Дэвид Митчелл - Утопия-авеню

Джаспер вернулся к себе в комнату и вложил записку в футляр с гитарой: «Для Формаджо, если ему понадобится». Он надел куртку, взял со шкафа пыльный рюкзак, пошел в лечебный корпус и попросил пропуск, чем очень удивил дежурного врача-психиатра: в лечебнице считали, что у застенчивого пациента агорафобия. Джаспер весьма убедительно соврал, что на него благотворно подействовало общение с Формаджо. Дежурный врач предложил Джасперу взять на прогулку спутника. Джаспер вежливо отказался, объяснив, что хочет самостоятельно перебороть свои страхи, и пообещал далеко не уходить. Молодой психиатр удовлетворился объяснением, выписал Джасперу пропуск, отметил время в журнале учета и дал знать привратнику, что пациенту разрешено выйти за территорию.

За оградой рийксдорпской лечебницы все было другим, но в то же время прежним. Приглушенное утро. Пасмурное небо. Лес пах осенью. Текучий ветерок гонял палую листву. Сосны шелестели и вздыхали. Вороны плели заговоры. С корявых стволов таращились лица. Джаспер старался на них не смотреть. Тропа вилась вверх по склону. Лес поредел. Плавно вздымались и опадали дюны. Неподалеку бился о берег прибой. Шуршала трава. Кричали чайки. Море выглядело грязным. Табличка предупреждала желающих поплавать: «GEVAARLIJKE ONDERSTROOM. VERBODEN TE ZWEMMEN» [161] «Осторожно, сильное отбойное течение. Купаться запрещено» (голл.) . . Начался прилив. Волны выталкивали гальку на берег и, отбегая, влекли обратно. Вдали, на юге, раскинулся Схевенинген; в пяти милях к северо-востоку виднелся Катвейк. Серый ил, серый песок, все бледно-серое. Осклизлые волноломы косо взрезали бурлящую воду. Джаспер наполнил рюкзак галькой покрупнее. Он убедил себя, что это чище лезвий, надежнее снотворного и не так ужасающе, как веревка. Вдобавок это не травмирует возможных свидетелей. Он надел рюкзак, который теперь весил почти столько же, сколько сам Джаспер. Еще раз мысленно повторил последовательность действий: войти в море; забрести подальше; когда вода дойдет до подбородка, упасть ничком, чтобы рюкзак давил на спину. И принять неизбежное. Присновечный квелюдрин. Милли Уоллес погребли в море. Безбрежное море. Немолчное море. Последнее море.

Джаспер спросил:

– Ты не изменил своего решения?

Джаспер ответил:

– Человек – тот, кто уходит.

Джаспер вошел в море. Оно набралось в ботинки.

Обволокло колени, бедра, поднялось до пояса…

– Не смей, – произнес голос.

Все вокруг смолкло. Ни шума моря, ни ветра, ни чаек.

– Такого конца не изменишь.

Голос говорил по-голландски, с иностранным акцентом, и звучал в голове Джаспера, будто в наушниках.

– Выходи из воды, – сказал голос.

Джаспер решил воспользоваться методом Формаджо и перечислить известные факты. Во-первых, голос обращался к нему напрямую. Во-вторых, голос не желал ему смерти. В-третьих…

– В-третьих, выйди из воды, пожалуйста , – сказал голос.

Джаспер вышел на берег и сел на обломок плáвника.

– Выбрось гальку из рюкзака , – сказал голос.

Джаспер исполнил приказание и спросил:

– А ты кто?

Помедлив, голос ответил:

– Не знаю.

– Как это?

– Этого я тоже не знаю .

– А что ты знаешь?

– О себе самом?

– Да, о себе самом.

– Я – разум без тела. В таком виде я существую уже пятьдесят лет. Возможно, я из Монголии. Я подселяюсь в человека и перехожу из тела в тело при прикосновении. Когда Формаджо пожал тебе руку, я перешел в тебя. Как ты понял, по-голландски я говорю плохо, поэтому… – Голос перешел на английский: – В общем, мне известно очень мало .

– Если ты не знаешь, кто ты, тогда что ты?

– Призрак, дух, предок, ангел-хранитель, бесплотная сущность, бестелесный разум – называй, как хочешь. Я не настаиваю на конкретном определении.

– А почему ты у меня в голове?

– Я узнал о тебе из воспоминаний Формаджо и решил, что Тук-Тук сможет пролить свет на мое происхождение. Я просеиваю воспоминания.

– Значит, во мне ты оказался по случайности?

– Если ты веришь в случайность, то да.

В бледном свете утра поблескивала выброшенная на берег медуза.

– И ты целый день роешься в моих воспоминаниях? Без разрешения?

– А ты спрашиваешь разрешения у книги, прежде чем начинаешь читать?

– Я спрашиваю разрешения у владельца книги.

– «Прощай, жестокий мир!» всего за две минуты превратился в «Не лезь в мою личную жизнь!».

В миле от берега под рассеянный серебристый луч вплыл траулер.

– А как тебя называть? – спросил Джаспер.

– Если я придумаю себе прозвище, то распрощаюсь с надеждой узнать, кто я такой на самом деле. По-моему, мой родной язык – монгольский, так что можешь звать меня Монгол.

Над траулером парили далекие чайки, крошечные, как песчаные блохи вблизи.

– Ну и как, ты нашел, что искал?

– Нет. Тук-Тук – такая же бесплотная сущность, как и я, но, кроме этого, у нас нет ничего общего. Он желает тебе смерти. Не знаю почему .

– А ты с ним разговаривал?

– Нет, я решил, что неразумно прерывать его квелюдриновое оцепенение. Если…

На вершину дюны выскочил огромный черный пес, и от неожиданности Джаспер свалился с плáвника. Пес лаял, и лаял, и лаял – но беззвучно, будто в немом кино. Джаспер вдруг почувствовал, как его губы, язык и голосовые связки сами по себе произносят: «Зайл! Зайл!»

Пес поджал хвост, припал к песку, наклонил голову набок. Рука Джаспера взмахнула, пес попятился и скрылся за дюной.

У Джаспера бешено заколотилось сердце.

– Ты можешь управлять телом того, в кого подселился?

– Только если нет другого выхода.

– Ты умеешь обращаться с собаками.

– Я велел ему убираться. По-монгольски.

– А разве голландские собаки понимают по-монгольски?

– Ты недооцениваешь собак.

В миле от берега на мраморе моря покачивалась яхта.

– Если ты способен управлять моим телом, вот как сейчас – псом, почему ты не вывел меня из моря? Или просто не остановил?

– Я надеялся, что ты остановишься сам .

Джаспер улегся на гальку:

– Я… я очень устал.

– Если бы ты меня не послушал, я бы тебя выловил. Мне не хочется выяснять опытным путем, что произойдет со мной, если умрет тело, в котором я нахожусь. Мне нравится с тобой беседовать. Мне одиноко.

– Одиноко? Разве ты не разговариваешь с теми, в кого подселяешься?

– Это опасно. Те, в кого я подселяюсь, обычно принимают меня за симптом безумия .

– Ну, мне это не грозит. Я либо привык, либо уже давно сошел с ума.

– Ты не сумасшедший, Джаспер, просто в тебе слишком долго живет незваный гость, который не желает тебе добра. Тук-Тук причинил тебе много зла. Давай поговорим по дороге. Врач, который тебя утром выпустил, наверное, уже беспокоится. И тебе нужно переодеться в сухое…