Дэвид Митчелл - Утопия-авеню

– Из «Бури». С небольшими изменениями. Моя сестра играет Миранду, мы недавно с ней репетировали.

С улицы на девятый этаж чуть слышно долетает голос назойливого дилера:

– Эй, а прибамбасов вам не надо? У меня все есть…

– Знаешь, а когда уезжаешь за границу, то начинаешь лучше понимать то место, откуда приехала, правда? – говорит Эльф.

– Правда.

– Ты, мы, вся эта…

– Безумная страсть?

– Да, именно, вся эта безумная страсть – как заграница. Я вспоминаю себя прежнюю, до того как мы с тобой познакомились, и понимаю ту Эльф лучше, чем когда сама была ею.

– И что же ты осознала здесь, где живут чудовища-лесби?

– Ярлыки.

– Ярлыки?

– Да, ярлыки. Я наклеивала их на все подряд. «Хорошо». «Плохо». «Правильно». «Неправильно». «Заурядный». «Классный». «Нормальный». «Странный». «Друг». «Враг». «Успех». «Провал». Ими очень легко пользоваться. Они не заставляют думать и осмысливать. Их невозможно снять. Они множатся. Входят в привычку. И очень скоро оклеивают все и вся вокруг. Начинает казаться, что реальность – это сплошные ярлыки. Простые ярлыки, написанные несмываемыми чернилами. Но проблема в том, что реальность – вовсе не ярлыки. Реальность неоднозначна, парадоксальна, изменчива. Сложна. Она складывается из множества вещей. Поэтому мы так плохо в ней разбираемся. Вот, например, люди кричат о свободе. Все время. Повсюду. Начинают войны из-за того, что никто не может определиться, что такое свобода и кому она предназначается. Но самая главная свобода – это свобода от засилья ярлыков. И на этом сегодняшняя проповедь окончена. А что ты на меня так смотришь?

Луиза касается подвески – своего подарка Эльф.

– Я мысленно наклеиваю на тебя ярлык.

– Какой?

– «Эльф в президенты».

В дверь номера стучат: тук-тук.

Луиза глядит на Эльф:

– Ждешь гостей?

– Посреди ночи? Ой, нет.

Тук-тук. Тук-тук.

– Может, кто-то не нагулялся на вечеринке у Дженис? – предполагает Луиза. – Кто-то по имени Леонард?

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

– Нет, это тот, кто знает, что я здесь, – говорит Эльф. – Левон?

– Тогда открой. Только сначала посмотри в глазок…

За дверью стоит Левон, в пижаме и халате. Линза дверного глазка увеличивает его лоб в напряженных складках.

– Это Левон, – шепчет Эльф.

– Мне спрятаться? – шепотом спрашивает Луиза.

Эльф задумывается. Грифф и Дин знают, что Луиза собиралась переночевать в номере Эльф, – правда, не знают того, что в одной постели с Эльф.

– Положи на диван подушку и одеяло.

Луиза кивает и уходит в спальню. Эльф открывает дверь. Коридор бледно-желтый, как маргарин.

– Прости, что я так поздно.

– Что случилось?

Левон озирается по сторонам:

– Джаспер странно себя ведет.

– С чего ты взял?

– Он только что пришел ко мне в номер, заявил, что ему нужно срочно позвонить в Голландию. Я спросил зачем, и он промямлил что-то про врача. Я напомнил ему, что в Европе – раннее утро. А он сказал, что если не позвонить, то он не будет выступать на концерте в «Гепардо».

– Джаспер так сказал? – ошарашенно спрашивает Эльф.

– Да. Так вот, я хотел узнать, был ли он с вами на вечеринке. И если да, то чем он там закинулся.

– Он сразу ушел к себе в номер, и больше мы его не видели. Я хотела к нему заглянуть, но вечеринка закончилась поздно, и я решила дать ему отоспаться. Ты дал ему позвонить в Голландию?

