Хэл Иггульден - Опасная книга для мальчиков

В 1907 году Скотт продолжил службу во флоте капитаном на различных судах, в 1908-м познакомился с Кэтлин Брюс и женился на ней. В это же время Шеклтон предпринял собственную попытку достичь полюса, но его команда повернула назад, не дойдя до полюса всего девяноста семи миль. Зов Антарктиды навеки впечатался в сердце как Скотта, так и Шеклтона, но именно вторая экспедиция Скотта стала известна всему миру.

Скотт писал, что «основная цель экспедиции – достичь Южного полюса и добыть для Британской империи честь этого достижения». Во второй попытке добраться до полюса наука играла уже второстепенную роль.

Скотт многому научился в предыдущей экспедиции, кроме того, пока съезжалась команда и собирались средства на экспедицию, он ещё раз съездил на консультацию к Нансену. Фонды пополнялись медленно, и некоторым участникам экспедиции пришлось изыскивать средства для того, чтобы получить место в команде. Капитан Оутс был ответственным за лошадей. Уилфред Брюс, шурин Скотта, отправился в Россию для закупки необходимых для экспедиции ездовых собак. Команда Скотта также хотела поэкспериментировать с мотосанями.

Норвежский исследователь Руальд Амундсен также направлялся к югу. Сначала он интересовался исследованиями Крайнего Севера, но в 1909 году американец Роберт Пири провозгласил, что достиг Северного полюса, и Амундсен сосредоточил внимание на Южном полюсе, пока ещё не покоренном. Он вёз с собой сотню собак и запасы продовольствия на два года. Он был хорошо знаком с климатом полярных широт и тщательно спланировал маршрут. Скотт в это время всё ещё был занят сбором средств в Австралии и Новой Зеландии. Наконец, приняв на борт последний груз, корабль «Терра Нова» («Новая земля») отплыл 29 ноября 1910 года. Два месяца спустя Скотт получил телеграмму от Амундсена, отправленную уже после его отплытия. В ней было только: «Имею честь сообщить, что “Фрам” направляется в Антарктику. Амундсен».

«Терра Нова» достигла паковых льдов 9 декабря, пробилась сквозь них и бросила якорь на материковом льду в январе 1911 года. Сани, основное оборудование и припасы сгрузили на лёд, и тут он проломился под мотосанями, самыми тяжёлыми из всех, и они ушли на дно. Началось медленное продвижение вперёд, всё дальше и дальше на юге разбивались перевалочные лагеря. Лошади оказались совершенно не приспособленными к условиям Антарктиды, а у людей вскоре стали отмечаться обморожения.

Погода была ужасной: частые метели то и дело приковывали путешественников к палаткам. К тому моменту, как они достигли последнего лагеря, протащив сани вверх по леднику в 10 000 футов, все лошади были мертвы. Скотт выбрал Уилсона, Эванса, Оутса и Бауэрса для последнего броска к полюсу, в котором каждый участник должен был тащить двести фунтов груза на санях.

Храбрая пятёрка пробивалась вперёд сквозь пургу и достигла 89-й параллели, последней перед самим полюсом. Вскоре после этого они наткнулись на следы собак и саней экспедиции Амундсена. Скотта и товарищей охватило отчаяние, но всё же они продолжили путь вперёд, решив во что бы то ни стало достичь полюса.

17 января 1912 года они наконец стояли в самой южной точке Земли. Здесь они обнаружили палатку и листок бумаги, на котором подписались пять человек: Руальд Амундсен, Олаф Олафсон Бьяаланд, Сверре Хассель, Оскар Вистинг и Хильмер Ханссен. Записка была датирована 14 декабря 1911 года. Разочарование опустилось на плечи команды Скотта тяжёлым грузом – в истории человечества было не так много гонок, где на кон было поставлено столь многое, и победитель так ненамного опередил побеждённого.

Обратный путь начинался вполне нормально, но вскоре Эванс отморозил последние фаланги пальцев. Уилсон растянул сухожилие в ноге, у Скотта было повреждено плечо, а у Оутса началась гангрена пальцев ног. Крайняя усталость и моральная опустошённость не давали заживать даже небольшим ранам. Им пришлось заплатить слишком страшную цену за то, чтобы оказаться вторыми.

Еды не хватало, и каждый участок пути до следующего перевалочного лагеря превратился в гонку со смертью. Топлива тоже было недостаточно, и угроза погибнуть от холода стала вполне реальной. 16 февраля Эванс упал и уже не смог идти дальше. Весь следующий день он боролся за жизнь, но едва мог стоять и вскоре умер.

Уилсон тоже начал слабеть, поэтому Скотт и Бауэрс разбивали лагерь вдвоём при температуре -41 °C.

16 или 17 марта Оутс сказал, что не может больше идти, и попросил, чтобы его оставили на стоянке в спальном мешке. Он понимал, что всех задерживает и лишает остальных и без того туманного шанса на спасение. На следующее утро была метель. Оутс поднялся в палатке и сказал: «Пойду пройдусь».

Скотт писал в своём дневнике: «Мы понимали, что бедняга Оутс хочет уйти навстречу смерти, и, хотя мы пытались его отговорить, мы знали, что это был поступок смелого человека и настоящего английского джентльмена». Оутса больше никто не видел, его тело так и не удалось найти.

К 20 марта Скотт понял, что отморозил правую ступню. Они были всего лишь в одиннадцати милях от лагеря, но метель не давала им двигаться дальше, а оставаться на месте было равносильно медленной смерти. У них закончилось топливо, а запасы еды можно было растянуть только на два дня при самом минимальном пайке. Ни сил, ни времени у них больше не было. Скотт принял решение попытаться сделать последний бросок до базы, но это оказалось им не под силу, и они так и не смогли покинуть свою последнюю стоянку. Последняя запись в дневнике Скотта была такой: «Как ни жаль, но больше писать я не могу. Р. Скотт. Ради Бога, позаботьтесь о наших близких».

Закончив дневник, Скотт написал письма семьям погибших, в том числе и письмо своей жене, где он писал об их единственном сыне.

«…Я надеялся, что буду помогать тебе воспитывать его, но сейчас меня радует мысль, что с тобой он будет в безопасности… Если получится, постарайся привить ему интерес к естествознанию. Это лучше, чем игры. В некоторых школах его прививают. Я надеюсь, что он много времени будет проводить на свежем воздухе. Постарайся дать ему веру в Бога, это большое утешение… и береги его от безделья. Пусть он вырастет трудолюбивым. Мне, как тебе известно, всю жизнь приходилось заставлять себя быть деятельным и бороться с природной склонностью к лени».

Он также написал и открытое письмо, надеясь, что его тело найдут.

«Мы шли на риск, мы каждую минуту помнили об этом; удача отвернулась от нас, но у нас нет повода жаловаться – нам следует только довериться провидению и надеяться до последнего делать всё, что в наших силах… Если бы мы смогли выжить, то я бы поведал повесть о лишениях, стойкости и мужестве моих спутников, которая никого не смогла бы оставить равнодушным. Эти обрывочные записи и наши мёртвые тела расскажут о нас миру, но я уверен, уверен, что наша великая и богатая страна обеспечит достойную жизнь тем, кто от нас зависел».