Рейф Ларсен - Невероятное путешествие мистера Спивета

Семафор. Из блокнота З55

Царапанье пера по бумаге

Другие базовые элементарные звуки: гром; щелканье зажигалки; скрип третьей сверху ступеньки крыльца; смех (ну, не всякий смех, а такой, как у Грейси, когда на нее накатывает, она корчится, остановиться не может и вновь становится совсем маленькой); вырвавшийся на поля ветер ущелий, особенно осенью, когда опавшие листья шелестят по колосящимся перьям травы; выстрел; царапанье пера по бумаге.

Товарный поезд как звуковой сэндвич. Из блокнота З101

Железнодорожные рельсы, утро

Общий план: стремительно приближающийся поезд. Крупный план: рука, сжимающая ручку чемодана. Крупный план: тоненькая ниточка слюны в уголке рта. Камера медленно отъезжает, показывая отчаянного, ошалелого беглеца: Т. В. Спивета. Контрабас и виолончель издают три замирающие ноты, дабы выразить общий ужас.

Мой первый эксперимент с инерцией. Из блокнота З7

Это была полная катастрофа. «Инерция куда более сложная штука, чем кажется на первый взгляд», – сказал доктор Йорн. Он все-таки ужасно умный.

Что-то вроде:

Пястные кости доктора Клэр. Из блокнота З34

(Я хотел нарисовать еще руку отца с изувеченным мизинцем, но не знал, как к нему подступиться).

Четыре слагаемых приключения

по Лейтону и Т. В. Спиветам, возраста 8 и 10 лет соответственно. Теперь зарыто под старым дубом вместе с моим завещанием.

Бродяжьи знаки. Из блокнота З88

Увидев знак «Здесь живет очень опасный тип», Лейтон немедленно объявил, что хочет вытатуировать его себе на запястье. Отец не удостоил эту просьбу ответом, так что Лейтон попросил меня просто нарисовать ему знак фломастером. Я уже привык к нашему утреннему ритуалу, когда перед школой я восстанавливал у него на запястье расплывшийся символ. Но как-то Лейтон сказал, что мои услуги ему больше не нужны, и следующие несколько дней я наблюдал, как прямоугольник постепенно стирается и исчезает совсем.

Как приготовить «Койот-тойот». Из блокнота С55

Доретта всегда добавляла табаско последним, щедрой рукой, приговаривая: «Крепкая штука». Это такого рода повторяющееся детское воспоминание, которого я уже начал бояться – не самого по себе, а просто потому что повторяющееся.

Как прекрасны эти лиловатые горы! Но они так красивы потому, что все сосны на них гибнут или уже погибли, пораженные вредоносным жучком лубоедом сосны горной ( Dendroctonus ponderosae) .

Dendroctonus ponderosae. Из блокнота К5

Вопрос, что делать с лубоедами (видимо, единственными жуками, о которых и в самом деле говорят обычные люди), широко обсуждался местными политиками. Что еще странно: доктор Клэр защитила диссертацию как раз о контроле популяции лубоедов горной сосны в Монтане и была на верном пути к тому, чтобы стать национальной героиней, но тут повстречала на танцах в Вайоминге моего отца. И когда они поженились, в ней что-то необратимо изменилось: она отказалась от потенциальной общественно-полезной карьеры ради поисков монаха-скакуна.

Каждую весну, когда новые участки соснового леса заливались этим смертоносно-красным цветом, я фантазировал, как было бы здорово, если бы мама и в самом деле помогла побороть эту напасть и тем изменить мир к лучшему. Мне хотелось, чтобы люди специально приезжали к Крейзи-свид-крик-роуд и показывали на наш дом.

– Вон там живет та дама, что победила лубоеда, – говорили бы они. – Она спасла Монтану.

Как-то раз я набрался храбрости и спросил, почему она больше не изучает проблему сосновых лубоедов.

– А разве у сосновых лубоедов есть какие-то проблемы? – отозвалась мама. – Они вполне себе процветают.

– Но ведь скоро тут вообще лесов не останется! – возразил я.

– Не останется сосновых лесов, – уточнила она. – Лично мне сосны никогда не нравились. Липкие, смолистые. Пусть вымирают, туда им и дорога.

Скала Бобровая голова. Из блокнота З101

Эта скала получила свое название потому, что с виду – если правильно прищуриться – немного напоминала голову бобра. По мне, на картинках она всегда была куда больше похожа на выныривающего кита, но, наверное, шошоны, которые первыми дали название этой природной вехе, не знали о существовании китов и потому в выборе аналогий были ограничены лишь лесной фауной.

Мы с Грейси играем в колыбельку для кошки во время снежной бури. Из блокнота С61

(со всеми движениями, которые можно сделать из этой первоначальной позиции)

Диллон как загородная резиденция. Из блокнота З54

Диллон по сути и вовсе не стоит считать настоящим городом – самое примечательное в нем то, что он является загородной резиденцией округа Биверхэд. А когда хвастливо употребляешь термин «загородная резиденция» чаще двух раз в неделю, то уже как-то и сам понимаешь, что хвастаться тут нечем. Отец, разумеется, считал иначе. Его послушать, так родео в Диллоне было просто Бродвеем. Так что в детстве я привык считать Диллон волшебным местом, но как подрос – взглянул на карту и увидел его таким, каков он на самом деле.