– Да. У меня не было выбора. Джаспер попросил меня выйти из номера, но я поступил как любой ответственный менеджер. Правда, он говорил по-голландски, но я уловил имя Галаваци. Ты знаешь, кто это?

Эльф мотает головой:

– Фамилия не голландская, а итальянская.

– А что такое квалидин или квеллидрон?

– Квелюдрин?

– Да, наверное.

– Это таблетки. От нервов. Джаспер их принимал в самолете. Какое-то успокоительное. И долго он разговаривал по телефону?

– Минуты две или три. Я спросил его, в чем дело, но он не ответил. Я посидел в одиночестве, потом вот решил заглянуть к тебе, может, ты что-то знаешь.

– Увы, нет. Можно, конечно, пойти к Джасперу, но если он не хочет об этом говорить, то будет отмалчиваться. Давай подождем до утра.

Левон устало потирает лицо:

– Давай. Извини, что потревожил. Завтрак в девять. Завтра у нас трудный день.

Утро в Челси, солнце сквозь желтые занавески, радуга на стене. На часах 6:59. «Важный день». Стрелка барометра указывает на букву «М» в слове «ПЕРЕМЕННО». Эльф лежит в кровати и слушает гул машин на Двадцать третьей улице. «Как иностранная речь…» Луиза спит, дышит мерно и медленно, глубоко. Ее обнаженная рука лежит на груди Эльф. Контраст между цветом их кожи очень возбуждает. Луиза пахнет гренками и тимьяном. Брюс пах чеддером и пивом, а Энгус – хрустящим картофелем с солью и уксусом. Луиза шевелится, потягивается, как гибкая кошка, зевает и снова погружается в глубокий сон. «Подумать только, ее хотели убить, а ей хоть бы что. Я от плохих рецензий больше расстраиваюсь…» Эльф вспоминает про Джаспера. Наверное, будить его рановато. «Он спит. С ним все в порядке. Это перелет. Успех. Все произошло так быстро, а Джаспер не привык к резким переменам. Нет ничего странного в том, что он звонил врачу в Голландию. Он же там был в лечебнице. От страха ляпнул, что не будет играть…» Эльф пытается еще чем-нибудь объяснить странное заявление Джаспера, но сон затягивает ее…

…и вдруг они опаздывают. Луиза надевает джинсы, футболку и куртку, целует Эльф, пока та красится у зеркала, обещает, что обязательно придет на концерт в «Гепардо» и уезжает в редакцию «Подзорной трубы». Спустя десять минут Эльф входит в «Эль Кихоте». Левон читает «Нью-йоркер» и ест какой-то пончик из хлебного теста. Не дожидаясь, пока Эльф сядет, он сразу спрашивает:

– Может, сходим к Джасперу?

– Пусть еще поспит. Ему полезно.

– Ладно, давай после завтрака. Вот, попробуй… – Он протягивает ей хлебный пончик. – Это бейгл.

Эльф берет бейгл, просит официанта принести кофе и грейпфрут. Американские грейпфруты не желтые, а розовые. Появляются Дин с Гриффом, тоже заказывают себе еду, о которой раньше не слыхали: кукурузную кашу гритс, картофельные оладьи-хашбраун, авокадо и яичницу, обжаренную с обеих сторон. В 9:40 Эльф и Левон идут к Стэнли, просят позвонить Джасперу. Стэнли велит телефонистке соединить его с номером 777, но через минуту качает головой:

– Никто не берет трубку.

Эльф с Левоном переглядываются.

– В четверть одиннадцатого за нами приедет такси, – объясняет Левон управляющему. – Дай мне, пожалуйста, запасной ключ. Я пойду будить Джаспера.

– Я с вами, – отвечает Стэнли. – Так положено по инструкции.

Все идут к лифту.

– Он сейчас подойдет, – говорит управляющий и спустя минуту заверяет: – Нет, правда, лифт будет здесь мигом.