Лизи Харрисон - Монстры всегда возвращаются!

– Идеально!

Ляля не знала точно, почему Клодин аплодирует: то ли ей действительно понравилось письмо, то ли ей просто не терпится заняться своим роликом.

– Нет, Ляль, серьезно, я так и знала, что это будет круто! Все, отсылай!

Ляля еще раз перечитала письмо. Ее темные глаза бегали по экрану, губы беззвучно шевелились. Она покосилась на Влада. Дядя подмигнул. Она вздохнула, поцеловала свои пальцы, прижала их к экрану.

– Ну все, поехали…

«Ради тебя, папочка!» Она нажала «Отправить» и наконец-то ощутила, что вновь способна дышать. «По крайней мере, теперь ты не скажешь, что я даже не попыталась!» Она вскочила и схватила пучок ленточек.

– Ну все, ребят, вы снимайте вступительную часть, а мы с Владом и Лагги пока наведем окончательный лоск на наших моделей.

Эмми-ирландка включила видеокамеру и принялась нажимать какие-то кнопочки у нее на боку.

Клодин достала пудреницу и взбила кудри. Посмотрелась в зеркальце – нет ли на зубах следов вишневой помады – и кинула пудреницу в свою красную сумочку. Она встала напротив камеры и подбоченилась.

– Ну что, как я выгляжу?

Эмми-ирландка посмотрела на нее через видоискатель.

– Зашибись! Теперь только света не хватает.

– Щас!

Лагги поправила хромированную настольную лампу и направила свет стапятидесятиваттной лампочки прямо в лицо Клодин. Ляля с Владом зажмурились.

– Ну, Клодин, три… два… – Эмми-ирландка молча показала один палец, а потом ткнула им в ведущую.

– Здравствуйте! Вы смотрите очередной выпуск «Волк выход найдет!». Я – Клодин Вульф, и сегодня…

Тут Тини Тернер тявкнула.

– Валяй дальше, – сказала Эмми-ирландка. – Потом на нотике поправлю. Поехали!

Клодин внезапно умолкла и застыла, прислушиваясь.

Эмми нетерпеливо дернула камерой:

– Ну ты чего? Поехали!

Клодин покачала головой:

– Извини. Мне показалось, что…

Лампа мигнула.

Лагги держала в левой руке Кейла, а в правой – кисточку.

– Что происходит? – спросила она, когда черепаха внезапно втянула голову в панцирь.

В одной из клеток пронзительно завопили. Тра-Та-Та издал зловещий крик, колотясь иссиня-черными крыльями о решетку.

Клодин продолжала:

– Тини Тернер подобрали на улице в Сайлеме, штат Орегон. Шерстка у нее была тусклая, коготки неровные, но, как только мы…

– Стоп! – Эмми-ирландка вскинула голову. – Слушай, Ляля, можно их как-нибудь заткнуть?

Животные мяукали, скулили, рычали и шипели на разные голоса.

Ляля бросилась успокаивать своих питомцев.

– Круто! Ну, давайте. Три… два…

И тут комната погрузилась в могильный мрак. От визга Эмми всех пробрала дрожь. Лампочка слабо мерцала. Клодин с Лагги нервно хихикнули.

– Вот они, твои энергосберегающие лампочки, Ляля! – фыркнул Влад. – Они сберегают энергию благодаря тому, что никогда не горят!

– Дело не в лампочках… – пробормотала Ляля. Интересно, в офисе «T’eau Dally» тоже свет погас? Главное, чтобы ее письмо дошло раньше, чем наступит крайний срок…

Свет вспыхнул снова.

– Ну все, – неровным голосом сказала Эмми-ирландка. – Снимаем дальше!

Клодин опасливо встала перед камерой, перевела дух и продолжила:

– Сегодня Тини Тернер красится в рыжевато-золотистый цвет натуральной краской для волос от «L’Oreal». Она носит оранжевый вязаный шарфик, под цвет лака для когтей, и…

Тини заскулила, содрала с себя шарфик и забилась под кровать. Шарфик волочился за ней, как туалетная бумага, приставшая к подметке.

Особняк содрогнулся от удара грома.

– Давай про черепашек! – шепнула Ляля.

Клодин обернулась к камере.

– Этих красноухих черепах выловили из орегонского пруда. Их выпустил туда на верную смерть от холода кто-то, кому надоело о них заботиться…

Голос у нее дрожал.

– Уй-я! – Лагги выронила Кейла, он упал к себе в террариум и немедленно забился в пластиковое бревно. – Он меня укусил!

– Что происходит? – спросила Ляля в пространство. – Они никогда себя так не вели!

Тини жалобно тявкнула из-под кровати.

Клодин насторожила уши.

– Ляль, – сказала она, – знаешь, по-моему…

– Па-апочка вернулся! – сказал дядя Влад.

Дворик торгового центра «Сайлем-Хиллс» был до краев наполнен электризующей энергией. Фрэнки хотелось носиться по благоухающему крендельками пространству, визжа от восторга – так хорошо было чувствовать себя вольной птицей! Ей хотелось исполнить танец живота в витрине «Forever 21», прямо между зеленым полосатым сарафанчиком и черным мини со стразами. Пусть все покупатели полюбуются, как она танцует под «Star-struck» Леди Гаги! И чтобы дети, которые едят мороженое на лестнице у фонтана, и маникюрши в белых халатах, пьющие через соломинку свою диетическую колу во время перерыва, тоже присоединились к ней. Ей хотелось возглавить флешмоб вольных массовых танцоров!

Но вместо этого она шла, держась за руки с Бреттом, мимо трехступенчатого фонтана и ела мороженый йогурт «Pinkberry» с маракуйей. Это само по себе было вполне высоковольтно – просто это не требовало много энергии, а у Фрэнки накопилось немало лишних киловатт.

Может быть, из-за того, что плечи ей припекало тридцатиградусное солнышко. Или оттого, как небрежно развевались на ходу рваные джинсы Бретта – так, словно ему больше и находиться негде, кроме как здесь и сейчас. Или оттого, что витрины ломились от ярких летних шмоток, разложенных, как на шведском столе. Но, вероятнее всего, дело было просто в возможности находиться на людях в облике, данном ей от природы, без той забивающей поры косметики, которую Фрэнки вынуждена была носить прежде. Без свитера с высоким воротником, под которым надо прятать контакты. Без страха. И хотя то была уже двадцать седьмая ее прогулка без маскировки по этому торговому центру, все равно это казалось настолько мегаваттно, что даже не верилось!

Двое девчонок из колледжа, лизавших суперпорцию мороженого йогурта, истекавшую шоколадными шариками и мармеладными мишками, кивнули и улыбнулись Фрэнки, когда она проходила мимо.

– Классные туфли! – сказала одна из них.

– Спасибо!

Фрэнки, просияв, бросила взгляд на свои пробковые танкетки. Ей все время делали комплименты, когда она их носила со своим сиреневым комбинезончиком в цветочек. В них ее ноги казались особенно длинными.

– Шиза, скажи? – Бретт бросил промасленную бумажку от кренделя в ближайшую урну.

– Почему это? У меня действительно классные туфли!

Бретт фыркнул.

– Да нет. Я про то, что люди теперь даже не замечают, какого цвета у тебя кожа. Они видят просто… тебя.