Кэти Аппельт - Ночь голубой луны

– Видишь, милок, – захихикала старуха. – Я тебе говорила: не твоего он поля ягода!

Анри ещё раз тряхнул головой. Что за наваждение? Быть может, всё это ему примерещилось в серых предрассветных сумерках? Боль в ушибленном затылке всё не стихала. Неужели он так ударился головой, что сошёл с ума? Может, у него начались галлюцинации? Он смотрел и не верил своим глазам, а точнее, не хотел верить в то, что Джек мог так сильно измениться. Да и Джек ли это? Нет, нет, это не он!

Он зажмурился, а когда вновь открыл глаза… О ужас!

– Морское чудище! – прошептал он. У него перехватило дыхание. – Морской дьявол! Не может быть!

Много раз он слышал рассказы моряков о диковинных морских обитателях – полулюдях-полурыбах, – о сиренах, которые увлекали мореплавателей на верную гибель к скалистым берегам и опасным рифам, чаровницах, в существование которых не до конца верилось.

Он никогда всерьёз не воспринимал эти басни и был убеждён, что моряки рассказывают их для забавы во время долгих плаваний, когда перед глазами расстилается однообразная безбрежная морская пустыня. И вот на его глазах Джек так жутко изменился, превратился в… страшно сказать… морского дьявола!

Нет, это невыносимо! Всё это время он верил, что у них с Джеком настоящая дружба. И вот теперь он смотрел на чудище в фонтане и понимал: «Нет, это не Джек!» Вместо Джека перед ним было существо с острым плавником на спине, с блестящей чешуёй, покрывавшей его плечи, руки и грудь. Анри отшатнулся от фонтана, словно молния пронзила его насквозь, до самого мозга костей. Предательская молния.

И тут раздался хриплый смех морской ведьмы. Ужасная старуха ткнула пальцем в фонтан и прокричала Анри:

– Что я тебе говорила, милок? Не твоего он поля ягода!

– Анри!

Он услышал голос Джека. Джек звал его! Но голос был слабый, словно шёл издалека…

– Анри! Постой… Анри…

Анри замер. Зов послышался снова:

– Анри! Анри…

Такой знакомый голос. Голос Джека.

Анри отвернулся. Его лицо горело от гнева и стыда. Стыд, словно липкая слизь, сползал ему за шиворот и растекался по плечам, по груди, по всему телу. А он-то думал, что у них с Джеком завязалась настоящая дружба. Как он мог быть таким наивным и доверчивым? Он бросился наутёк, прочь отсюда, скорее! На неверных, трясущихся ногах он бежал мимо доков, пока не очутился на причале у парохода, рядом с загоном, в котором уже толпились крепкие мохнатые пони – знаменитые пони камаргу.

Он бежал не оборачиваясь, не поднимая глаз, упорно глядя вниз, под ноги, на грязные булыжники, на солому из корабельной конюшни.

Наутро судно вышло в море. На его палубе стоял пятнадцатилетний мальчик. Он слышал не умолкающий ни на секунду плеск волн. Сердце его ныло. Глаза покраснели и распухли от слёз. В горле стоял ком. Он смотрел на бухту, в расстилавшееся перед ним открытое море. Он даже ни разу не взглянул назад, на город, который покидал.

Но сквозь предательский страх и стыд, что кипели в нём, он слышал идущий откуда-то изнутри тихий, настойчивый шёпот: «Обернись! Обернись…» Он потёр кулаком свои заплаканные глаза и оглянулся. Там, на пристани, на краю причала сидел и смотрел ему вслед одноглазый кот. Анри помахал ему рукой сам не зная зачем. А в ответ… Показалось ему или в самом деле кот подмигнул на прощание своим единственным глазом?

И в этот миг Анри понял, что совершил ошибку. Ужасную, непоправимую ошибку. Он не должен был бежать. Ему нужно было остаться там, у фонтана, хотя бы для того, чтобы попрощаться, чтобы сказать: «До свидания…»

Анри сунул руку в карман и нащупал талисман – он был всё ещё тёплый. Потом снова взглянул на причал. Кот сидел на том же месте. Анри Бошан вдруг закинул голову и воздел руки к ясному утреннему небу. Не всё ли равно, каким был Джек, кем он был? Главное, что Джек был его другом. Любимым другом.

Прижав стёртую ладонь к карману джинсов, Берегиня глядела на удаляющийся берег. Если Йемайя действительно такая могучая владычица, почему она не помогла ей? Ведь ей были принесены не один, не два, не три, не четыре, а целых пять даров, самых дорогих и любимых: Седна, нингё, меерфрау, сирена и лорелея. У неё остались только две фигурки, одна из которых – статуэтка самой Йемайи.

Берегиня ещё раз обратилась к морской богине:

– О, великая матерь, владычица морей! Помоги мне найти мою маму!

Повторив загаданное желание, она прислушалась в надежде услышать ответ.

Но ответа не последовало.

«Быть может, Йемайе недостаточно загаданного желания? – подумала Берегиня. – Но что же тогда ей нужно?» И тут же её осенило. Ну конечно же! Молитва!

Берегиня попыталась припомнить какую-нибудь молитву из тех, которым научила её Синь. Но это всё были молитвы благодарения – за синее небо, чистый воздух, за свежие плоды, за юрких ящерок… Прекрасные молитвы, но не о помощи.

Синь не позаботилась о том, чтобы научить Берегиню молиться о помощи.

Берегиня знала, что Синь не верила в то, что молитвы могут обладать действенной силой и способны что-то изменить.

«Надо реально смотреть на вещи», – часто повторяла Синь.

Берегиня, глядя на луну, подняла к небу руки и развела ладони, как вдруг… «Давай! Давай!»

Капитан! Он вернулся! Капитан, который куда-то пропал, пока шлюпка проходила канал, снова с ними! У Берегини отлегло от сердца. Раз Капитан здесь, значит, они не слишком далеко от берега.

Верт уселся на дне шлюпки. Капитан спикировал на скамейку, распушил перья, расправил крылья и пронзительно крикнул: «Давай! Давай!»

Потом настала тишина. Пёс и чайка молча и очень серьёзно посмотрели на Берегиню, словно хотели сказать ей: «Ну что ж, хорошенького понемножку. Морская прогулка удалась на славу. А теперь пора домой!»

«Домой… – подумала Берегиня. – Как же нам теперь вернуться домой?»

Берегиня вовсе не намеревалась заплывать за скалу де Вака. По плану она должна была добраться на шлюпке до косы и дождаться там появления Мэгги-Мэри. Вот так. Легче лёгкого. Раз-два – и готово.

В плане значились пункты «З», «И», «К» и «Л»: «Добраться до косы», «Отыскать Мэгги-Мэри», «Рассказать ей всё, что случилось в этот ужасный день, – рассказать всё-всё-всё», «А потом спросить у неё, что же теперь делать». Берегиня сунула большой палец в задний карман джинсов. Бумажка с планом по-прежнему лежала там. Но теперь от неё не было никакого проку. План нарушился, потому что в нём не было пункта: «Миновать косу и выйти в открытый океан».

Как же ей теперь отыскать Мэгги-Мэри? А сможет ли Мэгги-Мэри отыскать её? В душу Берегини вдруг закралось страшное сомнение: а вдруг мама не сможет её найти?

Она нащупала на шее талисман и сжала его в кулаке. Надо загадать ещё одно желание! Это должно помочь. А ещё надо отправить луне маленькую просительную молитву. Но не успела она придумать, о чём и какими словами она будет молиться, как огромная волна ударила о борт шлюпки. Верт взвизгнул. Берегиня ухватила его за завязки спасательного жилета.