Дэвид Митчелл - Утопия-авеню

– Да, а я думал, на Гровенор-Сквер было хреново, – вздыхает Дин.

– Ты его спас?

– Мне в лицо ударила струя слезоточивого газа. Чуть глаза не вытекли. Я отполз подальше и, к своему вечному стыду, так и не знаю, что случилось с тем парнишкой. В общем, как-то выбрался на зады отеля. А там, у двери на кухню, стоял здоровенный амбал. Носильщик. Со скалкой в руках. Рожа злобная. Я ему говорю: «Впусти меня», а он мне: «Гони доллар». Я объясняю, что там людей убивают, а он: «Два доллара». Ну, я и заплатил. Спасся.

– Рыночные отношения, – ворчит Грифф.

– Я никогда не отождествляла Америку с насилием и жестокостью, – говорит Эльф.

– Насилие и жестокость – на каждой странице американской истории. – Макс обмакивает кусочек хлеба в суп гаспачо. – Отважные первые поселенцы убивали индейцев. Ну, иногда заключали с ними бесполезные мирные соглашения, но все больше убивали. Рабство. «Работай на меня за бесплатно до самой смерти, или я тебя прямо сейчас убью». Гражданская война. Мы организовали конвейерное производство насилия и жестокости, задолго до того, как это сделал Форд. Геттисберг. Пятьдесят тысяч убитых за один-единственный день. Ку-клукс-клан. Суды Линча. Освоение Дикого Запада. Хиросима. Тимстеры – профсоюз водителей грузовиков. Войны… Американцы без войны – как французы без сыра. Если войны нет, мы ее выдумаем. Корея. Вьетнам. Америка – будто наркоман, только у нее не героиновая зависимость.

– Все империи зиждятся на насилии и жестокости, – говорит Джаспер. – Местное население сопротивляется захватчикам, поэтому колонизаторы их безжалостно притесняют. Или выживают с привычных мест. Или убивают. Как сейчас в СССР. То же самое делают французы в Северной Африке. И голландцы в Ост-Индии. И Япония в последней войне. Китайцы в Тибете. Третий рейх во всей Европе. Британцы – повсеместно. Вот и США как все…

Впервые после вылета из Лондона Джаспер произносит такую длинную речь.

Эльф беспокоит его состояние. «Что-то с ним не так…»

Макс утирает губы льняной салфеткой.

– В Америке много добрых, умных и мудрых людей. Но здесь бывают и вспышки насилия. Внезапные, безжалостные. Как гром среди ясного неба. – Макс жестом изображает выстрел из пистолета. – Добро пожаловать к нам, в дом храбрецов и в страну свободных. Но будьте осторожны и осмотрительны.

Грифф и Дин принимают предложение Эльф подняться на крышу и проверить, что там за вечеринка. Джаспер отказывается. Завтра с утра им предстоит встреча с журналистами, а вечером «Утопия-авеню» дает первый концерт. У лифта к Гриффу подходит бородатый тип в белом ангельском балахоне, с крылышками за спиной:

– Я не успокоюсь, пока не узнаю, где ты раздобыл такие скулы!

Грифф краснеет:

– Чего-чего?

– У тебя скулы просто божественные!

– Э-э-э… спасибо за комплимент. Я с такими родился.

– Боже всемогущий, у него еще и акцент! Очаровательно! Меня зовут архангел Гавриил, а тебя?

– Друзья называют его Гриффом, – улыбается Эльф.

– Я буду молить Бога, чтобы мы с тобой подружились, Грифф. О, а вот и лифт.

– Ты с нами? – спрашивает Дин ангела. – Грифф не против потесниться.

– Я чуть позже вознесусь, спасибо.

В лифте Дин жмет на самую верхнюю кнопку. Джаспер нажимает кнопку седьмого этажа.

Ангел кокетливо машет Гриффу на прощанье:

– До встречи!

Лифт кряхтит и начинает подниматься. Дин рассматривает скулы Гриффа:

– Божественные!

