Кэти Аппельт - Ночь голубой луны

Он уже не мог припомнить, когда впервые очутился на этом берегу. Может быть, лет семьдесят назад? А может, и сто?

«Интересно, – подумал он, – куда подевались пони?»

Именно из-за них он оказался в Техасе. Он приплыл сюда на корабле, который наткнулся на Устричную косу неподалёку от пляжа. Пароход вёз пони из Камарга в Техас в цирк Галвестона. Он помнил тот страшный день, перепуганных пони, которые громко ржали и били копытами в запертых загонах на тонущем судне, постепенно наполняющемся водой.

Одну за другой он выводил лошадок на палубу и уговаривал спрыгнуть в воду. Они слушались его, и постепенно все оказались за бортом. Когда в загоне осталась последняя, угольно-чёрная кобылка, он вскочил на неё верхом и изо всех сил пришпорил, ударив пятками по бокам, так что она вскинула передние ноги, резко взбрыкнула, ударив копытами воздух, спрыгнула с палубы, и они вместе с Анри обрушились в воду.

Месье Бошан до сих пор помнил это удивительное ощущение полёта. Казалось, он оседлал крылатого коня – Пегаса. Восхитительное и пугающее чувство, от которого холодело в груди и сосало под ложечкой. Когда они очутились в воде, Анри соскользнул с лошади, и они поплыли, рассекая волны, к песчаному пляжу.

В тот вечер десять пони выбрались из моря на берег и исчезли среди солёных болот на техасском побережье. Среди техасских болот, точь-в-точь таких же, как солёные болота французского Камарга, разве только деревьев на них чуть меньше, чем на камаргских.

Пони исчезли. А с ними исчезло и ещё кое-что. Талисман. Он потерялся где-то между тонущим пароходом и пляжем, в солёных прибрежных водах, незаметно выскользнув из кармана Анри.

Никто не пытался искать и ловить лошадок. После того как подошёл буксир и снял судно со скалы, капитан отплыл в Галвестон, где получил возмещение ущерба, и сразу же отправился в Египет. Анри Бошан не поплыл вместе с ним. Вместо этого он сел на пассажирский пароход, который шёл во Францию. Он должен был вернуться обратно в Сен-Мари-де-ла-Мер и отыскать Джека.

Со стыдом вспоминал он о своём поступке: о бегстве, о предательстве. Но, в конце концов, это сейчас не главное. Главное – это его желание снова увидеть Джека и взять его за руку.

Вернувшись в свой городок, он сразу бросился на площадь, к фонтану. Он расспрашивал всех прохожих, но никто никогда не видел здесь никого, похожего на Джека. Тёмные волосы, ярко-синие глаза. Он расспрашивал даже о старой рыбачке, но и о ней никто ничего не слышал. Несколько месяцев он каждую ночь приходил к фонтану. Каждую ночь. Но Джек так и не появился, как и та старая рыбачка с корзиной.

И вот, когда Анри уже совсем потерял надежду, он вдруг увидел на площади одноглазого кота. Кот подмигнул ему своим единственным глазом и потёрся о ноги. Может быть, это был тот самый кот, который сидел на причале в день, когда Джек подарил ему талисман? Неужели это он? Сердце Анри забилось в груди, как птичка бьётся в клетке. Он наклонился и почесал кота за ухом. И, слушая кошачье мурлыканье, он твёрдо решил: если понадобится, он объедет целый свет и будет повсюду искать Джека, пока не найдёт.

Через неделю они с котом отправились в плавание. Они побывали в Лондоне, Сиднее, Ванкувере, Шанхае, Окленде, Сан-Франциско. Но всё было бесполезно. Наконец Анри вместе с котом высадился на берег в Корпус-Кристи. Прошло много лет. За все эти годы месье Бошан состарился.

А кот? Неужели с ним на берег сошёл тот самый кот – большой, чёрно-белый, одноглазый? Месье Бошан и сам не знал. Время от времени кот ненадолго исчезал, а потом появлялся снова слегка изменившимся: то исчезнет чёрное пятно на шкурке, то появится беленький носочек на передней лапке, и, что самое загадочное, зрячим оказывался у него то левый, то правый глаз.

Но кличка кота не менялась: Синдбад – в честь легендарного морехода.

Вдвоём они ходили вдоль уединённого пляжа, мимо широкого мелкого пруда и длинного узкого канала, который пролегал между линией прибоя и солёными болотами. Когда начинался отлив, им была видна коса, где когда-то сел на мель их пароход. Её угловатые края выступали из воды. Где-то там и потерял месье Бошан свой талисман. А вдруг он когда-нибудь отыщется?

День за днём и год за годом человек и кот мерили шагами пляж, в надежде, что однажды прибой выбросит на берег заветную находку.

Побережье Техаса. Он сказал тогда Джеку, что едет сюда. Быть может, думалось ему, всё будет наоборот и не он отыщет Джека, а Джек отыщет его? Он построил здесь дом, украсил крыльцо и веранду горшками, в которых цвели розы и ночной цереус. По ночам со стороны болот он слышал далёкое ржание: это пони камаргу окликали друг друга.

Год проходил за годом, и наконец он потерял им счёт, и потерял счёт своим попыткам отыскать талисман. Бесчисленное множество раз он плавал в прибрежной воде, осматривая дно в тщетной надежде найти свою пропажу. И вот наконец он почувствовал, что стал слишком стар для того, чтобы входить в воду. Он боялся не справиться с волнами, боялся, что отлив утащит его в океан и у него не будет сил доплыть до берега.

А потом стихли и далёкие голоса пони камаргу.

Теперь единственное, что связывало его с Джеком, – это кот, розы и ночной цереус. Розы цвели постоянно, но цереус – единожды в год, в таинственную ночь полнолуния, в ночь голубой луны. Он наполнял ночной воздух густым сладким и пряным ароматом, который напоминал Анри Бошану о Джеке и о тех далёких ночах в маленьком городке на площади возле фонтана.

Но в этот год цереус так и не расцвёл. И месье Бошан, сжимая в руке сломанный стебель чудесного цветка, думал о том, что вряд ли ему суждено прожить ещё целый год здесь, на Устричном шоссе, и снова увидеть голубую луну и вдохнуть аромат ночного цереуса.

В этот миг луна вдруг засияла ослепительно-ярким светом, и Синдбад обратил свой блестящий глаз к посеребрённой поверхности океана.

«Пор-р-р-р-ра, пор-р-р-ра!» – промурлыкал он.

А девочка в шлюпке тоже глядела на луну, снова и снова загадывая одно и то же желание: найти свою маму. Снова и снова.

Доуги посмотрел на часы, что висели в кухне. Полночь. Неудивительно, что в голове туман. Ему удалось проспать всего несколько часов. Так что Второму придётся подождать. Его хозяин никуда не пойдёт, пока не выпьет пару чашек. Доуги подошёл к раковине, открыл кран и наполнил кофеварку водой.

Дожидаясь, пока сварится кофе, он осмотрел укулеле. Дерево коа блестело, как новенькое, как в тот день, когда он получил этот инструмент в подарок от дяди.

Доуги нахмурился, покачал головой и накрыл гитару кухонным полотенцем, вспомнив сразу обычай закрывать лицо покойника. На душе у него защемило, и он потёр онемевшие кончики пальцев.