Дэвид Митчелл - Утопия-авеню

Через две минуты Левон не выдерживает и устремляется к лестнице. Эльф следует за ним. Стэнли следует за Эльф.

– В отеле «Челси» не умирают, – настаивает управляющий. – А у Джаспера самый счастливый номер…

К ореховой дверной панели прибиты позолоченные цифры «777». Эльф стучится и мысленно представляет в дверях Джаспера: рыжие патлы растрепаны, глаза заспанные, одурманенные перелетом и снотворным.

Левон стучит сильнее:

– Джаспер!

В ответ – только робкое эхо: «Джаспер?»

Эльф отгоняет непрошеный образ: гитарист со вскрытыми венами в ванне…

Она колотит в дверь:

– Джаспер!

К ним направляется коротышка с нарумяненными щеками и во фраке. Его спутница в бальном платье на целую голову выше его.

– Доброе утро, Стэнли, – произносят они хором: он – альтом, она – басом.

– Мистер и миссис Бланшфлауэр, как поживаете? – здоровается Стэнли.

– Спасибо, хорошо, – отвечает миссис Бланшфлауэр.

– А у вас все в порядке? – спрашивает мистер Бланшфлауэр, кивая на дверь номера 777. – Или постоялец, гм, выписался, не успев выписаться?

Стэнли улыбается, всем своим видом показывая, что оценил шутку:

– Ну что за вопрос, мистер Бланшфлауэр! Вы же знаете, это отель «Челси».

Супруги грустно переглядываются и уходят вниз по лестнице. Как только они скрываются из виду, Стэнли вставляет ключ в замок.

– Я войду первым, – заявляет Левон.

Что-то в его тоне заставляет Эльф возразить:

– Нет, погоди.

Ей страшно, но она входит первой:

– Джаспер?

Ответа нет.

Ванная комната пуста. И ванна тоже. «Слава богу». Зеркало заклеено газетами. «А вот это плохо».

– Чего это он? – спрашивает Стэнли.

– Не любит отражений, – говорит Эльф и, напрягшись, заглядывает в спальню.

Джаспера нет: ни на кровати, ни рядом с кроватью – вообще нигде.

– Великолепные наволочки, – говорит Стэнли. – Я их купил на греческом рынке в Бруклине.

Эльф раздергивает шторы, откатывает балконную дверь. На балконе никого. Внизу на улице все в порядке.

– Ну, я же говорил, – вздыхает Стэнли. – Он ушел прогуляться. Чудесное нью-йоркское утро. Скоро вернется, вот увидите.

– По вагонам, по вагонам! Добро пожаловать в «Локомотив» на девяносто семь целых и восемь десятых мегагерц. Вы слушаете шоу Бэта Сегундо «Все лучшее допоздна». Время пять минут четвертого, и только что прозвучал «Откати камень», новый сингл моих старых английских друзей, группы «Утопия-авеню». Три четверти группы отправились со мной в путешествие на Бэт-поезде, чтобы рассказать о своем потрясающем новом альбоме «Зачатки жизни». Но сначала попросим их представиться…

Бэт кивает Эльф.

– Привет, Нью-Йорк, – говорит Эльф в свой микрофон. – Меня зовут Эльф Холлоуэй. В группе я клавишник и вокалистка, и… – «…До ужаса волнуюсь о нашем пропавшем гитаристе». – Мы с Бэтом знакомы еще с тех времен, когда он был диск-жокеем в Англии. Между прочим, именно он первым запустил наши песни в эфир. Но довольно обо мне. Пусть лучше Дин расскажет о себе. – Эльф мысленно кривится: «Вот ведь как по-идиотски выразилась…»

– Добрый день. Я – Дин Мосс, басист, вокалист и автор песен. Только что прозвучала одна из них. Надеюсь, вам понравилось. И вообще, Бэт Сегундо – клевый чувак! Грифф, что скажешь?

– Я – Грифф, простой барабанщик. А для тех, кому интересно, как я выгляжу, представьте, что Пола Ньюмена скрестили с Роком Хадсоном.