– Иди к черту, – беззлобно ворчит Грифф.

Эльф спрашивает Джаспера:

– Тебе плохо?

Джаспер не слышит, что к нему обращаются.

Дин щелкает пальцами у него перед носом.

– Что?

– Эльф спросила, как ты себя чувствуешь.

Джаспер морщит лоб:

– Не знаю.

– Чего ты не знаешь? – спрашивает Эльф.

– Что будет дальше, – отвечает Джаспер.

Дин теряет терпение:

– Нашел время расклеиться! Мы в Нью-Йорке! Мы же мечтали здесь выступать!

Джаспер жмет на кнопку четвертого этажа. Лифт останавливается. Джаспер выходит и сворачивает на лестницу. Дин захлопывает дверь и снова нажимает верхнюю кнопку.

– Просто нет сил, когда Джаспер начинает изображать из себя страдающего гения!

«Джаспер никогда не изображает из себя страдающего гения», – думает Эльф и дает себе слово заглянуть к Джасперу после вечеринки.

Камелии в жардиньерках, подстриженные кустики в горшках, космеи в вазонах. Свечи в стеклянных банках мерцают золотисто-зеленым, а в фонариках – золотисто-голубым. В одном конце сада на крыше высится пирамида пентхауса, в другом – широкая каминная труба; по бокам крыши установлено ограждение. В саду собралось человек тридцать: пьют, курят, болтают. Пахнет марихуаной. На лавочке сидит симпатичный гитарист, ловко перебирает струны; у его ног устроились три красотки. «Мама объявила бы его пределом мечтаний», – думает Эльф и вспоминает Луизу. Сердце сжимается.

– Эльф! – К ней подходит Ленни с бокалом мартини. – Я так рад, что вы все пришли. Умоляю, прости, что я раньше не сообразил, кто ты.

Дин ахает от неожиданности:

– Леонард Коэн!

Тот пожимает плечами:

– Притворяться бесполезно.

– Почему ты нас не предупредила? – спрашивает Дин Эльф.

Эльф краснеет:

– Ох, Ленни, прости, мне так стыдно… – и объясняет Дину: – Он ни капельки не похож на фотографию с конверта.

– Я собирался именно этим объяснить, почему я тебя тоже не узнал, – говорит Ленни. – Грифф, Дин, я слышал ваш альбом. Мой друг на Гидре постоянно его крутит.

– Боже мой, а я столько раз исполняла «Сюзанну», – вздыхает Эльф. – Я тебе должна авторские…

– За бокал бурбона со льдом и аккорды «Моны Лизы» я, так и быть, не стану напускать на тебя своих адвокатов. Кстати, вот и организатор вечеринки, Дженис. Вы знакомы?

Женщина оборачивается. Лоскутный наряд попрошайки, голова обмотана розовым боа, браслетов и бус столько, что хватило бы на целый ларек. Одна из самых знаменитых американских исполнительниц.

На этот раз ахает Грифф:

– Дженис Джоплин!

– «Утопия-авеню»! – Дженис награждает их ослепительной улыбкой.

– Дженис, ты такая классная! – восхищенно говорит Грифф и поворачивается к Эльф. – И ты не знала, что это она устраивает вечеринку?

– Мне послышалось «Дженет», а не «Дженис», – оправдывается Эльф.

Дженис Джоплин затягивается сигаретой.

– Ленни мне сказал, что познакомился с Эльф из Лондона, ну, я и подумала, мол, не может же быть несколько Эльф, позвонила Стэнли, и он все подтвердил.

Эльф моргает: «Дженис Джоплин знает, кто я такая?»

– Слушайте, а может, наш самолет разбился на подлете к Ньюфаундленду и все мы попали в рай?

– На вечеринках у Дженис гораздо веселее, чем в раю, – говорит Ленни.

– Если бы пламя умело петь, – обращается Эльф к Дженис, – оно бы пело, как ты.