочет, чтобы в это дело вмешивалась полиция.

– Это почему же?

– Он заявил, что не желает огласки. Он не будет выдвигать обвинение, потому что газеты и телевидение вцепятся в эту историю, а ему это не нужно.

– А может, эта вещь принадлежит мистеру Сэмсону, а мистер Майерс все врет. Может, он просто использует тебя, потому что у тебя есть ключ.

– Ну да, у меня есть ключ, и поэтому я ему нужен. Но я не вор, Эл. Послушай, я затеял этот разговор не для того, чтобы получить у тебя разрешение. Я прошу о помощи.

– Меня? О помощи?

– Именно, – сказал дядя Фаррел. – Мне не справиться в одиночку, Эл. И я прикинул, что лучше тебя в этом деле помощника не найти, тем более что и ты выиграешь. Миллион долларов! Ты только подумай об этом, Эл. Тебе всего пятнадцать, ты еще мало живешь на свете – не то что я, а такой шанс выпадает только раз в жизни!

– Мне надо это обдумать, – сказал я.

Дядя перестал жевать свой стейк из микроволновки, у него немного отвисла челюсть, и я разглядел пережеванное мясо.

– Что значит – тебе надо это обдумать? Что тут обдумывать? Я твой дядя. После того как твой никудышный отец бросил вас, а мама умерла от рака, упокой господи ее душу, я – вся твоя родня. Это самое выгодное дельце в твоей жизни. Один миллион долларов за час работы, и ты говоришь, что тебе надо это обдумать?