– К сожалению, к нам не смог присоединиться четвертый утопиец, Якоб де… простите, я случайно оговорился, конечно же Джаспер… Джаспер де Зут, гитарист, но сегодня он обязательно будет в «Гепардо» на Пятьдесят третьей улице, где ровно в девять вечера начнется концерт «Утопия-авеню». Если поторопитесь, то еще сможете купить билеты. Их осталось очень мало.

«Мы все надеемся, что он там будет», – думает Эльф.

– А скажите-ка нам, Эльф, Дин, Грифф, – говорит Бэт, – какое впечатление сложилось у вас, жителей одного великого города, о другом великом городе? Если можно, одним словом.

– Сэндвичи, – говорит Грифф. – В Англии сэндвичи только с ветчиной, или с яйцом, или с сыром. А здесь огромный выбор: и разный хлеб, и мясо, и колбасы, сыры, соленья, соусы и приправы. Я зашел в закусочную и не знал, с чего начать. Пришлось ткнуть пальцем в чей-то заказ и сказать: «Мне то же самое».

– А для меня Нью-Йорк – это слово «больше», – говорит Дин. – Здесь больше домов, больше высоты, больше шума, больше нищих, больше музыки, больше неона, больше рас и народностей. Больше суматохи, больше суеты, больше счастливчиков, больше неудачников. Больше больше…

– Больше психиатров, – подхватывает Бэт. – Больше крыс. Эльф, а что ты скажешь?

– Я не смогу описать Нью-Йорк одним словом, – говорит Эльф, – только предложением. «Не лезь в мои дела, а я не буду лезть в твои». А Лондон: «Ты кем себя возомнил?»

– Ох, я бы с удовольствием целыми днями описывал города, – говорит диджей, – но давайте все-таки поговорим о музыке. Во-первых, поздравляю. Ваш сингл «Откати камень» на этой неделе вошел в верхнюю тридцатку. Дин, ты сочинил эту песню в очень трудных обстоятельствах, верно?

– Да, Бэт. Итальянские полицейские подкинули мне наркотики и неделю продержали в тюрьме. Там я и написал «Откати камень». Кстати сказать, с меня сняли все обвинения.

– Продажные полицейские? – притворно удивляется Бэт. – У нас в Нью-Йорке таких нет. И слава богу, что справедливость восторжествовала, потому что «Зачатки жизни», альбом, записанный после того, как тебя выпустили на свободу, – это просто какая-то сверхновая. Мне очень понравился ваш дебютный альбом, «Рай – это дорога в Рай», но «Зачатки жизни» – качественно новая ступень в вашем творчестве. Ваше исполнение стало увереннее, звуковая палитра расширилась. В «Здравом уме» звучит клавесин, в «Крючке» – струнные инструменты, в «Явились не запылились» – ситар… И тексты стали интереснее. Я просто обязан спросить, что за волшебное зелье вы добавляете себе в хлопья для завтрака?

– Big Brother and The Holding Company, – заявляет Грифф.

– «Odessey and Oracle», альбом The Zombies , – говорит Эльф.

– «Music from Big Pink», альбом The Band , – говорит Дин. – Вот как услышишь такое, так сразу и думаешь: черт, нам нельзя расслабляться.

– Наш приятель Ино придумал понятие «сцений» – гений сцены, а не гений места, – говорит Эльф. – Да, творческие личности создают искусство, но их самих подпитывает некая культурная сцена или система: продавцы, покупатели, материалы, покровители, технологические новшества, места, где можно встречаться и обмениваться идеями и мнениями. Этот сцений проявился и во Флоренции в эпоху Медичи, и в золотой век голландской живописи, и в Нью-Йорке двадцатых годов, и в Голливуде. Сейчас он объемлет Лондон и особенно Сохо. Там есть клубы и концертные залы, студии с многоканальным звукозаписывающим оборудованием, радиостанции, музыкальные журналы, кафе, где встречаются сессионные музыканты… И даже честные менеджеры.